Временной отрезок от смерти Всеволода Большое Гнездо до вторжения орды Батыя на Северо-Восточную Русь не нашел должного освещения в исторической литературе. Единственное, о чем обычно упоминают, это битва на реке Калке, произошедшая в 1223 году. Но данное сражение рассматривают только в контексте монгольского нашествия на Русь в 1237–1241 годах и не более. Между тем битве на Калке предшествовали интереснейшие события, из которых наиболее значительным была борьба за власть во Владимиро-Суздальской земле. После смерти Всеволода Большое Гнездо его сыновья сошлись в смертельной борьбе за великокняжеский стол, и это противостояние завершилось грандиозным побоищем на Липице в 1216 году.

В этом конфликте, как в зеркале, отразились все проблемы средневековой Руси. Неумение близких родственников договориться между собой, желание одних представителей высшей элиты поживиться за счет других, безответственность правителей при принятии судьбоносных решений и безумная погоня князей за ратной славой. Совокупность всех приведенных выше причин и привела к жесточайшему кровопролитию на Авдовой горе.

Другое дело, что битва на Липице не имела тех катастрофических последствий для Суздальской земли, какие ей обычно приписывают. Между битвой и нашествием Батыя прошло двадцать лет, и за это время выросло целое поколение, которое и приняло на себя удар монгольской орды. Даже победитель в междоусобной войне, Константин Ростовский не сумел воспользоваться плодами победы и вскоре умер, оставив великое княжение брату Георгию. Круг замкнулся, поскольку именно с Георгием Константин вел жесточайшую борьбу за власть. Недаром битва на Липице является наглядным примером бессмысленности и пагубности княжеских междоусобиц.

В это же время Русь начинает вести борьбу против агрессии Запада в Прибалтийском регионе. Походы Мстислава Удатного и Владимира Псковского против крестоносцев были успешны с тактической точки зрения, но в стратегическом плане ничего не меняли. В отличие от германцев, русские действовали в Прибалтике бессистемно и непоследовательно. Поэтому, несмотря на отдельные успехи, не могли рассчитывать на конечную победу. Князья так и не сумели выработать единый комплекс мер, который бы остановил агрессию католиков в Прибалтике.

На восточных рубежах князья Северо-Восточной Руси добились значительных успехов в противостоянии с Волжской Болгарией. Поход князя Святослава Всеволодовича в 1220 году окончательно изменил ситуацию в регионе в пользу русских и создал предпосылки для дальнейшего продвижения на восток. В отличие от своих коллег на юге, князья Суздальской земли не были поставлены перед необходимостью борьбы с половецкой угрозой. Поэтому в их внешней политике преобладали северо-западное и восточное направления.

Что же касается Юго-Западной Руси, то я посчитал необходимым сделать краткий очерк жизни князя Романа Галицкого и показать, как он объединил под своей властью Галицкое и Волынское княжества. Чтобы было понятно, во имя чего его сын Даниил вел бескомпромиссную борьбу как с западными соседями, так и с русскими князьями. После смерти Романа Мстиславича в Юго-Западной Руси началась жесточайшая схватка за власть. Противоречия между князьями и местным боярством сплелись в один клубок, и страна на долгое время погрузилась в пучину смут и междоусобиц. Мало того, внутренние неурядицы осложнялись вмешательством внешних сил, поскольку венгерский король и польские князья решили воспользоваться резким ослаблением Галицко-Волынского княжества. По большому счету, Юго-Западная Русь оказалась на краю гибели, и лишь отчаянные усилия Мстислава Удатного и Даниила Галицкого спасли страну от порабощения иноземцами.

В данной работе я постарался показать взаимосвязанность всех этих событий. Но главное внимание уделил военной истории Суздальской земли, потому что именно она является тем фундаментом, на котором построено здание современной российской государственности.

В мае 1205 года от Рождества Христова князь Галицкий и Волынский Роман Мстиславич выступил в поход на Польшу. Этому предприятию князь придавал огромное значение, недаром в канун выступления на врага он произнес знаковые слова: «Или над поляками победу одержу и покорю, или сам не возвращусь»[1] (В. Н. Татищев, с. 612). Шансы на победу у Романа были неплохие, для этого он располагал всеми необходимыми средствами, а удача в последнее время сама шла к нему в руки. Другое дело, что путь князя к вершинам славы был тернист и труден.

Роман был правнуком старшего сына Владимира Мономаха, Мстислава, по какому-то недоразумению прозванного Великим. Ибо сей государственный деятель ничего великого в своей жизни не совершил, именно при нем начался распад единого централизованного государства на отдельные княжества. Зато дед Романа, князь Изяслав, был личностью действительно выдающейся. Изяслав не принял порочной системы наследования удела от брата к брату, а решил отстаивать право наследования по прямой линии. В обход своего дяди Юрия Долгорукого Изяслав занял Киев и до конца своих дней сражался за этот город. Он так и умер великим князем киевским, тем самым сохранив за своими потомками право на великое княжение. Изяслав был умным политиком и грамотным военачальником, оставившим по себе хорошую память среди киевлян.

Сын Изяслава и отец Романа Мстислав не обладал талантами родителя, он был неплохим воеводой, но посредственным государственным деятелем. И когда оказался на златом киевском столе, то умудрился переругаться со всеми соседями. Поэтому, когда могущественный Андрей Боголюбский двинул с северо-востока полки на Киев, Мстислав оказался в одиночестве. Битва за «мать городов русских» оказалась им проиграна, и князь ушел на Волынь. В дальнейшем он предпринял попытку вернуть Киев, но потерпел неудачу, вернулся во Владимир-Волынский и вскоре умер. Князем на Волыни стал его старший сын Роман.

Точная дата рождения будущего властелина Галицко-Волынского княжества неизвестна, предположительно это произошло в 1150–1152 гг. Матерью его была дочь польского князя Болеслава Кривоустого Агнешка, благодаря чему Роман с детства был тесно связан с польской правящей элитой. О его детских годах практически ничего неизвестно, за исключением невнятного свидетельства польского хрониста Винцентия Кадлубека о том, что княжич воспитывался при дворе князя Малой Польши Казимира Справедливого, своего дяди: «Роман помнил, сколько благодеяний сделал ему Казимир, у которого он почти с колыбели воспитывался, да и на княжество, которым он [Роман] правил, его посадил Казимир»[2] (IV, 23). Скорее всего, Роман там оказался вместе со своим отцом, Мстиславом Изяславичем, бежавшим в Польшу после взятия Луцка полками Юрия Долгорукого. Случилось это а 1155 году. Другое дело, сколько времени Роман провел у своего дяди: достоверной информации об этом нет.