— Потому что ты здесь, — пропела она, хлопая глазками.

— Что это значит? — я налил себе кофе. — Мы договорились, что ты отвезешь Эдара в клан его матери.

— Думаешь, мне память отшибло? — она усмехнулась. — Я отвезла. И получила совет идти на… — грязное словечко слетело с языка.

— Как такое возможно?

— Как идти на …? — уточнила с нежной улыбкой. — Объяснить?

— Хватит кривляться! Мы о серьезных вещах говорим!

— Хорошо, давай серьезно. Глава клана Сурэны — да будут небеса к ней милостивы — за день до моего приезда упал с лошади и свернул себе шею, — Эюри развела руками. — Вот такая незадача!

— Старик Бурдос? Думал, он всех нас переживет. А старший сын?

— Вот он меня туда и послал. Вышел к воротам и, даже не поздоровавшись, послал развлекаться по известному адресу.

— Калин за это заплатит, не волнуйся, — я так стиснул чашку, что отвалилась ручка.

Отшвырнул ее в мойку. Все еще хуже, чем мне казалось. Покушение не просто отлично подготовили. Враги еще и пути отхода просчитали и позаботились о том, чтобы у меня не осталось союзников. Ведь если Эдара отверг даже клан моей покойной супруги Сурэны, то и остальные сочтут Даяна Сангатара слабым и недостойным помощи.

Черные небеса, как мы с отцом проглядели то, что готовилось у нас под самым носом?!

Но день, как оказалось, только начал преподносить неприятные сюрпризы. Это стало понятно, когда на кухню вошел Ирман. Его лицо было темным, как небеса в сезон бурь в нашем родном мире.

— Что еще? — простонал я.

— Кадорского убили, — сухо бросил он в ответ.

— Молодого или старого? — уточнил я, уже понимая, что у меня в любом случае проблемы.

— Старого. Отправили полетать с террасы — той самой, с который ты прыгал, развлекая свою человечку.

Еще хуже.

— О, так эта малышка не просто грелочка на ночь? — Эюри навострила ушки.

— Твой братец завел себе бабень-поебень, как говорят в этом мире, — просветил ее Ирман. — На руках таскает, развлекает, всю ночь спать не дает.

— Язык придержи, — процедил я.

— Почему? — он пожал плечами. — Эюри — семья, имеет право знать, откуда у нас столько проблем — в плюс к тем, которые мы из своего мира сюда притащили.

— Правильно, Ирманчик, — сестра облизнулась и жадно на него уставилась. — Рассказывай мне все, безумно интересно!

— Пойдем тогда отсюда, — дракон усмехнулся. — А то я уже не раз получал по морде за то, что называл вещи своими именами!

Я проводил их взглядом. Эти двое всегда были на одной волне. Не сказать, чтобы дружили, просто всегда понимали друг друга. Отец говорил, что они слеплены из одного теста и за обоими нужно приглядывать. Он всегда был прав, суровый, но мудрый глава клана. Ошибся лишь раз — не заметив зреющий заговор. И это стоило ему жизни.

Я протяжно выдохнул. Где-то в небесах прореха образовалась, и на меня из нее посыпались все возможные и невозможные неприятности? Или это плата за встречу с адаи? От которой я тоже в ближайшее время огребу по-полной, можно не сомневаться.

Против воли улыбнулся. Пусть наказывает, как пожелает, из ее рук приму все. Главное, чтобы была в безопасности. Кстати, этим и нужно заняться в первую очередь.

Дамиана

За день я немного остыла. Правда, нарычала на всех — ко мне к концу рабочего дня уже боялись подходить все, от Оли до Игната. Но когда села в машину с водителем, которую прислал дракон, уже не хотела разорвать этого нахала на тысячу чертей. Зачем? Ведь я придумала план мести! Коварной женской безжалостной мести!

Даян, видимо, догадывался, что утренний инцидент с участием моей попы и выяснением интересных фактов из его биографии непременно выйдет ему боком, поэтому не показывался. Мне передали, что у него дела и оставили в покое. Ничего, подожду. Месть подается холодной.

Кстати, о еде. Я прошла на кухню и нажарила целую сковородку картошки. Взяла самую большую тарелку, положила туда огурчиков солененьких, квашеной капусточки, маринованных грибов и с удовольствием принялась уплетать весь этот калорийный беспредел, блаженно щурясь.

— За фигуру не боишься? — осведомилась утренняя гостья, зайдя на кухню.

— Нисколечки, — отозвалась я. — С моим метаболизмом можно есть все, что угодно, хоть целый торт на ночь. И нет, я не ведьма, просто повезло.

— Завидую, — сестра Даяна хмыкнула и села рядом.

— Чему? У вас отличная фигура.

— Это потому что во второй половине дня я ничего не ем. Жена моего брата вообще только салатики жевала, все время трава на тарелке. Худющая была, ужас.

— Мальчик сильно переживает?

— Какой?

— Сын Даяна. Эдар, верно? Он же без мамы остался.

— Он уже взрослый, — девушка пожала плечами.

— А сколько ему?

— Пять, если по земному.

Я поперхнулась. В пять лет они ребенка взрослым считают? Ходить научился, молодец, дальше сам, крутись, как хочешь? С ума посходили? У него мать погибла! Сложно даже представить, как малышу сложно сейчас!

— А где он? — отодвинула тарелку и встала.

— Там, — сестра Даяна махнула рукой в направлении двери. — Где-то.

— Он ужинал хотя бы?

— А, поняла, — она перестала улыбаться. — Решила в заботливую мачеху поиграть? Чтобы мой братишка совсем растаял, да? Умная девочка. Чтобы такого удержать, мало ноги раздвинуть, надо еще и головой работать — причем, не только ротиком.

— Думайте, как хотите, — я усмехнулась.

Вот и настоящее личико эта «Гюльчатай» показала. Что ж, лучше знать заранее, что к этой особе спиной поворачиваться нельзя, потом нож между лопаток будет мешать спать.

О, а вот и маленький дракончик! Я ободряюще улыбнулась Эдару, который замер в дверях кухни.

— Привет! На запах пришел, да? Хочешь картошечки?

— Спасибо, миледи, не откажусь, — он просиял в ответ. — Умопомрачительный запах!

Они хоть чем-нибудь покормили ребенка за день?

— Мой лапки и садись за стол, — я взяла еще одну тарелку. — Будем хомячить вместе!

— Так приторно, что даже тошнит, — пропела Эюри и тут же ушла.

— Она всегда такая? — спросила я, глядя ей вслед.

— Да, миледи, — он кивнул и лукаво улыбнулся. — Мама говорила, что тетя Эюри как свежее дерьмецо — с утра наступил в него, весь день вонять будет!

Я прыснула. Мы с этим юным джентльменом точно подружимся, уверена!

— Прими мои соболезнования, Эдар. Мне очень жаль, что ты потерял маму.

— Благодарю, миледи, — он склонил голову.