Обалдевший от такой наглости, Александр немедленно перезвонил, с ходу заорав:

– Ты что себе позволяешь?!

– Громкость прикрути, – вежливо попросила Наталья. – Я тебе что, что-то должна?

– Да. Ты обещала, что…

– Женщины – такие вероломные существа, – перебила его Наташа. – Они сначала обещают, а потом кидают самым подлым образом. Да, я обещала. Но не смогла. Нет у меня новостей. Мы с Маней вообще поссорились в последний раз. Она тебя в кафе видела, оказывается. Хреново ты, Александр, спрятался. Так что я из-за тебя подругу потеряла. И больше я с тобой дела иметь не желаю. Далась тебе эта Маня!

– Тебя не спросил!

– Ой, а я и не прошу меня спрашивать. Просто высказала мнение. Если не любишь, то на кой тратить время и нервы? Живи себе дальше. Месть и ненависть разрушают человека, – тут Наталья осеклась, так как на заднем плане у Саши явно зазвучал женский голос.

– Алиса, не сейчас, – рявкнул он. – Сядь и жди, я скоро освобожусь.

– Вот, – быстро сориентировалась Наташа. – У тебя есть кем командовать. Дерзай! Алисе твоей привет пламенный!

Ответом ей были короткие гудки.

– Тьфу на вас ещё раз, – заявила в пространство Ната. – А мы будем жить дальше.

Она тут же позвонила Марусе доложить, что у Саши новая девица и что скоро ситуация нормализуется. Новое чувство вытеснит старое, и Маруся сможет спокойно вернуться к привычной жизни.

– Да, новая? – обрадовалась Маша.

– Угу, – подтвердила Наталья. – Алиса какая-то. И что, ты совсем не ревнуешь?

– Да ты шутишь! Я счастлива! Хоть бы там всё серьёзно было, – вздохнула Маша. – А то у меня и так тут сумасшедший дом. Хозяйка уехала, домработница меня не слушает, Фень тоже совершенно обнаглел, адаптировался и норовит сбежать. Раньше боялся один по участку гулять, а теперь уже до соседского забора доходит. Я так боюсь, что он заблудится. Или простудится.

– Да, мамаша, совсем ты одичала там, – хихикнула Наталья. – Только про лисёныша своего и можешь говорить. По цивилизации не соскучилась?

– Соскучилась! – со слезами в голосе призналась Маша. – Ещё как соскучилась! Натуль, ты всё же постарайся с Сашей не расплёвываться окончательно, а? Ну я же должна быть в курсе, что там и как. Домой хочу, вещи свои носить хочу, туфли, которые к сезону покупала! На работу хочу! Машинку свою покатать хочу-у-у-у!

– Всё, не вой и не ной, – поспешила успокоить её Наташа. – Поняла я. Буду держать лапу на пульсе. Не кисни там.

– Не буду.

Не киснуть у Маши получалось плохо. Как Ольга Викторовна и обещала, Николай теперь ночевал в городе. Сама хозяйка, устав от постепенно заполнявшего дом ни с чем не сравнимого лисьего запаха, тревог и связанных с питомцем забот, улетела на моря. Но звонила раз в день, чтобы справиться о здоровье Феня. Судя по всему, у неё там было всё в порядке, не считая того, что в первый же день на пляже свистнули телефон. Поэтому звонила она с нового номера.

– Даже хорошо, – легко махнула рукой на пропажу Ольга Викторовна. – Зато я телефон новый купила. Тут такой приятный мужчина отдыхающий попался, он меня проконсультировал, да и беспокоить меня никто не будет. Вернусь домой, симку восстановлю, а сейчас пока буду в полном отрыве.

«Полный отрыв», судя по всему, намечался именно благодаря тому самому отдыхающему-консультанту.

А Маша вдруг поняла, как здорово было по вечерам пить с Ольгой Викторовной чай и слушать её бесконечные рассказы про школу, учеников и просто про жизнь. Без неё дом стал совсем пустым, а вечера – одинокими. Не говоря уже о том, что ночевать одной в огромном доме было неприятно. Маша страшно жалела, что попросила Николая жить в городе. И не только потому, что было одиноко и страшно. Когда сама своими руками рушишь призрачные шансы на настоящее чувство, то и пенять не на кого.

– Дура ты, Маня, – сообщила она своему отражению. – Беспросветная и упёртая дура. Зато не скомпрометированная.

Пройдя по дому и тщательно заперев и перепроверив все окна и двери, она бегом взлетела наверх. Свет в гостиной и коридорах Маруся не выключала. Она с детства боялась темноты. С возрастом этот страх прошёл, но когда она впервые осталась одна в доме, стало ясно, что он не исчез совсем, а лишь на время затаился.

На четвёртую ночь она неожиданно проснулась, резко сев в кровати. Девушка даже не сразу поняла, что именно её разбудило. По-летнему умиротворённо стрекотали кузнечики, вяло покрикивала ночная птица, где-то квакала одинокая голосистая лягушка. Но это были привычные звуки обычной летней ночи. Проснулась Мария явно из-за чего-то другого. Вроде ничего такого не снилось. Или снилось? Может быть, Фень что-то уронил? Или кот пришёл и устроил концерт на подоконнике?

Маша напрягла слух. Нет, в комнате лисёнка было тихо.

И тут откуда-то глухо донеслось леденящее кровь хихиканье. Совершенно загробное, издевательское, чудовищно ненатуральное. Если учесть, что дома Маруся ночевала одна, хихикать было некому. За время проживания с Фенем девушка, конечно, ко многому привыкла. Нельзя сказать, что она натренировала и закалила нервы, но пугалась уже реже, любые непонятные явления списывая на лисёнка.

Но при всём желании убедить себя, что это хохочет Фень, у Маруси не получилось.

Смех оборвался, и от этого стало ещё страшнее. Так хотя бы было понятно, где примерно находится источник звука, а когда он стих, можно было заподозрить что угодно. Заскулив, Маша вжалась в стену и в панике прикинула, чем можно защищаться. Кроме маникюрных ножниц, больше в комнате ничего подходящего не было. Если не считать стула. Но Маруся совершенно справедливо рассудила, что вряд ли сможет им как следует размахнуться.

И тут из коридора донеслось абсолютно потустороннее «у-у-у-у». Звук был хриплым, кошмарным и настолько нереальным, что Маша едва не потеряла сознание. Пока она тряслась, стараясь не заорать, «у-у-у-у» перешло в хрипение, смешанное с рычанием.

А потом снова наступила тишина. Давящая, гнетущая, опасная. Марусе очень хотелось заорать и потерять сознание, чтобы либо очнуться уже утром, когда всё закончится, либо просто не видеть, как её сожрут.

Тут Маша словно очнулась. Мозг, парализованный ужасом, начал выдавать совсем уж бредовые варианты. Кто её сожрёт? В зарытом доме! В двадцать первом веке! Вот она сейчас выйдет в коридор и разберётся, что там за…

– У-У-У, – снова донеслось из-за дверей, и Маруся, подавившись воплем, снова взлетела на кровать, беззвучно причитая.

– Х-х-х-х-х, – захрипело нечто.

Этот звук ей не мерещился, никаких сомнений быть не могло. В доме находился кто-то ещё, и точно не Фень.

Схватив мобильник, Маша, трясясь и подвывая, набрала номер Николая.

– Мария? – Голос у него был встревоженный, но сонный. Немудрено, глубокая ночь на дворе.

– Пожалуйста, пожалуйста, приезжайте. Тут кто-то есть! Оно ко мне лезет! Пожалуйста, – сбивчиво зашептала Маша, захлёбываясь слезами.