— Да, — запустила руку в его густую шевелюру. — Я соскучилась по тебе, Даян.

— А как я по тебе соскучился, зараза ты невозможная! — простонал и прижал меня к постели своим весом. — Измучила меня!

Губы тут же напали на мой рот. Он терзал его, рыча и дрожа всем телом, потом начал покрывать легкими укусами шею. Горячие ладони скользили по телу, сжимая, поглаживая, лаская все его изгибы и уголки.

Каждый раз с Даяном — как в первый раз. Теперь я жалею, впервые в жизни, что не сохранила девственность для него, для того самого, которого ждала всю жизнь, даже не зная об этом. Но с ним я и в самом деле как невинная девушка. Все ощущения такие, каких раньше не было.

Меня переполняет нежность и одновременно страсть скручивает все мое существо огненными спиралями желания. Я стону в его губы, изгибаюсь в его руках, притягиваю мужчину к себе, чтобы чувствовать его вес, принадлежать ему полностью, отдаться, раскрыться, раствориться в нем. Забрав всего взамен — рычащего, стонущего, дрожащего, мощного! Такого совершенного и только, только моего!

— Дамиана! — полустоном-полурыком сорвалось с его губ, когда мои руки потянули вверх его футболку.

Сорвал ее одним рывком, отбросил в сторону и замер, позволив моим ладоням гладить его плечи, грудь, живот и…

— Не торопись, — хрипло прошептал, перехватив руку. — Сначала я хочу ласкать тебя. Чтобы ты умоляла продолжать. — В глазах разрослась игла драконьего зрачка. — Чтобы желала меня так же, как я тебя! Жаждала меня внутри!

— Вызов принят, мой господин, — мурлыкнула я, — посмотрим, удастся ли тебе!

— Удастся, — ухмыльнулся и снова завладел губами.

Стянул с меня ночнушку и, заставив выгнуться ему навстречу, начал покусывать соски. Молнии, разбегаясь по всему телу ручейками лавы, вырвали громкий стон из моего рта. Помня о том, что неподалеку спальня ребенка, я прикусила ладонь, чтобы заглушить свои крики.

— Не думай об этом, — шепнул Даян, — я накрыл комнату куполом, никто нас не услышит. Твоими стонами буду наслаждаться только я! И чем громче они будут, тем лучше!

— Не оглохнешь? — я оставалась собой.

— Твои крики сводят с ума, — признался он и начал покрывать поцелуями мой живот.

Каждый раз, когда горячие губы касались кожи, я изгибалась в его руках, дрожа и желая более откровенных ласк все сильнее. Руки Даяна скользнули под мои ягодицы и крепко сжали их. Хватая ртом воздух, я раскрылась перед ним, для него. Но мой мучитель этим не воспользовался.

Полюбовавшись открывшимся видом, он прикрыл глаза, втянув носом аромат моего нестерпимого желания, раскалившего тело добела — кажется, из меня можно выковать все, что угодно! Довольно улыбаясь, дракон погладил мои ноги, заставив их покрыться в ответ на ласку крошечными пупырышками гусиной кожи.

Целуя внутреннюю сторону бедра, бессовестный истязатель медленно продвигался к средоточию истекающей жаркими соками женственности. Его язык вытанцовывал на моей коже затейливые узоры, разжигая желание, которое и так бушевало как лесной пожар.

Когда он добрался до цели, я затаила дыхание, ожидая желанной ласки. Но Даян поднял голову, облизнулся, глядя в мои глаза, и начал ласкать вторую ногу!

— Гад чешуйчатый! — прошипела я, прерывисто дыша.

— Я всего лишь жду, когда ты начнешь умолять, — донеслось в ответ насмешливое.

— Не начну! Сам первый не выдержишь!

— Посмотрим.

Кончик его языка вдруг коснулся моей самой чувствительной горошинки — легко, невесомо, будто дракон капельку нектара слизнул с цветка. А потом, обведя им вокруг клитора, он втянул его ртом, рыча и жадно посасывая.

Я закричала в голос от непереносимо острого удовольствия и вцепилась в простыню, содрогаясь от обжигающих волн, которые приливом расходились по телу.

— Ты… выиг-рал, — прерывисто выдохнула я, более всего на свете желая одного — ощутить его внутри себя. — Умоляю тебя, Даян!

— Дааа! — прорычал он, тут же накрыв меня своим телом и ворвавшись внутрь одним мощным толчком бедер.

Как же хорошо, когда он внутри! Я взорвалась тут же, охваченная наслаждением, которое заставило меня притянуть его к себе, вжаться в мужчину, пылая и крича, безжалостно полосуя спину дракона. Даян подхватил меня под поясницу, вбиваясь все сильнее и яростнее, порождая в моем теле новое цунами.

Оно крепло, поднимая меня на свой пик, пока мы вместе с Даяном не закричали в унисон, отдавшись бурлящему наслаждению, которое накрыло нас, смешало воедино, закружило мощным водоворотом, ослепив ярчайшей вспышкой и сплавив воедино два тела, две жизни, две судьбы — в единый цельный монолит.

Навсегда!

— Расскажи мне о своем мире, — попросила я, свернувшись клубочком в объятиях моего дракона после утреннего занятия любовью.

— Что ты хочешь о нем узнать?

— Все, что ты захочешь сообщить.

— Понял, — кивнул, задумчиво глядя на голубую полоску за окном. — Наше небо розовое. — Больше всего я скучаю именно по нему. Оно послушно ложится под мои крылья, когда я ввинчиваюсь в ледяную высь. Это не передать словами, Дамиана!

Я закрыла глаза, положила голову на его плечо и слушала рассказ моего дракона, чувствуя, как крылья широко раскрываются за спиной, подхваченные упругим потоком воздуха. Как меня несет ввысь, которая послушно раскрывается навстречу, как пылающая желанием женщина мужчине.

Я летела над миром, взрастившим любимого, чувствуя, как уважение, доверие и любовь проникают в сердце — и к Даяну, и к его родине. Может, когда-нибудь удастся побывать на ней, кто знает. Сейчас об этом задумываться не хотелось. Я жаждала другого — отдаться ощущениям, слиться с моим драконом в полете, впитывая через него все эмоции, которыми он щедро делился со мной. Вместе с ним любить тот мир, где розовое небо.

А потом я спустилась на землю и отправилась жарить оладушки. Даян пришел на кухню чуть позднее и обнял меня сзади. Руки поползли по талии, а потом начали забираться под халатик.

— Ты хочешь позавтракать? — осведомилась я, перевернув олашку.

— Очень хочу, — мурлыкнул чешуйчатый соблазнитель и вжался в меня тем, что однозначно намекало на несколько иные аппетиты мужчины. — А яд входит в рецепт?

— Это такая завуалированная попытка узнать, все ли между нами хорошо?

— Угу.

— Яд не входит в состав, успокойся. А прочее зависит от твоего дальнейшего поведения.

— Понял, — палец погладил край моих трусиков, заставив плоть под тканью екнуть и нежно заныть.

— Повторяю вопрос — ты есть будешь?

— Можно я тебя буду? — жарко выдохнул на ушко.

— Сожрать меня хочешь, дракон?

— Да! — развернул к себе лицом и крутанул вентиль конфорки, выключив плиту. — Всю съем, целиком, такую вкусную!