– Юдина.

– Да, да, такая стерва… обрадоваласссссссь… Представляете, она обрадоваласссссь!

– Чему?

– Что ее кот тут у нас тогда… тоже… Она сказала: ттттак он ннннаконец ссссссдох?

– Вы ее давно знаете?

– Нет, ммммесяц, ей кот достался пппппосле похорон. Он ей мешал. Она важная особа, начальница где-то тттттттттам… ну тттам, – Вера Вадимовна выставила указательный палец и потыкала им в потолок. – Личный шофер, командировки… котик ей мешал. Она его нннннам привозила в пппприют.

– Она не замужем? Что, одна жила, не с кем было оставить?

– Одиночка. У нее тут кккквартира, и ттттам в Москве ррроскошная ккквартира в Ррромановом пппереулке, она хвалилась, говорила, кккот ттттам все загадит. А кккот там жил всю жизнь с ее матерью и нннне гггадил. Мммать схоронила, а кота все нам сссюда в «Приют»… ик…ик…

– Парень к вам не заходил – такой молодой, волосы почти белые, как у альбиноса, длинные, лицо закрывают? Может, зооотелем интересовался?

– Я нннне знаю… нет, вввроде.

– Василиса Одоевцева – она ведь ваша подруга, да? Давно ее знаете?

– Дддавно. Я ррраньше вещи у нее покупала.

– Какие вещи?

– Пппплатья… имммпортные… ну носить, одеваться… еще пппппри…

– Что?

– Ппппри сссссоветской власти еще, нни черта ведь не было в магазинах, а Васька дддоставала.

– А, понятно, но это так давно. А сейчас Василиса работает в музее на Волхонке. Там у нее не приходилось бывать?

– В мммммузее? Нет, я занятой ччччеловек… у ммменя тттут свой ккклуб. Кккакой, к черту, музей? Ее тттуда ухажер устроил.

– Какой ухажер?

– Ттто есть это она ухажер, а он тттак, не интересуется особо. Старая кляча, кому нужна, – Вера Вадимовна отсалютовала Кате джин-тоником. – Ххххорохорится все, нннаряжается… для него небось, а он ноль внимания. Но в музей ее уссссстроил. В этом помог.

– А кто он? Вы его видели?

– Вввидела пару раз. Осссстолоп.

– А фамилия остолопа?

Вера Вадимовна преданно, нежно, туманно смотрела на Катю.

– А, девушка, это вы, – она словно только что узнала ее. – Вы ведь поможете мне… ннннам, ккккклубу… Уммммоляю, найдите, ккккто это сделал.

Она опять начала плакать, размазывая тушь и румяна по щекам. Катя стала ее утешать. Вера Вадимовна открыла новую банку и протянула Кате. Та отказалась и поняла, что пора уходить.

Но ей было безумно жаль вот этого всего – дипломов на стенах, фотографий котов, кошек, котят, которых больше нет.

Она взяла на руки абиссинку, встала и бережно опустила кошку на пол. Но та тут же снова вспрыгнула на диван – на колени к своей пьяной хозяйке.

В музей на следующий день они с Анфисой уговорились явиться после обеда. Потому что с утра Катя отправилась в родной ГУВД – прямиком к своему непосредственному шефу, начальнику пресс-службы. И рассказала ему всю правду без утайки.

Елистратов шефу уже звонил – в известной своей муровской генеральской манере: не просьба откомандировать сотрудника, а скорее приказ.

Выслушав Катю, начальник пресс-службы – человек мудрый и опытный в таких делах, подумав секунду, объявил, что это будет «официальное откомандирование».

Раз уж такие фиговые дела складываются, надо оформлять все официально. И Катя до обеда пулей металась по Главку, подписывала все необходимые документы и командировочные. И спешно разбиралась со своими делами – созванивалась с «Криминальным вестником Подмосковья», с интернет-изданиями, короче говоря, откладывала дела на «потом».

К трем часам она освободилась и бегом – вниз по Никитскому переулку, по Моховой и Волхонке в музей. Анфиса ждала ее на прежнем месте – во дворе. День выдался пасмурный, и знаменитый античный портик музея с ионическими колоннами как-то уж слишком мрачно нависал, давил своим помпезным классицизмом.

Анфиса, облаченная в новую корреспондентскую жилетку с карманами взамен отнятой для экспертизы, новые брюки, с рюкзачком, где камеры, нахохлившись, взирала на ионический портик тоже весьма мрачно.

Но узрев летящую стремглав Катю, она просияла лицом. Сердце Кати всегда таяло, когда она видела, как ее подруга – в любых обстоятельствах – так вот радуется встрече и ждет, ждет ее верно.

– Привет!

– От старых штиблет, чего опаздываешь?

– Я на работе увязывала – утрясала с начальником.

– Увязала? – фыркнула Анфиса. – Ну что, айда шпионить? Между прочим, связник наш уже тут, как штык, вон у того входа, то есть выхода, сидит на посту. Выглядывал несколько раз, как суслик из норки.

Они зашли в музей со стороны «выхода» – с Колымажного переулка.

Старший лейтенант Тимофей Дитмар коротал время в компании хорошенькой полицейской из вневедомственной охраны, она о чем-то оживленно щебетала, он слушал. Увидев Катю и Анфису, Дитмар указал своей напарнице что-то в списке, лежавшем на мраморной тумбе.

Потом повел их мимо гардероба в вестибюль, который переполняли школьники – целые классы явились на экскурсию в музей. Было шумно, как на вокзале, но Дитмара это, видно, устраивало.

Анфиса пялилась на «связника» с живейшим любопытством.

– Делайте вид, что мы беседуем об искусстве, – процедил Дитмар. – И не надо на меня так смотреть. Вы привлекаете ненужное внимание. К тому же вы опоздали, я вас ждал тут с утра.

– У меня дела были в Главке. И потом, мы с подругой решили, что после обеда работать лучше. Вчера и сегодня утром они занимались обсуждением того, что произошло. А теперь чуть-чуть все успокоилось, каждый из свидетелей оценил ситуацию и составил свое собственное мнение, – Катя решила сразу поставить «связника» на место, – Елистратов обещал нам копии протоколов допросов сотрудников музея, которых мы… я не слышала.

– Вот тут на флешке я подготовил, – Дитмар сунул ей в руку флеш-карту. – Но там ничего интересного, большая половина опрошенных – технический персонал, и они были заняты подготовкой оборудования. Но есть информация и другого рода.

– Какого? – спросила Анфиса. Неприметный белобрысый деловитый сухарь Дитмар, сам того не ведая, пленил – вот сейчас… нет, даже, пожалуй, уже вчера, ее сердце. – А если вы нам срочно потребуетесь, как с вами связаться? Сюда на пост бежать? Дайте свой мобильный. Я вам SMS пришлю.

Дитмар достал айфон, одно касание дисплея, и через секунду Анфисин сотовый где-то в самой глубине ее многочисленных карманов заиграл «Танец маленьких лебедей».

– Мой номер у вас отобразился.

– Ой, а вы мой сотовый уже знаете, оказывается! Откуда?

Катя тихонько дернула Анфису за рукав – от верблюда, это же МУР, подружка.