Аслан поиграл кнопками, увеличивая изображение, крупным планом выхватывал погоны со звездочками. Промелькнуло лицо, уткнувшееся в землю, с открытым глазом. Взгляд показался живым. Аслан вернул камеру, тот же глаз оказался закрытым. Все-таки испустил дух, подумал Аслан, задержался на молоденьком лице солдата. Неожиданно ресницы распахнулись, глаз испуганно дернулся и опять закрылся. Аслан закричал, указывая пальцем на подозрительное тело.

Солдатик оказался живым, даже не раненым. Его подняли пинками, но с колен встать не позволили. Краткий допрос ничего не дал. Перепуганный солдат, казалось, потерял дар речи. Да и что он мог рассказать? О том, откуда и куда перемещались военные, и так было известно.

Командир отряда подозвал Аслана, велел всем расступиться, приказал снимать русского крупным планом. Солдату связали за спиной руки, заломили назад голову, тонкая шея выгнулась вперед. Затем в кадре показался нож, стальное лезвие отбрасывало солнечные блики. Вместе с криком: «Аллах Акбар!» нож с силой резанул по горлу. Широкое лезвие полностью вошло в шею. Из надреза вспенились кровавые пузыри, легкие испустили дух. Рука палача наклонила голову, широкая рана раскрылась красным беззубым ртом. Нож, выполнивший работу, отливал алым маслом. С острого кончика сорвалась крупная капля. Голову отпустили. Шея надломилась, как у сломанной куклы, тело рухнуло лицом вниз. Аслан скрупулезно фиксировал, как сухая земля под вывернутой головой солдата набухала темной влагой.

И в те минуты Аслан не испугался. Сквозь объектив камеры все воспринималось, как в кино, а на экране и не такое показывают.

Когда на следующий день Аслан демонстрировал съемки через телевизор, командир похвалил работу. С тех пор Аслан Киткиев стал штатным видеооператором. В открытый бой ему вступать уже не требовалось. Его брали только на те акции, где успех был почти гарантирован, чтобы зафиксировать победный видеоотчет. Правильно снятый отчет приносил хорошие деньги командирам.

Деньги приносили и многочисленные заложники. Аслан снимал их мольбы, унижение и издевательства над ними. И все это делал творчески. Там, где работал Аслан, выкуп за заложников получали чаще. А если выкуп не приходил, Аслан снимал показательную казнь в назидание остальным принципиальным и несговорчивым.

Постепенно Аслан осознал, что видеокамера – это еще и своеобразное оружие. Эффективное оружие психологического подавления. С помощью видеокамеры он завербовал в шахидки не одну девушку. Несколько недель унижения и насилия, запечатленных на пленку, и новая смертница готова умереть в любом месте, только бы поскорее. Из-за этого случались и проколы. Девушки кончали жизнь самоубийством раньше, чем это требовалось. Аслан убедил командиров, что только он может довести своих подопечных до конца. Он очень хотел жить в большом городе, носить хорошие костюмы, а не скитаться по горным селениям в брезентовых штанах.

На самом деле и Аслан мог не уследить за сохранностью «живого оружия», но эта проблема легко решалась. Он всегда готовил «смертниц» с запасом – одна сдохнет, на подходе новая. Тем более желающих поучаствовать в процессе предварительной «подготовки» было предостаточно.

А стрелять Аслан не разучился. Особенно в безоружных. Ему это даже нравилось. Открытого противостояния он по-прежнему боялся, а вот добить или выстрелить исподтишка – это другое дело. Труп врага лучше, чем живой враг.

Аслан еще раз проверил оружие и шагнул к машине Власова. Он уже мысленно видел узорчатую дырку в стекле и кровавую ямку на светлом виске парня. Это со стороны пистолета она будет маленькой и аккуратной, зато с другой стороны, на выходе из черепа…

Аслан представил, как густой пучок кровавых ошметок вылетает из головы парня и забрызгивает щеку девушки. Эх, если бы кто-нибудь красочно снял его геройскую расправу над врагом и предательницей, с сожалением подумал Аслан.

Вот и багажник бежевой «шестерки», рядом никого. Высокие подголовники «спортивных» кресел загораживали фигуры сидящих. Рука выхватила пистолет. Два решительных шага, и Аслан направил ствол в окно водительской двери.

1 сентября. 16:15. Автомобиль Аслана

Аслан Киткиев торопливо вернулся к своему автомобилю. Хлопнула дверца. Аслан плюхнулся на сиденье, устало прикрыл глаза. Он только что чуть не засыпался. С длинной пушкой, в людном месте, днем – это безумие! Надо было хотя бы курткой пистолет прикрыть или газетой, как у памятника Маяковскому.

– Ну, как? – спросила Фатима.

Аслан гадал, видел или нет пистолет в его руке водитель проехавшего мимо автомобиля? Впрочем, это уже не важно. Аслан принял новое решение.

– Это были они? – не унималась Фатима.

Небрежный взгляд скользнул по облегающей кофточке женщины, Аслан махнул рукой:

– Пересядь назад.

– Зачем? – удивилась Фатима.

– Давай, давай, женщина. Не спрашивай.

– Машина его?

– Его тачка. Ты вылезешь или нет?

Фатима сверлила упорным взглядом Аслана и не двигалась.

– Как все прошло? – спросила она.

Аслан проигнорировал вопрос и задал свой:

– В машине они были вдвоем?

– Да, я видела две фигуры.

– Я тоже видел. Но когда подошел, тачка оказалась пустой.

Фатима оторопела, потом произнесла:

– Они где-то здесь.

– Сам знаю! Вылезай. У меня другой план.

– Какой?

– Слушай, женщина, я что, в твоих ногах буду ковыряться?! – грозно произнес Аслан.

Фатима сдержанно нахмурилась и пересела назад. Аслан наклонился, извлек из-под правого переднего сиденья небольшой сверток.

– Я им пышную встречу приготовлю, – с улыбкой произнес он, покачивая сверток в руке, словно прикидывал его вес. – А ты сходи на вокзал, около касс нашу парочку поищи. Если они расстанутся, проследи за Айзой. Парень теперь никуда не денется.

Аслан разорвал сверток. Увесистую черную коробочку размером с большой кусок мыла сунул в один карман пиджака, а что-то маленькое, похожее на пульт – в другой.

– Я глаза милиции уже намозолила, документы проверяли. Теперь ты. – Фатима демонстративно отвернулась к окну. – Сам проворонил девку, сам и исправляй!

Аслан бросил злобный взгляд на Фатиму, хотел вспылить, но сдержался:

– Хорошо, – процедил он сквозь зубы, – поступим по-другому. Ты, женщина, сядешь за руль, отъедешь за перекресток. Остановишься и будешь меня ждать. Когда услышишь взрыв, не вздумай удирать без меня!

Фатима покосилась на оттопыренный карман Аслана:

– Что у тебя?

– Игрушка! С дистанционным управлением, – ухмыльнулся Аслан. – Все поняла? Когда я уйду, отъедешь. Здесь скоро паника начнется.

– После взрыва я жду не более пяти минут, – предупредила Фатима.