“ВОТ — НАСТОЯЩИЙ ПОЖИРАТЕЛЬ!” Я посчитал правильно. В таком месте, куда люди приходили смотреть не просто на бои, а на кровь, травмы и смерти, подобное зрелище не стало отвратительным. Оно вызвало настоящий восторг.

Однако в следующее мгновение для меня вдруг пропали и зрители, и сама арена, и даже постепенно остывающее сердце в моей руке. Я вдруг ощутил, как моё тело наполняется странной силой. Вернее, даже двумя разными силами.

Первая была знакомой — это была мана. Она втекала в моё тело будто бы извне, впитываясь и струясь по венам.

А вот вторая…

Пришла она вместе из сердца Викинга. Уже относительно привычная мне мана, пощипывавшая гортань и пищевод, была неторопливой и пассивной. Но эту силу можно было сравнить скорее с обжигающе горячим душем, жёгшим кожу, но в тот же момент вызывающим странный кайф, от которого не хотелось уходить.

Придя в себя через несколько томительно долгих секунд, я окончательно убедился, что эта сила — нечто совершенно новое. Мир вокруг изменился до неузнаваемости. Картинка осталась чёрно-белой, но люди на трибунах и остывающее тело Викинга у моих ног теперь были будто бы подсвечены алым. Слух вроде как не стал острее, но теперь биение чужих сердец, вдохи и выдохи, ток крови по венам — всё это стало отдаваться в ушах церковным набатом. В нос ударили запахи пота, слюны, крови, блевотины, даже мочи и дерьма.

А всё та же кровь, оставшаяся на языке, и откушенный кусок сердца вдруг приобрели невероятный, просто восхитительный вкус самого лучшего в мире стейка, какого я ещё никогда в жизни не пробовал. Что это было, я понял тут же. И, глянув на бездыханное тело Викинга, я понял также, и что стало тому причиной.

Попаданцы, герои, использовали для сотворения магии не ману, а энергию межмирового переноса. Ту, благодаря которой, если верить преподобному имперцу, во мне смогла прижиться и ассимилироваться плоть червя, изменив моё тело в нечто новое, среднее между человеком и поглотителем.

“Сердца” давали мне физическую силу, но, очевидно, они уже не могли усилить поглотителя внутри меня. Вероятно потому что вся пространственная энергия в их телах была съедена червём. Но герой, в крови которого эта энергия продолжала течь — это совершенно другое дело.

Пожрав сердце героя, я пробудил таившуюся во мне тварь, обострил её чувства, благодаря которым поглотители находили людей даже в самом густом тумане, усилил жажду, развил инстинкты. Пусть и очень смутно, но я уже чувствовал это: желание впиться зубами в мясо каждого человека на этих трибунах, выпотрошить их, сожрать их плоть, выпить кровь, разгрызть кости.

Сейчас противостоять этим позывам было совсем несложно. Они были лишь зудом на краю сознания, назойливым, но ни на что не влияющим. Но что, если я убью и пожру ещё одно геройское сердце? Если этот герой будет не уровня второй ступени, а выше? Третьей? Пятой? Выше?

Стану ли я, как и поглотители, безумным монстром, не понимающим ничего кроме убийств? Вспоминая эволюцию, что прошла мимо ресторана, в какой-то момент эти твари могли научиться справляться со своими позывами и даже вести себя вполне по-человечески. Но сработает ли это на мне, не окажет ли противоположный эффект?

Ответов у меня не было, да и вряд ли вообще у кого-то были.

Комментатор, закончив меня восхвалять, попросил покинуть арену. Похоже, в категории Смерть смельчаков второго уровня попросту не осталось. Вернувшись в комнату ожидания, я сдал перчатки и маску, умылся, вышел в зал перед стойкой регистрации и, ни на кого не глядя, покинул арену через те же ворота, через которые недавно вошёл.

Встретившись с Эриком у входа на арену, мы двинулись в обратную дорогу до поместья. Паренёк о чём-то тараторил, но я его не слушал. Мысли были заняты совершенно другим.

Настроение было ни к чёрту, несмотря на две победы. Мало мне было проблем, так подъехала и ещё одна: потенциальное превращение в безумного каннибала. Правда, решалась она, в отличие от многих других, довольно просто: мне всего лишь не нужно было жрать героев.

Вот только вместе с обострившимися чувствами и проснувшимся желанием убивать я ощутил и кое-что ещё. Жар, вызванный пожранной межмировой энергией уже исчез. Но от него во всём теле осталось странное чувство, похожее на ощущение томительной усталости после выматывающей тренировки. Ощущение… роста, качественного развития, движения к совершенно новым высотам.

Хотя это не было похоже на великолепный кайф от СИЛЫ, я вряд ли был готов отказаться от этого чувства.

И вот в таком состоянии меня, лежащего посреди ночи на кровати в выделенной комнате, без намёка на сон пялившегося в потолок, застал аккуратный стук в дверь.

— Тим, это Эллиса. Могу я войти?

Глава 17

— Что надо? — я открыл дверь, но пускать девушку внутрь без веской причины не собирался.

— Будем говорить на пороге?

— Что. Тебе. Нужно?

Настроения разговаривать с кем-либо сейчас не было, тем более с ней.

— Я хотел рассказать о решении, которое было принято сегодня на совете, о том, как мы будем действовать в отношении Вирго, а также… — она замялась, — обсудить кое-что личное.

— Это не может подождать до завтра?

— Официально ты — мой сквайр, приближённый, но всё-таки слуга. И о том, кто ты на самом деле, я никому не рассказала. Так что, если я приду к тебе днём, то возникнет много нежелательных вопросов, тем более перед грядущим замужеством. А сам ты ко мне…

— Понял, — кивнул я. — Заходи.

Пропустив Эллису в комнату, я запер дверь и, обнаружив, что девушка уже успела усесться на край кровати, выбрал для себя кресло с низкой спинкой, стоящее у небольшого рабочего стола.

— Тебе полную историю или краткую?

— Краткую, разумеется.

— Ну, разумеется, — вздохнула она, всё продолжая на меня пассивно агрессировать. — В клане Тизен уже довольно давно есть раскол на две фракции. Одни продолжают поддерживать идею о возвращении клану былого величия и остаются верными памяти моего отца. А другие, уже особо не скрываясь, хотят предать Тизена, перейдя под контроль Вирго. Соответственно, первые поддерживают меня и они были против моей помолвки с Саларом, а вторые — всеми руками за.

— Мне казалось, это должна была быть краткая история.

— Я уже подхожу к сути. В общем на сегодняшнем совете, когда я заявила, что всё-таки решилась выйти за Салара, вторая фракция тут же активно меня поддержала, а первая попыталась отговорить. Было бы намного лучше, если бы я могла рассказать истинный план, но, чтобы