темнеет, позволяет откашляться и вдохнуть воздух.

Чувствую себя ужасной дурой, которая сама напросилась на то, в чем совершенно ничего не умеет. Все это слишком грязно, пошло и трудно физически. Ему не понравится. Так и смысл издеваться?

На короткое мгновение приоткрываю глаза. Лицо Эмира, потемневшее от похоти, жесткое. Понимаю, что не отпустит. Заставит пройти этот путь до конца.

Дыхание Байсарова тяжелое, надсадное. Подушечкой большого пальца проводит по моим губам.

– У тебя охеренный рот, Лидия. Невозможно отказаться…

Судорожно втягиваю воздух, готовясь к новому заходу, к ужасному ощущению, когда не вдохнуть, но Эмир не спешит. Касается щек, подбородка, шеи. А затем его руки ныряют в пену. Касаются груди, сжимают, заставляя выгнуться в воде, приподняться ему навстречу. Выкручивает соски сильно, высекая искры боли, смешанной с невероятным кайфом.

Стоны один за другим рвутся из моего горла.

– Теперь сама. Хочу, чтобы ты гладила их. Давай.

Кладу ладони на острые пики сосков, сжимаю.

– Умница.

Это невозможно, нестерпимо… Теперь уже сама сжимаю так, что постанываю от боли.

Член снова надавливает на мои губы, заставляя раскрыть рот пошире.

Принимаю его, еще более набухший и твердый.

– Лижи, – низкий, неузнаваемый голос. – Хочу увидеть твой язык.

Выполняю приказ. Касаюсь кончиком языка головки, облизываю, дрожа от нестерпимого возбуждения и страха перед новыми желаниями своего господина.

Скольжу по длине, вбираю в рот головку, посасываю.

– Бл*дь, Лидия… – гортанный стон, пробирающий меня до самых глубин сознания, взрывающий эмоциями.

Ощущение власти. Эмир имеет меня как хочет, но сейчас и он – моя собственность. Пусть на короткие секунды.

Я – центр его существования в данное мгновение.

Он проталкивает член глубже, путается пальцами в моих волосах, наматывает их на кулак и делает резкий выпад вперед. Вбивается жестко, имея меня в рот, в полном смысле этого слова. Я чувствую его горлом, болезненные ощущения вторжения, специфический вкус. Балансирую на грани отключения сознания. И все равно получаю наслаждение. От тяжелого дыхания, глухих стонов сквозь стиснутые зубы.

Сжимаю соски сильнее, понимая, что мое тело вот-вот разорвет от напряжения. Я на грани оргазма, все окутано пульсирующим жаром. Мысль, как вся эта сцена смотрится со стороны, окончательно срывает меня в пропасть, и я разбиваюсь на осколки под натиском мужской жажды и доминирования.

Несколько запредельно глубоких заходов, волосы, натянутые до весьма ощутимой боли, Эмир выходит из меня, снова толкается, кончая мне в рот, заливая спермой губы, лицо, волосы.

Еще несколько грубы пошлых ругательств, протяжный стон.

Эмир отпускает наконец волосы, но не отходит. Гладит мои щеки, губы, задумчиво разглядывая мое лицо.

Вспыхиваю. Представляю, как выгляжу со стороны.

Отстраняюсь и ухожу под воду, хоть на пару мгновений скрыться от него. Спрятать свое смятение.

Когда всплываю, его уже нет. Звук воды в душевой кабине.

Мы в одном пространстве, по-прежнему.

Ощущение власти растаяло, я снова чувствую себя потерянной. Как на минном поле. Не представляю, как вести себя дальше.

Быстро мою голову, стараясь успеть покинуть ванную раньше. Но это не так просто, мне нужен и бальзам, иначе не расчешу потом волосы. Пока вожусь с ними, Байсаров выходит. Оборачивает бедра полотенцем.

– Голодная? Я закажу что-нибудь.

Отрицательно мотаю головой. Сглатываю, испытывая дискомфорт в горле.

– Ты долго собираешься тут сидеть, м?

Подходит, неожиданно поднимает меня из ванной.

– Я скоро… Мне нужно смыть бальзам, – бормочу, не в силах поднять на него глаза. Не получается быть бесстыдной. Закомплексованная училка берет верх.

Совершенно неожиданно его губы накрывает мои. Целует с грубоватым напором, вталкивает язык мне в рот. Я едва стою на ногах, которые превращаются в желе. Если бы не поддержка, рухнула бы.

Когда отпускает, с трудом восстанавливаю дыхание. Эмир отпускает меня, хватаюсь за бортик ванной. Он покидает помещение, а я пытаюсь прийти в себя, шокированная его поступком. Я ведь еще даже зубы не почистила, после того, как…

Этот поцелуй внутри все перевернул. Необъяснимо, но для меня он оказался интимнее чем минет, который мне пришлось пережить. Затронул что-то внутри, очень глубокое. Что я гнала от себя с самой первой нашей встречи.

Глава 31

Когда выхожу из ванной, все еще дрожа после пережитого, вижу накрытый стол в гостиной. У меня совершенно нет аппетита, хочу проскользнуть в спальню, но властный голос останавливает меня.

– Иди сюда, Лидия.

– Я не голодна, хочу лечь пораньше.

Пауза. Не настаивает, но разглядывает так пристально, что становится не по себе. Подхожу к столу, сажусь. Беру высокий прозрачный чайник, в котором заварен сбор, очень яркие краски, визуальное наслаждение. Наливаю в чашку ароматный горячий напиток.

– Мне нужно будет уехать по делам на несколько дней, – сообщает Байсаров. – Хочу, чтобы ты здесь ночевала.

– Зачем? Тебе не кажется это уже перебор? – тяжело сглатываю.

Я и так в полном его распоряжении. Но у меня есть своя жизнь и я не могу целиком превратиться в игрушку для развлечений. Он должен это понимать.

– Нет, мне не кажется, Лидия. После того что я увидел сегодня.

Вот так. Поставил на место? Показал, что думает обо мне?

– Мне нужно заботиться о семье, о маме, племяннице. То что было сегодня – лишь странное недоразумение. Я ничего подобного не ожидала. Не понимаю, как ты оказался в том месте. Ты следишь за мной?

– Разумеется.

– Что?! – вскакиваю. – Зачем? Тебе заняться нечем?

– Успокойся. Я привык присматривать за своим.

– Я не твоя! Ты не купил меня! То есть, не навсегда.

– Не навсегда, – кивает. – Но пока ты моя, не хочу, чтобы другие лезли к тебе. Надеюсь, это предельно ясно? Мы не обговорили это в самом начале, я не думал, что нужно.

– И теперь понял, что ошибся?

Если бы это была сцена ревности, я может быть и поняла. Может в какой-то степени мне бы даже это польстило. Но это не ревность, и даже не мужское чувство собственничества. Лишь простая, хладнокровная констатация. Мое. Нельзя трогать. Не портить, не юзать.

Отвратительно, до тошноты!

Эмир мог бы облечь свои претензии в более приемлемые выражения, но зачем напрягаться? Если игрушка все и так стерпит.

На место страху перед ним, приходит отчаяние и злость. Я срываюсь.

– Тебе правда нравятся такие бесчувственные отношения?! Когда ты покупаешь, платишь, командуешь? – почти выкрикиваю.

– Успокойся, Лидия. Тебе было бы приятнее, если бы я сыграл перед тобой Отелло? – цедит сквозь зубы.

– Мне не будет приятнее в любом случае! У тебя нет никакого права… Я тебе верность хранить не обещала!

Блеск его опасно сузившихся глаз подсказывает, что я пересекла опасную