Теперь о самом сражении. Наиболее полное описание битвы на Липице содержится в Новгородской летописи по Карамзинскому списку, в Новгородской IV летописи, в Московском летописном своде XV века и в Никоновском летописном своде. Существенные подробности добавляет Тверская летопись. Поэтому можно говорить о том, что, в отличие от многих сражений эпохи, например битвы на реке Сить, этот бой достаточно хорошо освещен в источниках. Также подробный рассказ о битве есть у В. Н. Татищева, другое дело, насколько он соответствует действительности, поскольку не подтверждается свидетельствами летописцев. А это немаловажно.

Относительно диспозиции войск перед сражением все источники единодушны. На правом фланге союзников стоял Владимир Рюрикович со смоленскими полками, в центре – Мстислав Удатный с новгородцами и Владимир Мстиславич с дружиной, далее Владимир Псковский и наконец Константин Ростовский. Об этом, например, говорится в Новгородской летописи по Карамзинскому списку: «И почашя ставити плкы. Володимир же Смоленскый постави плкъ свой с краа, а от него ста Мстислав, и Всеволод с новгородци, и Володимер с псковичи, а от него Констянтин с ростовци» (т. 42, с. 109). Мы видим, что на стыке между новгородскими полками и ратью Константина встала дружина Владимира Псковского, которая должна была служить чем-то вроде связующего звена между центром и левым флангом. На мой взгляд, именно это решение и привело к победе союзников, сосредоточивших лучшие дружины на направлении главного удара.

Так же четко в летописях прописано и построение великокняжеской рати: «Ярослав же ста своими полкы, и с муромскыми, и с городчаны, и с бродникы противу Володимеру и смолняном. А Юрьи ста противу мстиславци[37] и новгородцем с всею силою Суздалской земли, а меншаа его братья противу Констянтину» (Новгородская Карамзинская летопись, т. 42, с. 109). Георгий и Ярослав Всеволодовичи вполне резонно решили против лучших сил союзников – новгородцев и дружины Мстислава Удатного – выставить свои самые надежные войска – большой владимирский полк и суздальскую дружину. Однако они явно переусердствовали с укреплением своего левого фланга, где стоял Ярослав Всеволодович. Ведь, помимо княжеской дружины и полка из Переславля-Залесского, там оказались отряды бродников и муромские гридни князя Давыда. Войска Ярослава сами по себе были достаточно боеспособны и вполне могли бы сдержать натиск полков Владимира Рюриковича. Муромская дружина гораздо больше пригодилась бы на правом фланге, где находились Иван Стародубский и Святослав Всеволодович. Их сил вполне хватало, чтобы остановить натиск ратников Константина, однако удар псковской дружины они уже не смогли сдержать. Трудно сказать, почему правый фланг рати Всеволодовичей оказался ослаблен, а левый чрезмерно усилен. То ли Ярослав пожадничал и забрал большую часть войск под свое начало, а может быть, просто недооценили угрозу с этой стороны. Что имело самые негативные последствия.

Другой момент. Все источники опять-таки единодушны в том, что первыми в атаку пошли смоляне, а затем новгородцы. Причем союзники атаковали двумя волнами, в первой линии шла пехота, а во второй конные дружины: «а сами князи поехаша за ними на коних» (Новгородская Карамзинская летопись, т. 42, с. 109). Причем тот факт, что тяжелой коннице пришлось продираться сквозь ряды собственной пехоты, тоже не ушел от внимания летописцев. И здесь только два варианта развития событий: либо конные дружинники потоптали пеших ратников, либо аккуратно прошли сквозь строй, но не смогли набрать разгон для атаки. И в том, и в другом случае, ничего хорошего такое развитие событий союзникам не сулило. Наконец в битву вступила псковская дружина и последним – Константин Ростовский. В Новгородской летописи по Карамзинскому списку ход событий излагается так: «И удариша на них сквозе свои пешци, Мстислав своим полком, а Володимер своим, а Всеволод Мстиславич з дружиною, а Володимер с псковичи, пристиже и Констянтин с ростовци» (т. 42, с. 109).

