Кучер пронзительно свистнул и с оттягом хлестнул своим длинным витым бичом по конским спинам.

– Но! Пошли, неживые! – залихватски проорал он. Утомленные дневным переходом кони возмущенно заржали, но ходу не прибавили. Впрочем, это было излишне. Через четверть часа, когда могучие стены и грозные башни Ольденбурга вырисовались на темнеющем с каждой минутой небосклоне, каждый имеющий глаза мог воочию убедиться, что мост поднят, а ворота надежно заперты.

– Что прикажете, ваше преподобие?

– Трубите в рог. Пусть стража пошевелится. Скажите, что мне нужен комендант Климент фон Риненкамп.

Бервуд не замедлил в точности исполнить приказание, и вскоре между зубцами надвратной башни замелькал одинокий факел.

– Кого там еще черт приволок? – проорал владелец факела голосом человека, оторванного от одного из двух любимых занятий. Вторым числилась, без сомнения, еда.

– Эй ты там! Немедленно беги к коменданту и скажи ему, что приехал аббат Сен-Тибальд! – грозно проревел Бервуд, потрясая стягом.

– Ха! Да хоть весь конклав[22]! Стану я будить его милость из-за какого-то попа! Спина у меня, с позволения сказать, одна, а палок у его милости – много. Ждите утра! Ничего, небось не помрете, – вяло произнес стражник, которому крепостные стены придавали уверенную наглость.

– В своем огороде каждое пугало – император, – пробормотал Лис. – Эй, мерзавец! Беспризорник хренов! Жертва аборта! Возьми свои десять гроттенов и открывай ворота!

– Нужны мне ваши гроттены! – лениво огрызнулся сонный цербер.

– Ну хорошо, – зверея, пробормотал Рейнар, – не хочешь десять гроттенов, сейчас я сам притащу тебе ключ от квартиры, где деньги лежат! И блюдечко с голубой каемочкой засуну тебе туда, куда ты даже не подозреваешь! Ваше преподобие, велите, я распоряжусь о ночлеге!

– Сделай милость, Рейнар!

– Один момент, господин аббат. Сейчас сделаем. – Лис скользнул в темноту, поудобнее перехватывая свой неизменный посох.

Я хорошо знал, что сейчас произойдет. Выветренная междукаменная кладка стены была для моего напарника так же легкопроходима, как центральная улица в погожий день. Раздался тихий всплеск. Чтобы сделать ров хоть какой-то преградой для нового секретаря канцлера, его следовало бы густо населить пираньями и крокодилами. Через несколько минут Лис был уже на стене. Одинокий факел начал было удаляться, но вдруг как-то странно дернулся и остановился.

– Я предлагал тебе десять гроттенов, паскуда?! – нежно прошипел фон Бендер, прижимая обалдевшего стражника к парапету[23].

– Предлагали, ваше сиясь… – пролепетал бедняга.

– Так почему же ты, рыло свинячье, хвост распушал? Зачем морды корчил? Хочешь в ров?

– Помилосердствуйте, господин рыцарь, я утону!

– Тюрингский волк тебе рыцарь! Веди к коменданту, или я тебя таки утоплю в этой вонючей канаве! Уразумел? Давай подбери копье и маршируй строго вперед.

– Да, да, конечно. – Охранник начал быстро спускаться по лестнице вниз со стены.

– Стой, где стоишь! – чей-то сонный голос окликнул стражника, но, увидев освещенную факелом фигуру, заметна оробел. – А, это ты, Карл! А с тобой кто?

– Астролябия нужна? – трагическим шепотом вмешался в разговор Лис. – Дешево продается астролябия! Для делегаций и женотделов – скидка!

– Чего? – Обалдевший стражник не на шутку всполошился. Но призадумался.

Мой друг блефовал. У него не было астролябии. У него не было даже плохонькой буссоли[24].

Но стражник не знал об этом и только проводил неизвестно откуда взявшегося наглеца ничего не понимающим взглядом.

У дверей комендантских покоев дорогу Лису преградил престарелый дворецкий.

– А что, отец, – спросил Рейнар, дружески хлопая старика по плечу, – невесты в вашем городе есть?

Обалдевший дворецкий часто захлопал глазами. Похоже, он не знал отзыва.

– Ну, ты пока подумай, а я, если не возражаешь, войду. – Фон Бендер отодвинул дворецкого в сторону и отворил дверь в покои Риненкампа. – Поздравляю вас, господин комендант. Лед тронулся!

Заросшее седеющей бородой лицо коменданта гневно передернулось. Он откинул медвежью шкуру, служившую ему одеялом, и потянулся рукой к мечу, лежавшему у изголовья. Дело принимало нешуточный оборот.

– Э-э-э… Господин рыцарь. Поаккуратней с оружием. Неровен час, пораните кого-нибудь. Я – секретарь аббата Сен-Тибальда. Он и его свита ждут у ворот крепости. Стража не пускает их в город.

– Сен-Тибальд? Его сиятельство уже здесь? Простите, ради бога. Да-да, конечно. – Комендант торопливо накинул на плечи золотистую тунику с лазурным грифоном. – Сейчас, сейчас! Да вы располагайтесь. – Рыцарь подхватил со стола бронзовый колокольчик и что есть силы затряс его над головой.

В дверях появилась недоумевающая рожа дворецкого.

– Пауль, вели накрывать на стол. Господин… э-э-э…

– Д'Орбиньяк.

– Господин Д'Орбиньяк устал с дороги.

– Если позволите, я пойду с вами и поприветствую своего господина, въезжающего в Ольденбург.

Спустя четверть часа кортеж Лоншана ступил под гостеприимные своды ворот Ольденбургской крепости.

– Я рад приветствовать вас, ваше сиятельство. – Климент фон Риненкамп, красовавшийся уже верхом на буланом жеребце в виде, пристойном для высокого звания коменданта, отсалютовал мечом мнимому аббату.

– Не беспокойтесь, ради бога. Его высочество отдал все надлежащие распоряжения по поводу вашего приезда. Гостиница «Черный орел» полностью предоставлена в ваше распоряжение. Если что не так, мой повар, и мой винный погреб к вашим услугам. Какие-нибудь неудобства – мой помощник Отто фон Шелленберг будет готов сделать все, что в человеческих силах. Располагайтесь, пожалуйста!

– Как, вы сказали, зовут вашего помощника? – переспросил ошалевший Лис.

– Отто фон Шелленберг. А что? Вы знакомы?

– Да нет. Просто имя слышал, имя известное, хорошее, надо признать, имя… – Секретарь его сиятельства безразлично пожал плечами. – Капитан, тебе не кажется, что не один я здесь развлекаюсь маскарадом?

– Не кажется, мой дорогой друг. Шелленберги – древний дворянский род. Меня занимает другое. Тебя не удивляет, что твоего будущего шефа принимают здесь слишком шикарно? Не похоже на заурядную дипломатическую вежливость.