– Ну как, англичанка, ты получила хороший урок, или мне следует повторить его? Отвечай!

Джулиана приоткрыла рот, но от страха не смогла вымолвить ни слова, только испуганно смотрела на работорговца. Аль-Беккар снисходительно усмехнулся.

– Твой ответ я вижу в твоих глазах, Небесная Роза, но все же я хочу, чтобы ты это сказала. Ты будешь отныне послушна своему хозяину и не осмелишься перечить его воле?

– Да, – поспешно проговорила Джулиана, опустив глаза от такого позора. – Да, Ахмед-эфенди, – повторила она, уловив тень недовольства в глазах хозяина корабля.

Удовлетворенно кивнув, аль-Беккар легонько похлопал свою пленницу по плечу.

– Я чувствую, что ты будешь способной ученицей, Небесная Роза. Я преподал тебе сегодня жестокий урок, но лучше тебе было получить его сейчас, чем тогда, когда ты окажешься в гареме своего постоянного хозяина. Если бы ты так повела себя со своим господином, то могла бы навсегда лишиться возможности завоевать его благосклонность… Но об этом у нас еще будет время поговорить. А сейчас позволь моему врачу, почтенному Абу-Кадару, осмотреть тебя и определить твою ценность.

Джулиана снова легла на спину, закрыла глаза и попыталась чем-нибудь отвлечься, чтобы не чувствовать, как руки незнакомого человека ощупывают самые сокровенные уголки ее тела. Но это получалось плохо, девушка против своей воли с поразительной ясностью чувствовала каждое прикосновение неприятных рук и еле сдерживалась, чтобы не застонать от стыда и душевной муки. Какая грязь, какое немыслимое унижение! Еще вчера утром она и подумать не могла, что внутри нее может оказаться что-то, кроме нежно-упругой плоти Стивена Девери, а сейчас там беззастенчиво шарят чужие грубые пальцы. Она унижена, осквернена, навеки запачкана грязью! Эту грязь можно будет потом смыть с ее тела, но с души – никогда; и как бы в дальнейшем ни сложилась ее судьба, грязь этих кошмарных дней навсегда останется в ее сердце.

Между тем почтенный Абу-Кадар закончил осмотр пленницы и докладывал работорговцу о его результатах. Они оказались значительно хуже, чем надеялся, вопреки уверениям девушки, ее временный хозяин.

– Не девственница, – задумчиво проговорил аль-Беккар, выслушав врача. – Надо же, какая досада! Конечно, она, бесспорно, красива и хорошо сложена, да еще и благородных кровей, но все же – не девственница! Из-за этого мне не удастся выручить за нее на тунисских торгах большой прибыли. Даже если я смогу научить ее умению развлекать своего господина, ценность ее все равно будет значительно ниже, чем если бы ее тела еще не касался мужчина.

– Это не совсем так, уважаемый Ахмед-эфенди, – возразил Абу-Кадар. – Да, к сожалению, эта девушка уже утратила девственность, но нежные глубины ее тела остались почти нетронутыми. Я могу уверенно сказать, что она очень недавно стала женщиной и мужское орудие лишь несколько раз пронзало ее лоно. Оно совсем узкое там – будто никогда не знало мужчин. Если найти врача, который сможет восстановить ее девственность, то ты еще получишь за нее немалые деньги, Ахмед-эфенди.

Аль-Беккар неторопливо разгладил свою пышную бороду и еще раз очень внимательно оглядел пленницу, по-прежнему недвижно лежащую на ковре с закрытыми глазами.

– Найти такого врача… Это не так-то просто сделать в Тунисе. Но все же я попытаюсь последовать твоему совету, мудрый Кадар-ага. Возможно, что-то из этого и выйдет. По крайней мере, с завтрашнего дня я начну следить за тем, чтобы она хорошо питалась, и не позволю ни одному мужчине смотреть на нее и касаться ее хоть пальцем.

Утро началось с того, что Джулиане велели облачиться в просторный темно-синий балахон и принесли обильный завтрак – целую груду медовых лепешек, тарелку сушеных фиников и огромный кусок сладкого шербета. Есть совершенно не хотелось, но девушка заставила себя проглотить все до последней крошки, стоило только аль-Беккару намекнуть, что в противном случае он будет сильно недоволен. Вчерашняя расправа совершенно сломила дух Джулианы, и на какое-то время она решила отказаться даже от малейших попыток сопротивления. Как она будет вести себя дальше и что предпримет, чтобы выпутаться из своего теперешнего отчаянного положения, – покажет время. А сейчас не остается ничего, как покориться капризам злой фортуны, которая в данный момент совершенно отвернулась от нее. Наверное, это наказание за то, что она так мало ценила те щедрые подарки, которые судьба незаслуженно посылала ей в былые времена.

Но размышлять о чем-то сложном не было ни сил, ни времени. Сразу после завтрака в каюту пришел аль-Беккар, приказал своей пленнице расположиться напротив него на мягких подушках и приступил к расспросам.

– Сколько тебе лет, Небесная Роза? – был первый вопрос работорговца, и когда Джулиана ответила, брови араба задумчиво сошлись на переносице.

– Девятнадцать лет… Я думал, тебе не больше семнадцати… Но придется и с этим примириться. А теперь расскажи мне все о своей семье. Правда, что ты происходишь из знатного рода?

Джулиана с гордостью поведала о своем высоком происхождении, а потом с надеждой спросила:

– Может быть, теперь ты изменишь свое решение и согласишься вернуть меня за выкуп моей семье, почтенный Ахмед-эфенди?

Но работорговец лишь покачал головой.

– Нет, Небесная Роза, забудь об этом, я не стану связываться с твоей семьей и отпускать тебя даже за большой выкуп.

– Но почему? Почему? Объясни, господин! – с недоумением спрашивала девушка. – Я не могу этого понять. Если тебе нужны деньги, какая разница, от кого ты их получишь?

– Видишь ли, на это есть много причин… Во-первых, это было бы слишком рискованно, а потом, речь идет не только о деньгах, но и о моем престиже знатного купца. Не каждый день удается поймать такую красивую птичку. Если богатый человек, купивший тебя, останется доволен своим приобретением, моя слава и известность среди тунисских работорговцев сильно возрастут.

– А если покупатель останется недоволен? Что тогда будет с твоей репутацией, почтенный Ахмед-эфенди?

Усмехнувшись, работорговец осуждающе покачал головой.

– Покупатель редко остается недовольным, глупая девушка. Или ты уже забыла вчерашний урок? Клянусь тебе, это самое легкое наказание, которое может последовать за дерзкое поведение. Есть много вещей пострашнее: например, удары толстой палкой по нежным ступням ног, порка плетью из грубой кожи, удары которой оставляют на теле раны, не заживающие много недель, а еще в Тунисе полно борделей, куда отправляют непокорных рабынь. Хочешь ли ты пройти через все это, Небесная Роза? Я рассказываю тебе об этом не для того, чтобы тебя запугать, а только чтобы ты поняла, как нельзя себя вести в том мире, где судьба определила тебе жить все оставшиеся дни. И если мои слова дойдут до твоего женского ума, я расскажу тебе, как нужно себя вести, чтобы твоя жизнь была беззаботной и приятной, как солнечный весенний день.

Джулиана недоверчиво хмыкнула.

– Разве она может быть такой? Скорее моя жизнь будет подобна хмурой и дождливой осенней ночи, чем ясному весеннему дню.