«Ну-ну, — подумал Семен в раздражении, — вечно в нужный момент он вроде как ни при чем...»

— Так что? — нетерпеливо спросил Золотой Телец. — Будем играть в загадки или не будем?

Хитровато-простодушное выражение бычьей морды окончательно утвердило Семена в мысли, что с загадками вполне можно будет справиться.

— Я готов, загадывай, — решительно сказал он.

Тале помотал могучей головой.

— Так неинтересно, — протянул он. — Что за удовольствие: я загадываю загадку, я же и ответ знаю. Не пойдет.

Семен немного растерялся.

— Так чего же ты хочешь? — спросил он.

— Ты мне загадывай загадки. А я буду отгадывать. Не отгадаю — покажу вам, где хранится этот... сувенирчик. — Он фыркнул. — Берите, не жалко. Пользуйтесь. — Тале заговорщически подмигнул Семену. — Не отгадаете... — Он ухмыльнулся. — Ну, это я уже говорил. Только посложнее давай и чтобы научные, а не «два кольца, два конца»...

«Понятно, — подумал Семен. — Детские загадки наш теленочек знает. Ладно, зададим ему посложнее».

Тале взмахнул руками, и к его гостям подплыли маленькие черные облачка.

— Садитесь, — гостеприимно пригласил он. — Устраивайтесь поудобнее, и начнем.

Семен нерешительно посмотрел на клочок тумана, но, видя, что Сатан спокойно уселся на свое облако, последовал его примеру. Сидеть действительно было уютно и удобно.

— Ну-с? — нетерпеливо произнес Телец. — Так где же загадки?

Семен задумался. Ему вспомнилась шутка, ходившая среди учащихся ешивы «Шомрей-Шамаим», и сказал:

— Вот тебе первая загадка. Один еврей решил от бедности на большую дорогу выйти, грабить. Взял с собой большой нож, сел в засаде... Глядь — едет купец, по виду — очень даже зажиточный. Выскочил наш разбойник из засады, взмахнул ножом — а резать купца не стал, так и отпустил с миром. Почему?

Телец задумался, приставил лапу к рогатому лбу. Если только слово «задумался» подходило к туповатой физиономии. Впрочем, раздумье это продолжалось не более минуты. Выбив пальцами-копытцами звонкую дробь, он ответил:

— А нечего было твоему грабителю на серьезное дело молочный нож брать. Ясное дело, купца таким ножом не зарежешь — купец-то мясной!

— Один — ноль, — угрюмым тоном ответил Семен и про себя философски подумал: «Внешность обманчива...» Похоже, в состязании с Тельцом шутками не обойдешься. Он решил попробовать хрестоматийную задачу из трактата «Бава Меция», изучению которой в ешиве было посвящено немалое место.

— Ну-ка, ну-ка! — поторопил Тале. — Что там у нас дальше?

— Пришли в суд двое, держась за таллит, — начал Семен. — Каждый утверждает, что таллит нашел именно он. Первый согласен уступить половину. Второй требует весь таллит себе. Какое решение следует вынести?

— Таллит... Ага... — задумчиво протянул Телец. — Оба нашли...

Хасер издал квакающий звук и взмахнул единственной рукой. Его красный глаз уставился на князя Страны Смерти.

— Что? — рассеянно спросил Тале. — А-а, вон что... — Он окинул задумчивым взглядом половинного уродца. — Действительно. Половину... — Он покачал массивной головой. — Нет, тут подвох... Ясно! — Он хлопнул рукой по колену. — Отдадим четверть тому, кто требует все. Потому что жадный очень. А тому, кто готов поделиться, — отдадим остальное. То бишь три четверти. Щедрость должна вознаграждаться.

Агиросион рассмеялся мелким дребезжащим смешком, больше похожим на тявканье.

— А вот и наоборот! — торжествующе сказал Семен. — Совсем наоборот.

— Это почему же?

— Один готов отдать половину до суда? — спросил Семен.

— Готов. — Тале кивнул. — Я и говорю — нежадный...

— Дело не в жадности. Раз готов — пусть отдает, суд в это не вмешается. Значит, судить надо только о второй половине находки, из-за нее спор. Вот ее-то и следует разделить пополам, по справедливости. Понял?

Тате угрюмо хмыкнул.

— Хитро, — проворчал он, — хитро... — Он зло замахнулся на Хасера. — Ты еще лезешь! Тоже подсказчик нашелся... Ладно. — Князь Страны Смерти вновь обратился к Семену: — Один — один, ничья. Давай третью загадку. Решающую.

Семен поежился: проигрывать никак нельзя было. Как назло, ничего не приходило в голову.

— Сейчас... — промямлил он, — дай сформулирую... — Он искательно посмотрел по сторонам. Взгляд упал на золотое блюдо. Как раз в это время Телец сгреб очередную пригоршню золотых шариков и вновь смачно захрустел ими.

И это подало Семену идею новой загадки.

— Вот ты скажи, что ты ешь? — спросил он.

— А? — Телец замер с полураскрытой пастью. — Как что? Это... — Он кивнул на шарики. — Сам, что ли, не видишь? Золото, разумеется. Я, по-твоему, из чего?

— Из золота, — ответил Семен.

— Верно, из золота. Золото — моя плоть и пища моя — чистое золото.

— Тогда скажи — это еще не вопрос, а только подготовка к вопросу, — какой объем съестного надо украсть, чтобы это считалось кражей? Один грамм — понятно, нет, кило — понятно, да.

— Тридцать граммов, — сказал Телец. — Размер, именуемый в вашем Талмуде «как маслина».

— А сколько денег надо украсть, чтобы считалось кражей? — продолжал Семен.

— Один зуз, согласно тому же Талмуду, это примерно один грамм серебра.

— А тридцать граммов серебра украсть?

— Конечно кража!

— А тридцать граммов золота?

— Тем более!

— А если я у тебя украду двадцать девять граммов золота, которое ты ешь, — это кража или нет?

— Конечно кража! — не задумываясь, ответил Телец.

— Но ты сам только что сказал, что до тридцати граммов пищи — это не кража!

— Но для тебя-то это деньги!

— Но для тебя-то это пища! — парировал Семен.

Телец тяжело задумался.

— А если я на это золото, которое ты собираешься украсть, куплю золото, которое собираюсь съесть, — пробормотал он, — то произойдет превращение золота в еду, и, следовательно, твоя кража будет...

— Стоп-стоп-стоп! Так не пойдет, — сурово заявил Семен. — Ибо написано: «Товар — деньги — товар», а не «Деньги — еда».

— Написано? — с некоторой растерянностью переспросил Тале. — Тоже в Талмуде?

Семен хранил презрительное и гордое молчание. Тале перевел вопросительный взгляд на Сатана. Князь Гееномский развел руками и утвердительно кивнул.

— Ладно... — Золотой Телец вздохнул. — Два — один в твою пользу... — Он зло пнул шавку-Агиросиона, рыкнул на Хасера. Сартия поспешил сам