морока: зеленоглазую дымчатых расцветок кошку, коих по замку с видом по-царски независимым расхаживал целый выводок, и кудлатую колченогую дворнягу, каких на прилегающие к дворцу земли не должны подпускать даже на ружейный выстрел…

А затем перед стражами развернулось небывалое представление. С душераздирающими возмущенными воплями на ровную поверхность посадочной площадки из кустов вылетела кошечка из тех неприкасаемых животин, что привыкли кормиться исключительно с руки и исключительно самыми изысканными деликатесами. Следом за кошечкой, вывалив грязный язык, неслась лохматая подзаборная дворняга, шерсть колтунами, пузо в репье. И даже угадывалась в ее захлебывающем радостно-победительным лае извечная ненависть нищего к зажравшемуся богачу.

Ольха рассчитала верно. Охранники ни на миг не задумались, как могла попасть сюда дворовая псина, их разум оказался захвачен единственной мыслью: дымчатая кошечка, любимица принца в опасности! Всей четверкой они ринулись спасать орущую кошку, а Ольха беспрепятственно проникла на борт дирижабля. Ей остался сущий пустяк – избавиться от канатов, удерживающих дирижабль. И она даже сделала шаг к закрепленному на пожарном щите топору с красной ручкой.

- Ловко сработано, - услышала Ольха за спиной насмешливый голос и затравлено обернулась.

Тот самый лощеный офицер, что развлекал ее по дороге в столицу, теперь стоял в нескольких шагах и, улыбаясь хлопал в ладоши. Ольха кинула в него заранее заготовленным мощным проклятием, но офицер даже не поморщился.

- Ну не думали же вы, Ольха, что мы не приняли никаких мер, после того, как вы разделались с тем нашим следователем, - Офицер скосил взгляд на висящий на шейном шнурке нифрильный прибор.

- Подготовились, значит, - мрачно процедила Ольха.

- Разумеется, - самодовольно подтвердил офицер, - И кстати, ваше заклинание невидимости, которое вы только что использовали, – это что-то новое. Вам удалось провести даже меня. Наши приборы лишь уловили всплеск силы. М-да… Вы оказали нам огромную услугу, пусть даже и помимо воли…

- Это чем же?

- Ну как же. Показав свои умения! Приборы все записали. Возможность обнаруживать невидимок вроде вас в предстоящей войне бесценна. А вы уж поверьте, к вашему заклятию мы противодействие быстро подберем.

Ольхе оставалось сжимать от бессилия зубы. Четверо стражников перестали гоняться за несуществующей дворнягой и с перекошенными от злобы лицами уже взбирались по трапу на дирижабль. Один из них, грубо ругаясь, зашел ей за спину и мстительно заломил до боли руки.

- Увести ее, - приказал офицер и, начал было уже разворачиваться на пятках, как висок его с противным хрустом вмялся внутрь, выплеснув кровяную струю.

В тот же миг, боец, что заламывал руки, вдруг ослабил хват. Один за другим стражники попадали как куклы. Ольха таращилась по сторонам, но стрелков пока не видела, только слышала негромкие хлопки выстрелов. Почувствовав, что сзади ее больше никто не держит, обернулась.

- Здравствуй Макар, - сказала она ошалело, глядя как Макар, присев на корточки, вытирает окровавленное лезвие ножа об одежду мертвеца.

Глава 15. Погоня

- Я тоже рад тебя видеть, княжна, - сказал Макар, поднимаясь на ноги, впрочем, радости своей ничем не выказал. Едва глянул на нее, а уже в следующий миг повернулся к пожарному щиту и рывком выдернул топор из крепежей. Вася с Акимом еще взбегали по трапу, а Макар уже рубил канаты. Дирижабль взмыл вверх очень своевременно, со всех ног неслась сюда палящая из ружей стража. Аким скинул вниз зацепившийся за край борта деревянный трап.

- Не дострелите, «каки» криворукие, - крикнул он вниз, радостно скалясь, а затем полез обниматься с Ольхой так, будто сто лет ее не видел.

Ольха была слишком потрясена, чтобы сопротивляться проявлениям бурных акимовых чувств.

- Акима… - едва слышно говорила она, - Ребята… вы как здесь оказались?

- Так мы там третий час сидели, - взахлеб кинулся пояснять Аким, - Мы же по тоннелю все… по тоннелю…

- По какому тоннелю?

- По подземному, - важно пояснил Аким, - Как увидели дирижабль, так сразу поняли, - это наш шанс… Ну вот, добраться-то мы сюда добрались, а потом сидели под крышкой, не знали, что делать, пока ты кошачий цирк не устроила… да уж, идея с дворнягой вне всяких похвал… гениальная идея!

- Акима, не мельтеши, - одернул Вася и приблизился к Ольхе, - У меня только одно объяснение. Сама судьба нас сводит… - Вася почему-то смутился и замолчал.

- Тут Вася прав, - болтовню возбужденного Акима так просто не остановишь, - Вася всех нас по очереди нашел. Сначала меня, потом мы вместе уже Макарку с кичи вытаскивали…

- Откуда? – не поняла Ольха.

- С каторги, - пояснил Аким, - Я, когда увидел, как ты за кустами прячешься… веришь – нет… вот нисколько не удивился.

- Так то еще наш Мышонок подметил, - неожиданно подал голос Макар, - Что Васю с Ольхой друг к другу… того… притягивает.

- Так не только с Ольхой, - Аким наставительно задрал вверх указательный палец, - Вася - наш скреп! И этим все сказано.

- Ладно, кончай треп, - Вася поморщился, акимины хвалебницы вгоняли его в неловкость, - Надо как-то понять, как эта штука, летающая, управляется… желательно побыстрее.

Аким тут же замолк и как-то слишком уж резво припустил на капитанский мостик. Не иначе до сих пор переживал болезненно, что сам не смог в свое время запустить угнанный катер, тогда как Ольха сделала это с легкостью. Однако щадить его чувства Вася не собирался, он кивнул утвердительно Ольхе, и та побежала следом.

- Не по-хозяйски Костяной принц к своему добру относится, - негромко сказал Макар, оставшись с Васей вдвоем.

- Это ты о чем? – уточнил Вася, глядя как Аким и Ольха возятся на капитанском мостике.

- Ну так. Сперва дал нам его бубен умыкнуть. Теперь еще и дирижабль сперли… личный!

- Ой, и не говори, Макарка. Осерчает на нас принц, как пить дать. Еще Акима там копается…

Впрочем, ничего сложного в управлении не оказалось. Тут уж Аким и сам управился. Стоило задать дирижаблю направление, как летучий корабль сам набрал правильную высоту и нашел нужный, устремленный к морю, воздушный поток. Аким с видом делано небрежным полуоблокотился о штурвал, сожалея, что для полноты образа ему не хватает капитанского богатошитого кафтана, попугая на плече и лихо заломленной треуголки.

Правду сказать, недремлющие имперцы долго пребывать в выпендрежных мечтах Акиму не дали. Едва пронеслись под дирижаблевым днищем столичные окраины и