– Будет тебе литр, сделай только еще одно доброе дело, – пообещал Станислав. – У тебя какая самая буйная камера?

– Седьмая, – непонимающе ответил майор. – Там наркоша бешеный сидит. Мужик один пьяный. Коммерческий ларек пытался бомбануть. Его взяли, так он до сих пор успокоиться не может. Грозится всех поубивать. И еще парочка интересных клиентов с начала недели парится. А что?

– Слушай, помести моего клиента туда для психологической обработки, – попросил дежурного Крячко. – Он еще не сидел. Ему учиться нужно.

– Да ты что? – активно возразил майор. – Там же мест больше нет...

– А это вообще прекрасно! – обрадовался Станислав. – Значит, долго он там не продержится. Как только начнет из камеры ломиться, веди его ко мне...

Около двенадцати позвонила Мария. Ее голос прозвучал в трубке взволнованно, но Крячко что-то наврал ей бодреньким голосом. Крячко не помнил, что именно. Кажется, говорил об очень срочной и важной работе.

Не зря говорят, что женское сердце не обманешь. Мария недоверчиво заставляла Станислава вновь и вновь объяснять, что с ее мужем все в порядке. Он ведет контроль над операцией на месте, а Крячко посадил в кабинете координировать действия групп. Марию его объяснения не устраивали, и Станислав решил применить последнее оружие.

– Да не волнуйся ты, Машенька! – проговорил он в трубку с нажимом на последнее слово. – Все с твоим мужем тип-топ...

– Так, значит? – с угрозой в голосе спросила Строева. – Теперь я тебе еще и Машенька? Я вижу, ментам пить вредно. У вас и так мозгов с горошину. А водка вам еще и память отшибает. Попробуй еще хоть раз к нам в холодильник за «Столичной» залезь. Я ее об твою голову разобью. Понял? Чтоб к утру оба дома были!

Строева повесила трубку, а Станислав облегченно вздохнул. Разговаривать с женой друга, которого, может быть, уже нет в живых, было утомительно...

«Что ты мелешь, пенек дубовый?! – заорал на себя Крячко, поняв, что подумал о Гурове, как о мертвом. – Все будет нормально!»

Вопреки ожиданиям Станислава, курьер продержался почти до пяти утра. Когда его во второй раз привели в кабинет Крячко, от внешнего лоска посыльного мало что осталось: под глазом багровел огромный синяк, белоснежная рубашка была разорвана, а от костюма подозрительно воняло.

– Вы что творите, мать вашу?! – заорал он, едва переступив порог кабинета. – В натуре, охренели. Меня к этим ублюдкам посадить?

– Сержант, уведите заключенного обратно, – коротко приказал Станислав.

– Не-ет! – заорал курьер, едва конвойный взял его за руку. – Я поговорить пришел.

– Тогда бросьте костюм на пол в коридоре. А то от него воняет, – презрительно проговорил Крячко. – И ведите себя по-человечески.

– Хорошо! – поспешил согласиться курьер и выполнил приказание Станислава. – Можно сигарету?

– Да хоть десять, – усмехнулся Крячко и сделал конвойному знак подождать за дверью. – Но только после того, как расскажете мне все про пленочку.

Еще раз просить курьера не пришлось. Видимо, психологическая атмосфера камеры научила не спорить с ментами. Да тем более с такими сумасшедшими, как Крячко.

Знал курьер немного. Судя по его рассказу, он действительно был у бандитов простой шестеркой, но мнил себя особой, приближенной к императору. Ничего нового курьер к догадкам Станислава не добавил.

Как и предполагал Крячко, руководил преступной группой, в которую и входил курьер, некий «папа». Его посыльный никогда и в глаза не видел. Сам он подчинялся непосредственно Чернову. Выполнял мелкие поручения. Например, наведывался к должникам и напоминал им, что пришла пора платить. Ни в каких серьезных делах курьер не участвовал, и того, чем занимается банда, он не знал. Считал, что основной вид ее деятельности – банальный рэкет.

– Мне пленочку начальник личной охраны Степана Игнатьевича дал. Лунин Валентин Авдеевич, – закончил свой рассказ посыльный. – Сказал, что есть один мент... Извините, милиционер зарвавшийся. Нужно его на место поставить. А для того, чтобы и потом с крючка не слез, женушке его делишки продемонстрировать. Как этот милиционер ей супружескую верность хранит.

– Где живет этот Лунин? – спросил курьера Крячко.

– Да не знаю я, в натуре, – как-то жалобно ответил он. – Я только у Чернова дома бывал, когда продукты его жене привозил.

– И то хорошо, – усмехнулся Станислав. – Ладно. Посидишь теперь в одиночке.

– Почему?! – заорал курьер. – Я же все вам рассказал...

– А я с тобой сроднился, – оборвал курьера Крячко. – Вдруг мне еще поговорить захочется? Не буду же я тебя по всей Москве искать.

Станислав пригласил конвойного. Курьер начал было снова возмущаться несправедливостью милиции, но Крячко пригрозил посадить его в ту же камеру, откуда он только что вырвался, и посыльный замолчал.

Отправив курьера в камеру, Станислав задумался. Да, трудно было ожидать от простой шестерки большой осведомленности. Станислав по-прежнему не знал, где искать Гурова. Единственным шансом найти сыщика мог быть допрос Чернова. Но вот на каких основаниях его задержать? Банкир поднимет такую волну, что ею Крячко просто смоет из органов.

Лезть с наглой рожей к таким тузам мог только Гуров. Уверенный в своей правоте, сыщик поступал так, как считал нужным. Он никогда не боялся, что высокое начальство станет оказывать на него давление. Крячко так не умел. Но другого способа найти Гурова, которому явно угрожала серьезная опасность, не было. Может быть, в любой другой ситуации Крячко никогда бы не попытался взять Чернова за жабры. Но сегодня у него не было выбора.

Чернова нельзя брать ни дома, ни в банке. Мало того, что банкир просто не позволит себя арестовать, так еще и разговаривать вообще не станет. Надавить на Чернова, чтобы получить какую-то полезную информацию, можно было, только остановив его по дороге на работу.

Крячко посмотрел на часы. Они показывали уже седьмой час. Станислав не знал, когда Чернов выезжает из дома. Поэтому следовало торопиться. Действовать придется в одиночку.

Через четверть часа Крячко подъехал к подъезду дома Чернова. Собственно, определенного плана действий у Станислава не было. Крячко надеялся на внезапность. Он хотел остановить машину банкира и, блефуя несуществующими доказательствами, заставить его заговорить.

Пока Станислав раздумывал над тем, как заставить банкира говорить, к подъезду подъехали два «Мерседеса». Были они поновее машины Крячко, но Станислав надеялся не отстать от них. Не будет же банкир гонки по Москве устраивать.

Чернов вышел из подъезда в сопровождении охраны и сел во вторую машину. Только тогда, когда «Мерседесы» тронулись с места, Крячко понял, что совершенно не представляет, как их остановить. Жезла сотрудника ГИБДД у него не было, а просто так его никто и слушать не станет.

Пристраиваясь в хвост «Мерседесам», Станислав обреченно вздохнул. Кроме как таранить машину банкира, сделать он ничего не сможет. Крячко выругался и поклялся, что вычтет с Гурова стоимость ремонта. До последней копейки.