Когда на место явились два криминалиста из управления шерифа, было почти четыре часа дня. Похоже, перспектива провести остаток воскресенья за копанием в мусорном баке не вызвала у них особенного восторга. Босх же был неумолим. Он велел криминалистам сфотографировать, описать и упаковать улику самым надлежащим образом. Процесс занял два часа. Бак опустошили, выложив все содержимое на целлофановую пленку. Каждый предмет внимательно изучали, после чего перекладывали на вторую пленку, разостланную рядом с первой.

Наконец маска и обе перчатки были оформлены надлежащим образом и отправились в лабораторию шерифа для всестороннего анализа. Босх просил сделать все побыстрее, но один из криминалистов — наверное, старший в паре — лишь улыбнулся и кивнул, словно перед ним был наивный ребенок, считающий, что все кругом ему обязаны.

В семь вечера Босх вернулся в сыскной отдел. Тревино не было на месте. Дверь его кабинета была закрыта, и в окошке не горел свет. Босх сел за стол и составил рапорт о том, как после анонимного звонка обнаружил в мусорном баке маску и перчатки, после чего отправил на принтер две копии — одну для себя, другую для капитана.

Забрав бумаги, он вернулся к себе в секцию и заполнил форму запроса лабораторных исследований. Ее он собирался отправить в лабораторию шерифа в Университете штата Калифорния, чтобы удвоить шансы на срочный анализ маски и перчаток. Время было самое подходящее. По понедельникам курьер лаборатории заезжал в УПСФ — привозил старые вещдоки и забирал новые. К вечеру запрос Босха окажется в лаборатории, даже если криминалисты не передадут его просьбу на словах. В своей петиции Босх просил проанализировать поверхность маски — и наружную, и внутреннюю — на предмет отпечатков, волосков и другого генетического материала, а потом проделать то же самое с перчатками. Он подчеркнул, что дело нельзя откладывать в долгий ящик, ибо улики эти оставлены серийным насильником, и для верности добавил: «Злоумышленник будет терроризировать женщин, пока мы его не остановим. Прошу провести анализ как можно быстрее».

На этот раз Босх распечатал три экземпляра: один для себя, другой для Тревино, третий для курьера. Отнес копию запроса на склад улик и решил, что пора домой: он честно отпахал с утра до вечера и нашел превосходную улику. Но тут же передумал, вернулся к себе в секцию и еще какое-то время корпел над делом Вэнса. Судя по надписи на доске, Тревино давно уже ушел. Можно было не волноваться, что он явится в самый неподходящий момент.

Босха заинтриговал рассказ Хэлли Льюиса о Сан-Диего и связи Доминика Сантанелло с движением «Чикано-прайд». Важнее всего было найти тот парк под эстакадой. Покопавшись в Гугл-картах, Босх довольно быстро обнаружил несколько фотографий местечка под названием Чикано-парк. Оно располагалось под шоссе 5, рядом с мостом через залив Сан-Диего, ведущим к острову Коронадо.

Все бетонные столбы эстакады и опоры моста были разрисованы десятками фресок религиозного и промексиканского толка, а также портретами лидеров «Чикано-прайд». Один из рисунков был посвящен основанию парка в апреле 1970 года. В то время Сантанелло был во Вьетнаме. Значит, он познакомился с женщиной, которую Льюис называл Габриелой, еще до того, как городские власти официально разрешили открыть Чикано-парк.

Под рисунком были перечислены имена художников, приложивших руку к оформлению парка. Список был длинный, краска выцвела. Нижние строчки скрывались за клумбой с цинниями — та венком окружала опору моста. Имени «Габриела» Босх не увидел. Не исключено, что оно значилось в строке, которую Гарри не сумел разобрать.

Закрыв вкладку с фотографией, он провел следующие двадцать минут за поиском снимка, сделанного под другим углом, — желательно раннего, когда надписи еще не исчезли за цинниями. Ничего не нашел и расстроился. Нет никаких гарантий, что на фреске упоминается имя Габриелы. Но Босх уже решил, что съездит в этот парк, рассмотрит рисунок с именами, а потом отправится в Сан-Диего искать свидетельство о рождении, датированное 1970 годом. Свидетельство, выданное дочери Доминика Сантанелло.

Пообедав, а заодно и поужинав в «Артс деликатессен», что в Студио-Сити, Босх поздно вечером приехал на Вудро-Вильсон-драйв. Как обычно, оставил машину за поворотом и пошел к дому пешком. Достал из ящика почту за всю неделю — множество конвертов и картонную коробочку — и вошел в дом.

Решив, что письма могут подождать, Босх бросил конверты на стол и открыл коробочку. В ней был детектор джи-пи-эс-маячков с глушилкой.

Сняв куртку, Босх взял из холодильника бутылку пива и сел в кресло-трансформер перед телевизором. В иной день он включил бы музыку, но сейчас хотел посмотреть, не муссируют ли в новостях историю про Москита.

На пятой кнопке был местный независимый канал, освещавший события за пределами Голливуда. В пятницу Босх видел возле участка фургон с цифрой 5 на двери. Стало быть, репортеры канала присутствовали на пресс-конференции.

Новостной выпуск был в самом разгаре. Босх стал читать инструкцию к джи-пи-эс-устройству, краем уха слушая, что говорят по телевизору.

Он уже почти разобрался, как найти маячок и заглушить сигнал, когда внимание его привлек монотонный бубнеж диктора:

— …Вэнс стоял у истоков стелс-технологий…

Подняв глаза, Босх увидел на экране фото Уитни Вэнса, но не в нынешней ипостаси, а гораздо моложе. Затем фото исчезло, и диктор перешел к следующему сюжету.

Босх встревоженно сдвинулся на краешек кресла. Схватил пульт, переключил телевизор на канал 9, но там про Вэнса не было ни слова. Босх встал, подошел к ноутбуку на обеденном столе, открыл сайт «Лос-Анджелес таймс» и увидел заголовок:

Статья оказалась короткой, ибо расписывать было нечего. В ней говорилось, что на сайте «Авиэйшн уик» опубликовали сообщение о том, что Уитни Вэнс умер после непродолжительной болезни. Ни имен, ни подробностей. Лишь пара строк: Вэнс тихо скончался в своем пасаденском имении.

— Проклятье! — прорычал Босх, захлопнув ноутбук.

Подтверждения в заметке не было: «Таймс» лишь давала ссылку на сообщение, опубликованное на «Авиэйшн уик». Задумавшись, как быть дальше, Босх вскочил и прошелся по комнате. Почему-то ему не верилось, что Вэнс тихо скончался у себя дома. Его кольнуло чувство вины.

Проходя мимо обеденного стола, он заметил визитку Вэнса. Достал телефон, набрал номер. На сей раз на звонок ответили.

— Алло?

Голос этот не был голосом Уитни Вэнса, поэтому Босх промолчал.

— Мистер Босх?

Помедлив, Босх спросил:

— С кем я говорю?

— Это Слоун.

— Он и правда умер?

— Да, мистер Вэнс перешел в лучший мир. В ваших услугах больше нет необходимости. Прощайте, мистер Босх.

— Что, сволочи, приморили старика?!

Не успел он договорить, как Слоун повесил трубку. Босх собирался нажать кнопку повторного набора, но понял, что на звонок никто не ответит. Вскоре этот номер будет отключен, и связь Босха с империей Вэнса оборвется окончательно.