Бой-Баба смутилась:

— Да нет… просто иногда со стороны виднее, когда пилот делает ошибки. Я и так старалась смолчать. А что, — озабоченно сомкнула она брови, — он тоже заметил?

Дядя Фима уклончиво повел головой:

— Возможно. А Йос не такой человек, чтоб смиренно сносить унижения. Тем более — от техперсонала. Вот и Электрий наш Инспекторович говорит, что это Йос ему посоветовал со мной поговорить… Интересно, да? — Он поднялся. Заботливо положил ей руку на плечо. — Ты тут закончила? Если с чем помочь, ты скажи.

В горле встал ком. Она нагнула голову. Почему охранник вечно себя ведет, как будто хочет показать: он относится к ним как к равным? Разве он не видит, что жизнь ее и Живых кончена? Что они больше никогда не выйдут в космос на своем корабле, за собственным штурвалом?

— Уходите, — проговорила она сквозь стиснутые зубы. — В поврежденных помещениях могут находиться только роботы и модифицированные индивиды. Людям на участки, представляющие угрозу для жизни, доступ запрещен.

Дядя Фима поднял на нее голову:

— Ты уже говорила.

— Ну так зачем? — она вырвала у него отвертку и чемоданчик и сама стала укладывать. Потрясла головой. — Почему вы все время себя ведете, как будто мы с Живых такие же, как все люди? У меня это уже вот тут сидит! — рубанула она себя по горлу.

Охранник наблюдал за ней с улыбкой. Поднялся, вздохнул, отряхнул брюки. Подобрал фонарик.

— Поживешь с мое, тогда поймешь, зачем, — тихо сказал он. — Или Майера спроси. Он тоже… повидал всякого. И всяких.

Бой-Баба замолкла. Ей уже было стыдно за свой взбрык. Человек как лучше хочет. Разве он виноват, что она каждую ночь с горя башкой об подушку бьет — железной своей башкой.

— А что Майер? — спросила она неловко, чтобы загладить вину.

Дядя Фима кивнул на припаркованного рядом робота-исследователя. Уселся на выпяченной членистой ноге, посверкивающей металлом, и похлопал по ней: садись. Она села рядом.

Охранник посветил фонариком в закоулки дальнего дока. В полутьме очертания покрытых брезентом машин и транспортеров казались чужими.

Он помолчал. Смотрел перед собой в пустоту и размеренно тер ладонями колени. Бой-Баба тихонько сидела рядом и ждала. Дядя Фима опустил голову, взъерошил одной рукой седые волосы. Посмотрел на нее. Наконец разлепил губы и проговорил:

— Если Майер тебе ничего не рассказывал, то, наверное, и мне лучше не надо. Это не моя тайна. Хотя какая тайна, — усмехнулся охранник. — Просто сил уже нет смотреть, как Йос его доводит. Забыть никак не может.

Он помолчал.

— Простить Йос Майера не может, — наконец проговорил он.

Дядя Фима уселся поудобнее, прислонившись спиной к оранжевому корпусу робота.

— Устраивайся, красивая. История это долгая.

* * *

— У Майера всегда хватало завистников, — начал дядя Фима, — но ты же его знаешь: все у него хорошие, все порядочные. Поэтому, когда ему предложили регулярную халтуру возить поселенцев на базы Общества Соцразвития, Тео только обрадовался. Помогать людям будет! — усмехнулся охранник. — Покажет им космос! Они даже планировали прогулки в космос для пассажиров устраивать. Майер очень удивился, когда никто из них не захотел лезть в скафандры.

Охранник смотрел перед собой, вспоминая.

— Они — ты, конечно, знаешь, — на Троянце тогда ходили в космос. На самом первом. Майер, Йос, Кок — царство ему небесное — и Питер Маленький.

— А Рашид? — спросила Бой-Баба.

— Рашид! — дядя Фима возмущенно взмахнул руками, чуть не потеряв при этом равновесие. — О Рашиде и речь. — Он помедлил. — Но не сразу. Я тогда не собирался работать с Майером, — продолжил он после паузы. — У меня были свои дела, с другими людьми. Люди эти платили очень хорошо. Это я сейчас охранник-мордобой, а тогда ты бы меня и не узнала. Кстати, оно и к лучшему. Потому что кто меня тогда узнавал, долго после этого не жил.

Он помолчал. Потер ладонями колени, подбирая слова. Наконец заговорил снова:

— Майер был мне другом, только и всего. Но когда он мне рассказал, что собирается возить поселенцев, я навострил уши. Слухи, видишь ли, об этом Обществе Соцразвития уже тогда ходили нехорошие. Даже не слухи, а так — догадки. Так что, когда я моим работодателям вскользь упомянул про новую халтуру Майера, они насторожили уши. А с их подачи и я, конечно.

Охранник взял Бой-Бабу за локоть, показал рукой перед собой в темноту.

— Вот представь: посадка, космодром Сатиш Дхаван. День был жаркий, Индия как-никак. Собралось их на космодроме — мамочки мои! — Охранник схватился за голову. — Дети ревут, женщины перекрикиваются, одни мужики стоят равнодушно и пиво потягивают. Им что биржа безработных, что космос, лишь бы от дела закосить.

Он помолчал, переводя дух.

— Я стою, провожаю Майера. И он вокруг себя оглядывается и спрашивает: а где, мол, корабельный врач? А с ними за медика должна была лететь такая Сарью Тиммонен. Мы с ней потом пересекались… впрочем, неважно, — оборвал он сам себя. — Главное, что подходит такой весь из себя в шелковом костюмчике и говорит: господин капитан, доктор ваша то ли заболела, то ли забеременела — неважно, — так что придется без нее. Майера чуть припадок не хватил, — продолжил дядя Фима. — Два часа до отлета, где взять врача посреди космодрома? И тогда этот в шелковом костюмчике говорит: не волнуйтесь, мол, господин капитан, у нас случайно — «случайно», заметь себе, — сверкнул он глазом на Бой-Бабу, — есть наш специалист. Тренированный. Берите и летите!

Бой-Баба посмотрела на дядю Фиму.

— Только не говорите мне, что это был Рашид, — выдохнула она.

— Он самый! — воскликнул охранник. — Короче. Погрузились, полетели. В полете то у детишек понос, то у женщин внеплановая беременность — но Рашид справился. Надо отдать ему должное, — убежденно кивнул охранник, — жулик он, конечно, был большой, мир праху его, но в медблоке — бог. — Дядя Фима поджал губы. — Это все мне Майер потом рассказал. Но ты же Троянцев знаешь. А теперь я и сам в этом убедился, когда того, на базе, увидел. В общем, Троянцу компания не понравилась. И он начал доставать Рашида.

Бой-Баба расхохоталась:

— Троянцы — они это умеют! Если им не нравится член экипажа… — она остановилась и с интересом посмотрела на дядю Фиму. — И что же он с ним делал?

Охранник сверкнул зубами в довольной ухмылке:

— Майер обрывками рассказывал… якобы по ночам Рашиду являлись райские гурии-девственницы, рассказывали сказки Шахразады.

— Уж не с тех ли пор он завел привычку порнографию в чемодане возить? Тоскует по гуриям-то! — фыркнула Бой-Баба и посерьезнела. — Я надеюсь, ничего серьезней? А то ведь Троянцы они несимпатичного члена экипажа и в космос выкинуть могут, с них станется…

Она помедлила, вспоминая своего Троянца. Улыбнулась.