– Келли, – выдохнул он, – я мечтал об этом с того дня, когда мы познакомились!

Ошарашенная таким признанием, она чуть отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Ты о чем? При первой же встрече, если помнишь, ты обозвал меня фэбээровской подстилкой, потому что я хотела привлечь их к расследованию.

– Хамство – брачный ритуал полицейских, – проворчал Годшо, снова притягивая ее к себе. – А на самом деле я соображал, как бы поскорей на тебя залезть.

Пока она переваривала это сообщение, он вновь завладел ее губами, но еще более жадно, опять и опять толкаясь языком в ее горячий, ждущий рот. Помимо воли она начала отвечать ему тем же, и тогда его руки двинулись вверх по ее бедрам, по талии. Когда он наконец добрался до ее груди, Келли подумала, что сейчас растает. По его милости она уже совершенно не владела собой и потому не возразила, даже когда он вдруг поднял ее, обхватив за талию, и посадил на стол, а сам вклинился между ее ног.

Годшо уткнулся лицом ей в шею, запустил пальцы в спутанные его стараниями волосы и, не тратя времени понапрасну, прижался бедрами к ее бедрам. Почему-то она никогда не сомневалась в этом, как и во всем остальном, он нетерпелив, как бык в охоте. И, черт возьми, ей это нравилось!

– Я хочу тебя, Брэдли, – прогудел он, не отнимая губы от ее шеи. – Здесь, конечно, не место для таких упражнений, но я все равно хочу тебя! Вот уже сколько недель хочу… Переселяйся ко мне, когда мы сдадим это дело, а?

Эти слова моментально отрезвили Келли. Она вспомнила, что не собиралась ни дня оставаться в Новом Орлеане после того, как будет закрыто дело Си Джей. Вернется домой, в Квантико, на старую работу… С какой стати ей так круто менять всю свою жизнь?

Он хотел поцеловать ее еще раз, но она резко отвернулась.

– Погоди, Годшо.

– Чарли, – поправил он, подбираясь к воротнику ее блузки и расстегивая верхнюю пуговицу.

Сама она ни за что не стала бы его звать по имени, но сейчас это могло помочь остановить его.

– Постой, Чарли! Мы не должны…

Тем временем он расстегнул вторую пуговицу и нагнулся поцеловать приоткрывшуюся полоску кожи.

– Почему это?

Он провел языком по ее шее, и у нее перехватило дыхание.

– Потому что… потому что мы вместе работаем!

Годшо довольно ухмыльнулся.

– Ага, работаем. Верно. Ох, люблю я свою работу!

Он расстегнул третью пуговицу, забрался ей под блузку. Пальцы так безошибочно и сразу нашли сосок, что Келли чуть не взлетела со стола. Даже в самых смелых своих фантазиях она не могла вообразить, что Годшо – Чарли – настолько хорош.

– Перестань! – хрипло сказала она, изгибаясь навстречу его теплым рукам. – Господи, да остановись же, здесь рядом люди, к нам могут войти!

– Не-а. Я запер дверь.

И это вывело ее из беспамятства. Быстро, пока не успела передумать – или пока он не заставил ее передумать, – Келли оттолкнула Годшо. Неготовый к такому внезапному проявлению силы, он чуть не потерял равновесие и отступил с недоуменным видом.

– Келли, за что? Какого черта?

Она спрыгнула со стола и отвернулась от него, поспешно застегивая блузку.

– За то, что полез на меня, как дикий зверь на охоте!

– Хочешь сказать, что ты мне не отвечала?

Келли на секунду опешила, потом снова напустилась на него:

– Ладно, допустим, мы оба не совладали с гормонами. Но это не значит, что надо совсем терять голову и делать то, о чем мы потом пожалеем.

– Я не пожалею, – сказал он просто и так серьезно, что у Келли защемило сердце. – Признаю, я немного поторопился… Но то, что произошло между нами, – не только гормональная вспышка, и ты тоже это знаешь.

Отчаянно пытаясь совладать со своими чувствами, она пробормотала:

– Чарли, я не могу разобраться в этом прямо сейчас. Не могу, и все!

– А я не смогу еще неделю работать с тобой в паре и притворяться, будто нас не связывает ничего, кроме общего дела! – Он сжал зубы, отвернулся. – Если тебе это не подходит, могу перевести тебя на какое-нибудь другое расследование.

– Нет! – вскрикнула Келли. Она не могла допустить, чтобы ее отстранили от расследования, и не могла объяснить, почему ей это так важно. Господи, господи, зачем ему ставить ее в такое глупое положение? – Я хочу работать с тобой, Чарли, – сказала она вслух, грустно взглянув на него. – И хочу… узнать тебя поближе. Но разве обязательно так торопиться?

С минуту он озадаченно смотрел на нее, потом, казалось, начал успокаиваться.

– Ты имеешь в виду – бегать на свидания, сидеть в кино… и тому подобную чушь?

Келли не выдержала и рассмеялась. Иногда этот Годшо такой неотесанный. Кто-то должен дать ему несколько уроков по искусству ухаживания за женщиной.

– Да, именно тому подобную чушь.

Он вперил взгляд в потолок, тихо покачивая головой.

– Господи, ну почему, почему я вечно связываюсь с любительницами церемоний?

Но когда Келли опять встретилась с ним глазами, то увидела, что он улыбается, и чуть не заплакала от нахлынувшего облегчения. С Годшо можно общаться вполне нормально, главное – не подпускать его слишком близко к себе. И когда он снова двинулся к ней с таким видом, будто рассчитывал на еще один поцелуй, она решила, что пора сменить тему.

– Давай-ка вернемся к делу, Годшо. Как ты собираешься поступить с «Завтраком на бегу»?

Годшо остановился как вкопанный, посмотрел на Келли с нескрываемым раздражением, потом вздохнул и взял со стола отчет Хантера.

– Полагаю, надо установить наблюдение за этой Жанной.

– Правильно, а я тем временен проверю ее досье. И посмотри, пожалуйста, не было ли уже когда-нибудь в адрес «Завтрака на бегу» обвинений в криминальных связях. Да, и еще: нужно узнать, нет ли у них филиала в Майами, где работали до недавнего времени Пеннелл и Фэйрчайлд.

– Дай женщине палец, она оттяпает всю руку, – качая головой, проворчал Годшо. – Ладно, черт с тобой, займусь. При одном условии.

Келли уже сделала шаг к двери, но остановилась, вопросительно глядя на него.

– При каком?

Годшо расплылся в озорной улыбке.

– Что наше первое свидание – сегодня! Обед и кино. Фильм выбираю я.

Келли вздохнула.

– Хорошо. Только не комедию.

Он по-мальчишески поднял руки – само обаяние.

– Как пожелаешь, дорогая.

Келли вышла и прикрыла за собой дверь, скрипнув зубами, потому что услышала за спиной смешок. «Как пожелаешь, дорогая!» Все правильно. Этот нахал Годшо думает, что победа на его стороне. Ну что ж, пусть только попробует поцеловать ее вечером! На этот раз она будет готова дать ему достойный отпор.