– Где?

– Где? – эхом переспросил Бурков, прильнув к телефону. Он вслушивался в ответ собеседника и повторял слова: – Садовое кольцо. Зацепский вал.

– В какую сторону движется?

– Куда едет? – Бурков выслушал ответ и обескураженно обернулся: – Объект стоит, товарищ полковник.

– Где стоит? Мне нужны точные координаты!

– Координаты сообщите! Так… Внешняя сторона Садового. Так… Павелецкая площадь. Товарищ полковник, объект на Павелецкой площади.

– Павелецкая. Это же вокзал! Опять людное место выбрали, сволочи! – Григорьев сжал плечо водителя: – Миша, срочно разворачивайся и дуй туда.

Водитель недоуменно покосился на начальника.

– На Павелецкий вокзал! – рявкнул Григорьев.

«Волга», въехавшая на Лубянскую площадь со стороны Политехнического музея, проскочила главное здание ФСБ, свернула налево, нарушая правила, обогнула пожухлую клумбу в центре площади, где когда-то высился памятник железному чекисту Феликсу Дзержинскому, и устремилась в обратном направлении к Москворецкой набережной.

1 сентября. 16:35. Площадь Павелецкого вокзала

Аслан Киткиев сжимал в потной ладони маленький пульт дистанционного управления. Вот сейчас его враг сядет в машину, тогда он и надавит кнопку, приводящую в действие взрывное устройство. Одним нажатием решатся все накопившиеся проблемы. Русский и Айза разлетятся на кусочки. Хорошо, если еще кого-то заденет.

А Аслан спокойно уйдет. Фатима ждет за углом. Даже если начнется паника, он сумеет добраться до автомобиля и скрыться. Пока разберутся, что же произошло, и решат блокировать вокзал, они будут далеко. Эта язва Фатима убедится в его решительности и эффективности. Она хоть и баба, но имеет прямые связи с высшим руководством Ичкерии. Приходится с ней считаться до поры до времени.

Перед тем как сесть в машину, Власов обернулся. Аслану показалось, что на лице врага промелькнула горделивая улыбка. «Собака, – процедил сквозь зубы Аслан. – Садись скорее в паршивую тачку, скоро наступит моя очередь смеяться!»

Неожиданно перед Киткиевым возникли два милиционера. Аслан выдернул руку из кармана, испугавшись, что они услышали его злобный шепот. Высокий милиционер начисто загородил обзор.

Откуда такого дылду взяли, раздраженно подумал Аслан, обычно в Москве менты плюгавенькие, словно их специально отбирают среди тех, кто в школе был освобожден от физкультуры. Может они сами стремятся надеть форму, чтобы отыграться за юношеские притеснения со стороны физически развитых сверстников?

– Гражданин, документы, пожалуйста, предъявите, – потребовал высокий. Хмурые глаза пристально изучали лицо Аслана. Другой, типичный дистрофик, стоял чуть сбоку и внимательно следил за движением рук Аслана.

Киткиев изобразил давно отрепетированную радушную улыбку и перешел на грузинский акцент:

– Вай! Как трудно жить грузину в Москве. Куда ни придешь, везде проверяют. Когда наши президенты подружатся? Ведь русские и грузины – братья навеки.

Аслан достал паспорт, различив обостренным слухом среди общего шума, как завелись «Жигули» Власова. Самое время нажать кнопку. Рука осторожно устремилась в карман.

– Руки! – подал голос дистрофик.

– Что? – смущенно переспросил Аслан.

– Руки держите на виду.

Аслан вытер вспотевшую ладонь о полу пиджака. Научили все-таки беспечных лоботрясов осторожности.

– Конечно. Как скажете, – Аслан раздвинул руки словно собирался обнять милиционера. Улыбка давалась нелегко, потому что краем глаза он заметил, как тронулась машина Власова.

– Что делаете на вокзале? – спросил высокий, листая паспорт.

– Расписание надо узнать, генацвале. Самолеты дорого и опасно. Упали недавно, сразу два. Поезд лучше.

– Отсюда в Грузию поезда не ходят.

– Зачем сразу Грузия? Грузины везде живут. Надо родственников навестить.

Аслан видел, как удаляется машина Власова, но старался держать улыбку. Высокий вернул паспорт.

– Документы в порядке. Регистрация имеется, – сообщил он, обращаясь скорее к дистрофику, который был ниже ростом, но выше по званию.

Киткиев, натужно улыбаясь, обошел милиционеров и поспешил к тому месту, где до того стояла машина Власова. Увидев ее вдалеке, он нажал пульт. «Шестерка» беспрепятственно скрылась за углом. Слишком большое расстояние, понял Аслан и побежал к своему автомобилю.

Увидев Фатиму за рулем, он оттолкнул женщину:

– Двигайся! – и сам прыгнул за руль.

Автомобиль сорвался с места. Фатима поправила завернувшийся подол юбки и с немым укором смотрела на Аслана.

– Что уставилась? – не выдержал Аслан. – Менты помешали! Но ничего! Сейчас догоню русскую мразь и его шлюху. Увидишь фейерверк!

1 сентября. 16:40. Московские улицы

Айза недоверчиво смотрела на Андрея. На ее лице застыло тревожное недоумение. Она в третий раз переспросила.

– Аслан меня отпустил? Он так и сказал?

– Конечно! Я поговорил с ним по-мужски. – Андрей вел машину на малой скорости. Он решил не искушать судьбу и временно отъехать от вокзала. Вернуться лучше к отправлению поезда. – Еще немного покатаемся, город посмотрим.

– Не может Аслан так просто отпустить. От него путь только один – к Аллаху.

– Ну что он может сделать? Что? Была бы ты одна, другое дело. Управлять беззащитной девчонкой легко. А так, ты со мной. Он боится силы! Знаю я таких уродов. Повидал. И у вас в Чечне тоже. Со слабыми и безоружными они герои. А если чувствуют отпор, то хвост поджимают и в кусты!

Айза задумчиво покачала головой.

– Те, кто становится шахидами, назад не возвращаются. – Она обернулась, увидела, как далеко позади мелькнула в потоке машин вишневая «девятка». Ни номера, ни человека за рулем она не разглядела, но обреченно прошептала: – Это он.

– Что ты заметила?

– Аслан сзади. Я чувствую.

Андрей Власов последовательно бросил взгляд в каждое автомобильное зеркало: десятки разнообразных машин катили по улице, обычная картина, ничего подозрительного. Он хотел успокоить девушку, мол, у страха глаза велики, но слова застряли в горле. Неприятное тревожное ощущение заскребло в груди, брови нахмурились.

Вишневая «девятка» вильнула и обогнала неторопливый автобус. Аслан Киткиев прильнул к рулю и радостно воскликнул:

– Вон они! Далеко не ушли! Сейчас догоним! – Он достал из кармана пульт, показывая Фатиме: – Эта штука срабатывает на расстоянии до ста пятидесяти метров. Ну-ка!

Он надавил кнопку, Фатима зажмурила глаза, но ничего не произошло.