Тогда мне многое стало понятно. Можешь представить себе мою растерянность, обиду на весь мир, смешанную с благодарностью к этим черствым людям, чувство вины за свое несоответствие, страх потерять даже такую семью, в которой я пришелся не к месту?

А потом я по глупости вляпался в одну неприятную историю, и наши отношения совсем испортились.

— Что за история? — с тревогой в голосе спросила Полина.

Всё это время она легонько гладила мужское предплечье, выражая этим свою поддержку и участие, едва сдерживая слезы, что комом стали в её саднящем горле.

— Как-то вечером я возвращался домой, — начал Андрей, — и увидел, как из одного кафе выходит троица: два парня и девушка. Ребята были явно навеселе, они громко смеялись и вели сопротивляющуюся спутницу к припаркованному рядом автомобилю. Блондинка вырывалась, что-то говорила им, просила, но они вряд ли слышали хоть слово из-за своего непрекращающегося хохота. Я не смог остаться в стороне. Вмешался… Раскидал этих ребят. Девушка со слезами на глазах принялась меня благодарить. Тут и мой приятель подошел поинтересоваться, в чем дело и не нужна ли мне помощь. Через пол часа мы разошлись по своим делам, забыв про этот случай, а на следующий день меня вызвали в милицию.

Эти молодчики написали на меня заяву, а девчонка выступила свидетелем того, что я был зачинщиком драки и вел себя неадекватно. Как выяснилось потом, они были непростыми ребятами и имели связи в органах, — мужчина растер ладонями лицо, словно пытаясь стереть неприятные воспоминания. — Что началось… Мать вопила, что всегда ждала от меня чего-то подобного… что я — преступник, бандит, убийца… Отец не разговаривал со мной… Брата отправили к бабке, в попытках отгородить от моего пагубного влияния… Они не поверили ни единому моему слову, даже не стали толком слушать… И только, когда в дело вмешался отец приятеля, которого я тогда случайно встретил, и рассказал о том, что рассказал ему сын, родители устыдились сплетен и людской молвы и наняли мне адвоката. Тот меня отмазал… Вот так. — грустно проговорил Андрей. — С тех пор я решил, что нет смысла быть лучше, чем о тебе думают… — он невесело ухмыльнулся в своей манере. — Я подумал, что если не соответствую их хорошим ожиданиям, что ж… буду соответствовать самым плохим…

— Мне так жаль, — отозвалась Поля и украдкой вытерла выступившие слезы.

Девушка не придала большого значения последним словам Андрея, думая, что это обида и горечь говорит в нем. Мысль о том, что ей нужно воспринимать всё буквально, даже не закралась в голову. «Я — преступник, бандит, убийца…»

— А потом у меня умер брат, и они обвинили меня в том, что я в отместку, из обиды и ревности не стал помогать ему, а, значит, косвенно причастен к его смерти! — вдруг выпалил Андрей с затаенной болью и отчаяньем в голосе так, словно вскрыл нарыв давно мучившей его раны. — Но это неправда! Я его любил как родного! Я просто не успел… не успел ему помочь…

— Я тебе верю, верю, — приговаривала Полина, поглаживая мужчину по руке. Она почувствовала, что это именно те слова, которые сейчас так хочет услышать её любимый.

— Брат был отличным парнем, состоял в природоохранных организациях. Однажды он в компании единомышленников выперся на очередной пикет, посвященный защите окружающей среды, и перешел дорогу непростому человеку, имиджу и бизнесу которого очень вредили такие выступления. Их задержали за несанкционированный митинг, а, когда поднялась общественность и дело стало разваливаться на глазах, парням подбросили наркотики. Брат повесился в СИЗО. Я не успел его вытащить оттуда…

Полина не стала больше слушать, а прильнула к Андрею всем телом, прижалась, чтобы забрать хоть часть той застарелой боли, что поселилась в его сердце…

— Я тебе верю! — шептала она и покрывала поцелуями его щеки с пробивающейся на них щетиной. — Я верю! Ты бы его не бросил!

И в этот момент мужчина ответил на её объятия: он так крепко прижал её к своей груди, игнорируя огненную пульсацию в разнывшейся ране, что Полина на миг испугалась за сохранность своих легких. И они застыли, словно связанные невидимой нитью, прислушиваясь к дыханию друг друга, находя утешение и покой в ласковых прикосновениях и совсем не заботясь о времени…

К тому моменту, как за окном занялся рассвет, Андрей вернул себе утраченную на миг невозмутимость, и они перебрались на расстеленную кровать, но так и не сомкнули глаз: болтали, целовались или молчали, погруженные в свои мысли. Когда на улице заметно посветлело, мужчина, ещё раз поцеловав девушку и забрав свои вещи, покинул квартиру, чтобы не испытывать судьбу в лице Григория Вениаминовича.

А Полина вдруг задумалась обо всем том, что раньше в порыве обиды и гнева высказывала любимому в лицо, даже не догадываясь, как созвучны её слова с тем, что парню приходилось не раз выслушивать от своих бессердечных родителей.

«Ты только это и умеешь: врать, манипулировать, запугивать людей, принуждать их! В тебе вообще не осталось ничего человеческого!»

«Ты вообще ничего не знаешь ни о любви, ни о дружбе, ни о поддержке или взаимовыручке! Такому мерзавцу, как ты, это просто не дано!»

Сейчас ей было безумно стыдно за эти глупости, а ещё стала понятна его реакция на колкости, которые подобно кинжалам вонзались в старые незажившие раны в душе, подрывая веру в себя и ещё больше озлобляя мужчину.

Поля решила, что непременно должна что-то сделать для него. Поэтому стоило только ночному гостю покинуть спальню, как девушка достала свой новенький телефон, визитную карточку Дениса и набрала номер. Только сейчас она заметила больше десятка пропущенных звонков от Валентина, но не придала этому значения — теперь было не до старого друга, так малодушно предавшего её доверие.

— Да, — ответил Денис после третьего гудка. Голос парня звучал сонно, но в нем не было враждебности или скрытого раздражения.

— Ден, мне нужна твоя помощь, — проговорила Поля как можно дружелюбнее.

— Что случилось? — тут же отозвался тот, готовый выполнить любое поручение, лишь бы доказать свою состоятельность в качестве личной охраны.

— Ты знаешь, где живут родители Андрея? Можешь достать мне адрес? — девушка старалась говорить так, словно в её просьбе нет ничего странного, надеясь, что парень не задаст лишних вопросов.

— Зачем тебе? — выпалил он с подозрением.

— Это уже тебя не касается, — Поля включила режим «строгой хозяйки». — Так поможешь или нет?

— Хорошо, я раздобуду его, — согласился он так же быстро, как проникся недоверием к её странной просьбе. — Ты поговоришь с Арчаковым обо мне? Возьмешь в