* * *

Тайбек ушел, не дожидаясь, когда Август проснется, исчез в наползающем с озера тумане, словно его и не было. Август во сне вздрагивал, бормотал что-то жалобное, неразборчивое. Будить его было жалко, но пришлось. Им еще предстояло поговорить о том, что случилось на утесе. Пусть не обо всем, но о том, что Шрам мертв, Август должен знать. Вот только о том, кто его убил, Игнат рассказывать не стал. Не его это была тайна. И про встречу с Айви промолчал. Не мог он об этом говорить. Даже с Августом. Очень уж больно…

– И ты не видел, кто тот нож метнул? – Озябший со сна Август приседал и размахивал руками, чтобы согреться.

– Не видел.

– А если бы нож в тебя попал?

– В кого целились, в того нож и попал.

– Значит, кто-то из своих на тот свет отправил, из тех, кто ночевал на острове. Но зачем им было тебя спасать? Эти бы тебя вслед за Шрамом отправили. Странно…

В этом деле все странно. И страшно. Албасты, женщина-демон… Его любимая жена… И не верить Тайбеку Игнат не мог, потому что чувствовал, не врет старый лис. Может, в чем другом и врет, но не в этом. И знает он об острове больше, чем рассказывал, хоть и говорит, что не бывал на Стражевом Камне раньше. Расспросить бы. Если придется – выбить правду силой. Но не выйдет. Тайбек не тот человек, от которого можно добиться правды силой. Если не хочет, то и не расскажет.

– Или, может, еще кто-то по острову бродит? – Август поскреб редкую щетину.

– Может, и бродит.

– А со мной вот тоже странное приключилось, – сказал Август задумчиво и добавил: – Во сне. Приснилась мне пещера, да не та, что мы уже видели, а другая – с подземным озером. Знаешь, круглое такое озеро, и вода в нем ледяная. Или это я просто замерз во сне, вот мне и показалась, что ледяная? Одно знаю, эту пещеру с озером нужно найти.

– На карте показать сможете, мастер Берг?

– Смогу, наверное. – Август достал из-за пазухи карту, с которой в последнее время не расставался, разложил на камне и, почти не раздумывая, ткнул пальцем: – Вот она! И озеро есть, видишь?

– Вижу. – Мало того, Игнат даже знал, где эту пещеру искать. Это была их с Айви пещера, та самая, в которой они встречались в Нижнем мире.

– Как думаешь, есть она на самом деле?

– Есть, мастер Берг. А теперь вы скажите, зачем она нам?

– Не знаю. – Август выглядел растерянным. – Знаю только, что это как-то связано с маяком.

– На этом острове все с чем-то связано.

Игнат запрокинул лицо к утреннему небу – хмурому, грозящему разразиться ледяным дождем. День накануне полнолуния так же опасен, как и ночь. Вот и вода в озере беспокоится, закручивается водоворотами, а подземная дрожь усиливается. Прав Тайбек, не стоит Августу оставаться на острове будущей ночью, но вот день нужно как-то продержаться.

– Пойдемте в лодку, мастер Берг. Пора.

В лодке Август сидел, обеими руками вцепившись в борта и зажмурившись. Лодку качало, а качку он не переносил. Ничего, им бы только остров обогнуть, не расшибиться о прибрежные камни.

Кое-как доплыли, вытащили лодку на берег, и Август тут же бросился в кусты. Вернулся минут через десять, бледный до зелени, но вполне живой.

– Мерзость какая, – сказал раздраженно и отхлебнул из фляги.

Игнат знал, во фляге – травяной чай, заваренный Евдокией. Как знал он и то, что Август не отказался бы сейчас, чтобы вместо чая там оказался коньяк.

Когда подходили к замку, начал накрапывать мелкий дождь, и Берг совсем сник. Из сторожки навстречу им вышел один из надсмотрщиков, рыжий, косматый. Свои называли его Гришкой. Судя по его изрядно помятой роже, ночью он, вместо того чтобы стеречь хозяйское добро, беспробудно пил.

– Шрама видели? – спросил он, не здороваясь и зевая во всю пасть.

– Не сподобились, – проворчал Август и сунул руки глубоко в карманы пиджака.

– Ушел куда-то. – Гришка повертел рыжей башкой. – Ночью в сторожке был, а потом ушел. И до сих пор не вернулся.

– Так ведь предупреждали вас, – сказал Август мстительно, – на острове опасно такими ночами. Небось Страж вашего Шрама позвал.

– Куда позвал? – Гришка перестал зевать, подозрительно сощурился.

– К себе, в озеро. У нас тут что ни полнолуние, то смерть. Вот и у вас теперь тоже.

– Вернется. – Гришка сдернул с плеча ружье, хорошо, хоть целиться в них с Августом не стал. – И нечего мне тут байки рассказывать!

– Ну, вернется так вернется. – Архитектор пожал плечами. – Это не моя забота, у меня своих дел полно. Мы же теперь по-новому работаем, быстро! – сказал зло и пошагал к дому.

– Если Шрам не вернется, я с тебя шкуру спущу! – послышалось им вслед.

– А потом Сиротка спустит шкуру с тебя, – бросил Август, не оборачиваясь, и Игнат снова подивился его смелости.

К положенному сроку на острове собрались все, кроме Шрама, и под недобрый шепоток напуганных рабочих надсмотрщики хмурились и предпочитали не расставаться с ружьями. А остров дрожал, и дрожь эту чувствовали теперь все. Чувствовали и боялись куда сильнее, чем людей Сиротки, поэтому уже в обед строители засобирались обратно, и им никто не стал мешать. Сироткины псы и сами погрузились в лодку. Лица у них были мрачные, и ружья они положили себе на колени, чтобы, случись что, сподручнее было за них хвататься. Вот только не помогло оружие…

Дождь усилился. Лил он теперь сплошной стеной, такой непроглядной, что плывущей в двух саженях соседней лодки уже не разглядеть. А волнение на озере усиливалось с каждой минутой. Это было необычное волнение. На ровной озерной глади нет-нет да и появлялась единственная высокая волна, похожая на щупальце. Игнату вспомнились гравюры из отцовской книги. На них был нарисован морской монстр Кракен. И вот сейчас, лавируя между волнами-щупальцами, он невольно думал, что художник ошибся: настоящий Кракен живет не в морских пучинах, он притаился на дне Стражевого озера и вот прямо сейчас медленно всплывает на поверхность. Август сидел, вцепившись в борта лодки, с окаменевшим от ужаса лицом, напрочь забыв о морской болезни. Губы его шевелились – наверное, он шептал молитву. Игнат же просто налегал на весла да высматривал за пеленой дождя очередное водяное щупальце.

– Не бойтесь, – прокричал он, стараясь перекричать ветер. – С нами ничего не случится.

Но Август не ответил, лишь еще сильнее втянул голову в плечи.

Они были уже на половине пути, когда услышали выстрелы и отчаянные крики.

– Пригнитесь! – велел Игнат, и Август кулем рухнул на дно лодки.

Выстрелы стихли так же внезапно, как и начались, и в наступившей тишине мужской крик сделался невыносимо пронзительным, но вскоре стих и он. И волнение тоже стихло, улегся ветер, поредела дождевая завеса, позволяя видеть и слышать происходящее вокруг.