Но мне надоели косые взгляды и совершенно не нравилось, что в ее присутствии я ощущала себя так неуверенно, ожидая пакости.

Развернувшись, я пошла обратно в кухню, взяв еще теплый блин, откусила… Выходка Шамиля посеяла смутные сомнения, вдруг я пересолила блины или перестаралась с сахаром. Но всего было в меру.

Шамиль просто хотел напакостить. Я прибрала то, что валялось на полу, стараясь игнорировать взгляд Назиры, появившейся на кухне.

— Я могу поговорить откровенно?

— Мне нет никакого дела до ваших откровений, — отмахнулась я.

Но Назира решила вывалить на меня гору сведений, которые я знать совсем не хотела.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Однажды после вечерней уборки Хаят не пришла ночевать домой. Она всегда заглядывалась на хозяина, старалась показать себя. Накануне у Дадашева была пьяная вечеринка, он много выпил, Хаят была рада выпавшей возможности, совсем про стыд забыла, на тех простынях, где вы с хозяином кувыркаетесь. Следующим утром я застала ее, выходящей из спальни хозяина.

Теперь мне стали ясны все взгляды Хаят в мою сторону и неприязнь Назиры тоже приобрела смысл.

Мне стало неприятно. В грудь как будто всадили отравленный клинок и провернули несколько раз. Перед глазами все поплыло, хотелось бросить все, что находилось у меня в руках.

Однако я не могла показать, что настолько уязвима, поэтому собрала все силы, чтобы сказать:

— Мне нет дела до того, с кем спал или не спал Марат до моего появления. Всего хорошего, вы свободны. Думаю, за то время, что вы здесь работаете, хорошо запомнили, где находится дверь.

Мне стоило больших трудов сказать это спокойным, ровным голосом и не опустить голову под недовольным взглядом. Я же никогда не вела дел с прислугой, тем более, враждебно настроенной.

Но сейчас я просто была обязана не сдавать позиции.

Назира смотрела на меня, я смотрела на нее, не отводя взгляда. Она сдалась первой, бросила какое-то слово на своем языке и ушла.

Я была уверена, что она обозвала меня, но так, чтобы я ничего не поняла.

Как только за ней закрылась дверь, я расплакалась, ополоснула лицо ледяной водой, чтобы успокоиться. Но как бы я ни крепилась, настроение было испорчено на целый день!

Я отказалась от прогулки с Ташей, даже из дома во двор выходить не хотела, провела целый день в гостиной, не в силах себя заставить подняться наверх, заглянуть в спальню Марата.

Не могла смотреть на большую двуспальную кровать…

— Ты еще не готова?

Я вздрогнула от голоса Марата.

В комнате было темно. Уже вечер?! Я поняла, что уснула, сидя на диване.

— Спала?

— Да, я спала. Ты что-то спросил?

— Я тебе сообщение час назад отослал, попросил приодеться, — объяснил Марат. — Мы едем в клуб. Есть дела важные. Собирайся.

— Да, конечно, — пересохшим голосом ответила я.

Марат отвлекся на телефонный звонок и вышел из комнаты.

Я с трудом заставила себя подняться и пройти в ванную комнату. Умылась и попыталась нанести макияж, но ничего не выходило. Поэтому я просто подкрасила губы красной помадой.

— Выбрала, что надеть?

Судя по голосу, Марат появился в спальне и достал из шкафа костюм, чтобы переодеться. Я вошла в комнату.

— Еще не думала. Что ты хочешь видеть на мне?

— Что? — опешил он. Нахмурился. — Сегодня ты странная.

— С утра приходил Шамиль, вылил ведро грязи. Потом Назира рассказала, как ты кувыркался с Хаят вот здесь… — махнула рукой на кровать.

Не хотела плакать.

Но слезы сами навернулись мне на глаза.

Марат выматерился.

— Вот в чем дело!

Он подошел и крепко обнял меня, усадил на колени, начал искать мои губы. Я отвернула лицо в сторону.

— Шамиль забрал свои вещи?

— Забрал.

— Он с этим затянул. Я его поторопил. Не знал, что он сюда без моего ведома пришел. Кто впустил?

— Назира. Я даже не знала, что он пришел, пока не услышала его голос.

— С этим все ясно. Не переживай, разберусь. Больше его ноги здесь не будет. О своих словах он пожалеет. Обещаю, — жестко добавил Марат.

Что насчет Хаят, не терпелось спросить мне.

Однако Марат сам сказал:

— С Хаят я не спал.

— Назира сказала другое.

— Синичка, — вздохнул Марат и потер переносицу. — Ты будешь верить всему, что обо мне говорят?

— Она видела, как Хаят выходила утром из твоей спальни.

— Как-то у меня было множество гостей, я выпил лишнего. Хаят, действительно, попыталась намекнуть на интим, но я был не настолько пьян, выгнал ее. На следующее утро она пришла извиниться и умоляла ничего не говорить матери, просила оставить на работе. Вот и все. Я оставил ее лишь из-за того, что младший в их семье постоянно болеет. Но теперь вижу, что доброта мне боком вышла. Собирайся, Синичка, — подтолкнул меня Марат. — Не принимай близко к сердцу пустые наговоры. Назиру больше не увидишь. Можешь сама подыскать прислугу, если считаешь нужным.

Разговор с Маратом немного прояснил ситуацию, но осадок в глубине души все равно остался.

Марат не придал разговору с Назирой большого значения? Или просто по-мужски рассудил, что увольнения прислуги будет достаточно?

Нужно было собираться, чтобы составить Буйному компанию, он не желал идти один. Возможно, планировал повеселиться…

Хоть мне совсем не хотелось идти в клуб, я оделась, собралась даже быстрее Марата. Он поцеловал меня в губы, шепнул, чтобы я не думала о плохом, и вышел из комнаты, извинившись.

Он позвонил кому-то. Разговор был коротким, но резким. Имя Шамиля прозвучало дважды, прежде чем Марат вернулся за мной и протянул руку со словами:

— Поехали.

Мы спокойно вышли, внезапно на улице Марат обнял меня и прижал к металлу авто.