Значительное ослабление названных армий, естественно, должно было привести к ослаблению этого удара и к необходимости сокращения его размаха. Первоначально крайним направлением войск армии генерала фон Клука было направление на Амьен, куда и продвинулась в конце августа конница генерала Марвица. Но достигнув в своем движении на юго-запад р. Авр, пехотные колонны 1-й немецкой армии вдруг круто повернули на юг, а затем на юго-восток, все отчетливее оставляя Париж – столицу и сердце Франции – вне зоны своего наступления.

Распоряжение об отправке двух корпусов на восток в наиболее решительные дни развертывавшейся на западе грандиозной операции немцев в силу своей неожиданности и спешности – могло ли оно кроме ослабления силы удара и сокращения его фронта не отразиться «психологически» на настроении германских войск и их начальников? Не тут ли следует искать зарождения того морального перелома, о котором упоминает Черчилль в своих воспоминаниях? Не тут ли свершился излом их воли к победе?.. Кто знает!..

Таковы были события, по времени предшествовавшие Марнскому сражению, которое победоносно закончилось для французов.

Идея организации молниеносного удара против Франции, принадлежавшая талантливому начальнику германского Генерального штаба фон Шлиффену, оставлявшая затем возможность массовой переброски германских войск против России, разбилась о первоначальные успехи русского восточно-прусского наступления и отпор, данный нашими союзниками на полях Марны.

В этих фактах – идейная связь между Восточной Пруссией и Марной – двумя операциями, выполненными по директивам двух генералиссимусов, великого князя Николая Николаевича и генерала (ныне маршала) Жоффра, хотя и не с одинаковыми тактическими результатами.

В результате катастрофической неудачи, понесенной русскими войсками в Восточной Пруссии, генерал Самсонов покончил свою жизнь самоубийством; со своей же стороны великий князь Николай Николаевич принял решение о немедленном отчислении от командования фронтом и армией генералов Жилинского и Ренненкампфа, проявивших недостаточную распорядительность и непонимание общей обстановки. Однако решение Верховного было предупреждено шифрованной телеграммой императора Николая II, полагавшего соответственным возвращение генерала Жилинского на его прежнюю должность варшавского генерал-губернатора и назначение генерала Ренненкампфа, окружившего себя придворными любимчиками и через них снискавшего особое благоволение императора, – главнокомандующим армиями Северо-Западного фронта. Телеграмма эта вызвала в Ставке, конечно, немалое смущение, и из создавшегося положения вышли отчислением генерала Жилинского в распоряжение, если не изменяет моя память, военного министра и оставлением генерала Ренненкампфа на его прежнем месте. Это было то наибольшее, что возможно было сделать при обстановке того времени и что ярко свидетельствует о том трудном положении в пользовании своими правами, в которое был поставлен в действительности русский Верховный главнокомандующий!

Читатель хорошо понимает, что для великого князя было совсем не трудно на этом случае показать свою способность уйти с поста Верховного; гораздо более самопожертвования требовалось примириться с этими условиями и работать в них, надеясь принести пользу России.

2. Неожиданный подарок союзникам наших моряков

Теперь уже не может быть секрета ни для кого, что на германском крейсере «Магдебург», который в конце августа 1914 г. сел на мель у острова Оденсгольма, нашими водолазами был найден секретный радиотелеграфный код германского флота.

Книга была сфотографирована и копия по приказанию великого князя переслана британскому адмиралу Джеллико, который стоял во главе эскадр, долженствовавших противиться проявлению всякой жизни со стороны германского военного флота.

Последний, кроме общей задачи прикрытия всей страны со стороны морского побережья, должен был при сохранении идеи направления главного удара на запад против Франции стремиться к достижению еще других весьма существенных задач: во-первых, по овладению Фландрским побережьем, что вызывалось необходимостью надежного прикрытия правого фланга германских армий, наступавших через Бельгию, и, во-вторых, по затруднению перевозки английских войск на материк.

Так как, однако, германский флот, имевший своей базой устье Эльбы, в силу своей недостаточной численности не мог рисковать встречей в море со всем британским флотом, то для него являлось чрезвычайно ценным условие внезапности, которое одно могло обеспечить возможность благоприятной встречи с неприятелем. В самом деле, только внезапность появления германского флота или его частей в том или другом районе морского театра могла дать возможность встретиться германским боевым судам не со всем враждебным ему флотом, а с его отдельными частями, равно произвести неожиданную бомбардировку или нападение на пункты английского побережья или выполнить какую-либо другую боевую операцию, могущую болезненно отозваться на общественном настроении английского народа.

Этой-то внезапности германский флот, благодаря русскому подарку англичанам, и был лишен на все время войны. Перехватывая германское радио, англичане получали возможность заранее знать о выходе в море из своего убежища немецких морских сил, равно об их составе и предполагаемых целях их действий.

Благодаря изобретению русским же моряком особого прибора получалась даже возможность определять место нахождения того судна, с которого было отправлено перехваченное радио.

Помощь, оказанная русскими моряками своим западным союзникам, была неоценима, и адмирал Джеллико счел своей обязанностью сообщить русскому морскому командованию, что британский флот никогда не забудет той услуги, которая была ему оказана русским флотом.

Всякое перехваченное германское радио немедленно передавалось в Лондон в Адмиралтейство, где, по рассказам сведущих лиц[7], имелась особая комната № 40, в которой работали специалисты, расшифровывавшие полученное сообщение и переводившие его на английский язык.

Главным руководителем этих работ был известный лингвист, эдинбургский профессор А. Ивинг, получивший широкую известность в английском обществе как лицо, оказывавшее английскому народу большие услуги во время войны. Никто ведь не знал, каким образом добывались те ценные данные, которые выходили из комнаты № 40 и получение которых приписывалось тайному «изобретению» почтенного профессора!

Лишь немногие лица в течение войны были осведомлены о том, что о всех главных выходах и предстоящих действиях немецкого флота англичане узнавали от самих же немцев, которые пользовались радиотелеграфными сообщениями весьма широко, будучи уверены в их безусловной секретности.

3. Вторжение русских армий в Галичину

Несколькими днями позднее вторжения русских армий Северо-Западного фронта в Восточную Пруссию по директиве русского Верховного главнокомандующего приступили к выполнению своих первоначальных боевых задач, предусмотренных еще в мирное время, четыре армии Юго-Западного фронта в составе 16 армейских корпусов.