Далее. О том, как Мстислав Удатный трижды проехал насквозь суздальские полки, рубя направо и налево боевым топором на ремне: «Мстислав же проеха 3-жды сквозе полкы Юрьевы и Ярославли, секуще люди, бе бо у него топор с поворозою на руце и сечаше темь» (Новгородская Карамзинская летопись, т. 42, с. 109). Об этом же свидетельствуют Новгородская IV летопись и Никоновский летописный свод. В Московском летописном своде XV века о подвигах Мстислава не рассказывается, там просто констатируется сам факт прорыва: «и пробишяся сквозе полкы и до кошеи их». Может создаться впечатление, что именно эти рейды обеспечили победу союзникам, но это будет не так. Скорее всего, атаки дружины Мстислава были отбиты, беда пришла с другой стороны.

В летописях четко прописано, что, когда большой владимирский полк был разбит, он вел сражение против войск Константина Ростовского. Вопрос: как могли оказаться ростовские полки в центре, если они сражались на левом фланге? Ответ может быть только один: дружины Ивана Стародубского и Святослава Всеволодовича были разбиты и покинули поле боя, оголив таким образом фланг большого полка. Этот момент боя подробно разобрал В. Н. Татищев: «Мстислав отъехал без вреда, и став за полком, помогал своим, где было потребно, и не допускал отступать. И видел, что его полки уже утомились, а Владимир Рюрикович также не мог одолеть, до тех пор пока князь великий, сбив младших братьев, не пришел сбоку на полки Юрьевы» (с. 662). Примечательно, что здесь историк называет великим князям Константина, соответственно выставляя Георгия узурпатором. Однако суздальцы выдержали и этот удар и продолжали бой до тех пор, пока не был разбит Ярослав. Лишь бегство левого крыла великокняжеской рати положило конец сопротивлению большого полка. Летописцы здесь единодушны.

В древнейшем рассказе о битве, который присутствует в Новгородской I летописи старшего извода, об этом сказано так: «И тако, божиею силою и помочью святыя София одоле Мьстислав, а Ярослав вда плеци, и плк его. Гюрги же сстоя Костянтину, и узре Ярослаль полк побегшь Гюрги, и т вда плече». Все расписано четко и ясно: центр великокняжеской рати бился до тех пор, пока с поля боя не побежал Ярослав. Об этом же свидетельствует Новгородская летопись по Карамзинскому списку: «Князь же Юрьи, стояв противу Констянтину, и узре Ярославль плък побегшь» (т. 42, с. 110). Аналогичная информация присутствует и в Тверской летописи: «Князь великий же Юрий стоа прямо Константину, виде Ярославль полк побегшь, и тьй вдасть плещи, побеже к Володимерю» (т. 15, с. 322). Рассказ об этом есть и в Новгородской IV летописи. Поэтому констатируем факт: сначала союзники разбили войска Всеволодовичей на флангах и только потом нанесли им поражение в центре. С такой трактовкой событий был согласен и Н. М. Карамзин: «Еще Георгий стоял против Константина; но скоро обратился в бегство за Ярославом» (с. 442).

В. Н. Татищев рассматривает ситуацию иначе: «Тогда Мстислав, снова ободрив новгородцев, жестоко напал и тотчас разбили полк Юрьев, а потом и Ярославов, обступив, порубили» (с. 662). Но данное умозаключение идет вразрез с летописными свидетельствами. Так же как и утверждение Василия Никитича о том, что «сей же бой начался апреля 21-го в четверток второй седмицы по Пасхе поутру весьма рано, а кончился по полудню» (с. 662). И если число совпадает с той датой, которую называют летописцы, то время начала битвы отличается. В Новгородской летописи по Карамзинскому списку говорится о том, что «сступу был в обед год» (т. 42, с. 110). В Московском летописном своде XV века также сказано, что «бои был в обед год» (т. 25, с. 113). Все письменные источники, рассказывающие о битве, подтверждают данную информацию. С другой стороны, мы помним, что утром войска союзников выступили из лагеря на стольный Владимир и после стычки с великокняжескими ратниками вернулись в свои станы. А затем подошел Владимир Псковский, было принято решение дать битву, и полки стали строить в боевые порядки. Все это требовало массы времени, и поэтому битва не могла начаться рано утром. Василий Никитич ошибся.