- Мне все равно, - выдыхаю, не отводя от него взгляда. - Я должна его увидеть.

Он молчит какое-то время. А потом, словно что-то решив для себя, обхватывает мое лицо ладонями. Смотрит мне в глаза, а я замираю. Сейчас в нем столько боли! Он кривится так, словно его ножом режут.

- Хорошо. Мы поедем к нему, - произносит тихо, словно сдался, проиграл. Прикрываю глаза, выдыхая в облегчении.

 - Только обещай, мне одно…

На моих губах расцветает улыбка. Я киваю, понимая, что соглашусь на любые условия.

- Что угодно, - слетает шепот с губ.

- Обещай, что моей будешь.. обещай, что больше не повторится такого.. что будешь делать то, что я прошу.

- Хорошо, я больше не пойду против.

Он приближается и целует. Больно целует, жадно и зло. Я понимаю его злость. Идти на уступки для Заур невероятно сложно. Привыкший делать только так, как хочет он, сейчас он ломает себя. Ради меня. От понимания этого, по телу такая волна проносится! Благодарность, любовь. Он невероятный… сейчас я снова убедилась в том, насколько этот мужчина любит меня.

- Спасибо тебе, - выдыхаю в его губы, когда он отстраняется.

Зу молчит несколько секунд, напряженно всматриваясь в мои глаза.

- С тобой я не могу иначе, Сами. Ты моя самая главная слабость, девочка.

Весь полет он молчал. Да и мне не хотелось говорить. Было страшно. Меня ни на секунду не отпускало неприятное ощущение. Казалось, вот-вот и случится беда. Но я гнала эти мысли прочь. Заур со мной, рядом. С ним ни одна беда не коснется моих плеч. Он сжимал мою ладонь, задумчиво глядя в иллюминатор. После того, как Зу перехватил меня на трассе, мы вернулись домой. Заур собрал дорожную сумку и Алан отвез нас в аэропорт. Словно по заказу – на ближайший рейс оставалось всего пара билетов. И мы их благополучно приобрели.

Как только мы вышли из аэропорта, к нам подъехал черный джип.

Зу притянул меня к себе, поцеловал в губы.

- Тебя отвезут к Мустафе. Если что случится, звони. Водитель будет ждать у его дома.

Я посмотрела на него удивленно.

- А ты?

Зу нахмурился.

- У меня есть срочные дела. Да и не думаю, что Мустафа захочет видеть меня. Он звал свою дочь…

Я была расстроена. В глазах собрались слезы, и я просто не могла держать это в себе. Прижалась к нему и обняла крепко.

- Зу, я боюсь без тебя… Все-таки мы расстались с ним не очень хорошо.

Он попытался отстраниться, но я крепко стиснула его в объятиях. Словно боялась, что он уйдет и я его больше никогда не увижу. От собственных мыслей стало не по себе.

- Сами, послушай меня, маленькая, - он взял мое лицо в ладони и в глаза мои посмотрел. Его были спокойные, как ровная морская гладь.

- Тебя никто не посмеет тронуть. Мустафа знает, кто я, уверяю тебя, он ничего тебе не сделает. У меня важные дела, и это правда. После встречи с ним я жду тебя в своем доме, водитель отвезет. Там мы поговорим.

- Поговорим о чем?

Он нахмурился. Посмотрел куда-то вдаль. Его скулы были напряжены, а взгляд сосредоточен и тяжел. На Заура что-то давило. Будто ему больно было.

- Не сейчас, Сами. Но есть одна вещь… я должен тебе рассказать.

Не дав мне возможности спросить что-либо еще, он прижал к себе и поцеловал. Его губы ласкали так, словно он боится меня потерять. Словно, так же как и я чувствует это… предвестие беды.

- Все, езжай. Мне пора, - он открыл дверцу и помог забраться в салон.

Все произошло так быстро, я не успела ничего ему сказать! Водитель, поздоровавшись со мной, выехал на проезжую часть, а я, откинув голову на спинку сидения, прикрыла глаза, пытаясь совладать с эмоциями.

Сделать это было сложно. Внутри меня была настоящая борьба. Душа разрывалась на части и я не знала, чем закончится этот день. Но чуяло мое сердце, что он будет роковым.

***

Когда мы подъехали к дому, меня трясло. Когда я вошла в него, казалось, сердце перестало биться. 

Горькая улыбка скривила губы. Обычно, родительский дом веет в нашей душе ностальгией и теплыми чувствами. В моей душе стояла горечь.

Странно, дверь была открыта и навстречу ко мне не вышла даже кухарка. Я прошла в гостиную и замерла. Не могла поверить глазам – мебели здесь практически не было. Куда-то делся огромный угловой диван и плазма больше не висела на стене.

- Самира! – раздался женский голос. Я подняла голову, ко мне спускалась Аиша. Ее было не узнать. Похудела, под глазами залегли темные круги. Девушка спустилась ко мне. Ее глаза были воспаленными. Приблизившись, она сгребла меня в объятия. Я замерла. Просто стояла и пялилась в пустую стену, не понимая, что случилось? С чего вдруг она решила, что мы друзья? С чего вообще такие проявления эмоций?

- Как хорошо, что ты приехала. Он ждет тебя, - отстранившись, она смахнула влагу с глаз.

- Что случилось.. как сын?

Аиша скривилась, прижав ко рту ладонь.

- Он лучше, спасибо. А вот Мустафа. Поднимись к нему, Самира. Он ждет тебя. Очень ждет.

Я все еще была в шоке. Как разительно здесь все поменялось, за какие то четыре месяца! Дом вдруг стал таким темным, таким холодным.

- Где мебель, Аиша? Куда все делось?!

Она опустила глаза. Было видно, что девушка не хочет говорить об этом.

- Тебе все скажет Мустафа. После спустишься и поговорим.

Я кивнула и поднялась по лестнице. Дверь в мою комнату была заперта. Но и заходить туда не было никакого желания. У меня нет ностальгии по прежней жизни здесь. Нет ничего кроме пустоты и холода внутри от этого дома. И сейчас он выглядел так, как и представлялся мне всегда, пока я жила здесь. Чужим и неуютным.

Остановившись у его двери, выдохнула. Все тело в напряжении. Мне было неуютно и дико не хватало Заура. Без него в этом месте мне совсем не по себе. Не знаю, как это объяснить, но мне казалось, что здесь сам воздух пропитан атмосферой смерти и болезни.

Когда я вошла в комнату и посмотрела на расстеленную постель, то не сразу угадала в исхудавшем старике своего отца. Это был не  Мустафа, нет. Мустафа сильный и страшный. Он владеет миллионами и плюет на всех. Мустафа мужчина с черным, прожигающим взглядом, а у этого старика глаза были потухшими, они ждали смерти.

- Самира, - прохрипел мужчина, после того как его глаза несколько долгих минут исследовали меня.

- Ты пришла..

Это было сказано с таким облегчением, что у меня сердце сжалось. Он не врал. Не играл. Такое нельзя сыграть. Внешний вид Мустафы так поразил меня, что я даже слов не могла подобрать. Молча приблизилась к нему и осторожно села на кровать. Я не чувствовал боли, не чувствовала страха. Ничего – в душе была пустота. Но мне было жалко его, потому что сейчас я убедилась в том, что дни отца сочтены.