– Хм, – протянул Рубекк, развернув газету. – Это я, – сказал он и показал на архивное фото.

– Ты что-нибудь слышал об этом раньше? – спросил Вистинг. – Кто-нибудь звонил и рассказывал о том, что видел Хаглунна на рыбалке?

Франк Рубекк не ответил. Он прочел всю статью и только затем поднял глаза и покачал головой.

– Я бы запомнил, – сказал он. – К тому же все звонки записывались: каждому присваивался входящий номер. Дальше информация передавалась тебе на рассмотрение. – Рубекк снова покачал головой. – Вы его проверили? – спросил он и протянул газету Вистингу. – Может, Хаглунн познакомился с ним в тюрьме и попросил вас обмануть?

Вистинг махнул рукой.

– Этим пусть занимается комиссия по пересмотру дела.

Вокруг них сгустилась тишина. Лишь в бочке потрескивал огонь, постепенно угасая.

– Я был там сегодня, – сказал Вистинг. – У летнего дома Линде. Они не живут там с тех самых пор. Дом совершенно заброшен.

– Я знаю, – кивнул Рубекк. – Я был там летом.

– Зачем?

– Просто захотелось. Я бывал там несколько раз. Ходил по тропинкам, по которым бегала Сесилия.

– Ты бывал там и до того, как все произошло, – вспомнил Вистинг. – В связи со взломом.

Рубекк не ответил. Снова сунул палку в бочку и поворошил горящие угли.

– Ты ее видел когда-нибудь? – поинтересовался Вистинг. – Я имею в виду живой.

– Она была там, – подтвердил бывший коллега.

– Ты говорил с ней?

Рубекк снова отрицательно покачал головой.

– Нет. Она как раз возвращалась с пробежки, когда я уезжал. Это было за две недели до того, как она пропала.

Снова наступила напряженная тишина. Пламя в бочке почти угасло. Холодный порыв ветра пригладил поле вокруг, и Вистинг плотнее запахнул на шее куртку.

Франк Рубекк подошел к сараю и поставил к стене палку, которой ворошил угли.

– Так чего ты хочешь? – спросил он, смахнув со свитера хлопья пепла. – Если ты пришел поговорить о старых днях, мы вполне можем зайти внутрь и выпить по чашечке кофе.

Огонь в камине почти угас. Лине сидела, поглощенная материалами следствия, но все-таки встала, подошла к камину и подкинула последнее полено из дровяной корзины.

Она была поражена тем, насколько основательную работу провела полиция. Насколько тщательно велось расследование. Документы были организованы так четко и понятно, что в них было легко ориентироваться, тем более что к ним прикладывался алфавитный список всех связанных с делом лиц.

Всего было проведено семьсот девяносто два допроса. Каждый свидетель рассказывал, где был, что делал, описывал свою внешность и одежду, прежде чем перейти непосредственно к своим наблюдениям. Таким образом, было зафиксировано каждое движение. Самые главные сведения были отмечены на карте при помощи разных цветовых кодов. Лине развернула карту и понесла ее к стене, на которой висели фотографии Сесилии Линде, Рудольфа Хаглунна и группы следователей. Повесила карту сверху и замерла, разглядывая ее.

Лине чувствовала гордость от мысли, что ее отец руководил этой сложной работой.

Однако результат в общем оказался недостаточно хорошим.

Она продолжила читать и через какое-то время поняла, что в проделанной работе были пробелы и недочеты. Следователи зависели от побуждения людей, находившихся в том самом месте в тот самый день, связаться и сообщить что-то полиции. Наверняка были и люди, желавшие что-то скрыть. Многие свидетели видели на боковой дороге красную машину. Ее описывали как идеально отполированный спортивный автомобиль. Один свидетель считал, что это была «Тойота МР2». Некоторые свидетели видели эту машину в окрестностях и раньше, однако ни одному из владельцев домов поблизости машина не принадлежала. Свидетельства о том, один или два человека находились в машине, расходились. Водителя описывали как высокого и темноволосого мужчину, но Лине не смогла отыскать его среди тех, кто пришел в участок.

Она вспомнила, что читала что-то о красной спортивной машине в архивах газеты, и зашла под своим именем на сайт. Поиск дал два результата, связанных с делом Сесилии. Было очевидно, что красный автомобиль вызвал интерес отца и других следователей. На той же пресс-конференции, на которой водителя белого «Опеля», замеченного на перекрестке Гюмсеред, попросили связаться с полицией, красная машина была объявлена в розыск.

В статье два дня спустя было коротко написано, что красный спорткар больше не вызывает интереса.

Только через полчаса Лине нашла этому объяснение. Женщина, которая отдыхала со своей семьей в кемпинге возле бухты Блокке, вышла на связь. Она объяснила, что машина принадлежала женатому мужчине из Бэрума, который жил в соседнем вагончике. Они регулярно встречались в том лесу, где регулярно наблюдали машину, для, как было обозначено, «интимного времяпрепровождения».

Так повседневные тайны вставляли палки в колеса и отнимали время у следователей.

Также, например, был замечен одетый в черное мотоциклист, который остановился возле кармана для автобуса и вошел в лес. Свидетель, который его видел, полагал, что он нес что-то с собой, а вот другой свидетель, наблюдавший, как мотоциклист выходил из леса, ничего такого не заметил. В актуальной области был произведен поиск с собаками, в результате чего была найдена закладка с почти тремястами пятьюдесятью граммами амфетамина.

История с мотоциклистом была разгадана, хотя его и не идентифицировали. Пока что Лине отметила троих людей, которых следователи не могли отследить. Несколько свидетелей видели мужчину с фотоаппаратом. Его наблюдали в нескольких местах вдоль побережья, и казалось, что он двигался по той же дороге, которую Сесилия выбрала для пробежки. Лине не нашла свидетелей, подходящих под описание. Еще был мужчина в черной майке, появлявшийся в нескольких показаниях, и серый фургон, который поворачивал возле усадьбы Гюмсеред примерно в то же время, когда Сесилия отправилась на пробежку.

Пламя в камине сожрало последнее полено. Оставались только угольки. Она поднялась, взяла в руки корзину для дров и вышла на улицу. От чтения голова сделалась тяжелой, и было приятно вдохнуть свежий воздух. На небе появилось несколько прорех в бесконечных облаках, и впервые за много дней девушка увидела намек на голубое небо.

Она зашла в дровяной сарай, наполнила корзину и вынесла ее на улицу. Мобильный телефон сигнализировал, что пришло новое сообщение. Она поставила дрова на веранду и открыла его. Сообщение было от Томми, он писал, что хотел бы больше времени проводить с ней. Она не знала, что ему ответить, и в результате написала, что ей было приятно, когда он навестил ее во Фредрикстаде.

Затем она открыла журнал звонков и выбрала незарегистрированный номер, с которого Юнасу Равнебергу позвонили за несколько часов до его смерти. Тот звонок заставил Равнеберга связаться с адвокатом. Она регулярно звонила по этому номеру, но ей не отвечали. И в этот раз шли гудки, но телефон никто не взял.