— Мирри… скажи, я немного нравлюсь тебе? Я хочу услышать твой ответ. Я действовал необдуманно по отношению к тебе… наверное, ты понимаешь это. Я буду работать от зари до зари, если ты примешь мое предложение. Никогда не думал, что мне захочется делать это ради какой-нибудь девушки, но для тебя я готов на все. У меня есть небольшой капитал, который оставила мне тетя. Я собираюсь купить на эти деньги гаражи. Я уже присмотрел один. Над гаражом может быть квартира.

Поток слез прекратился. Мирри бросила на него взгляд из-под темных ресниц и спросила:

— А телевизор мы купим?

— Не сразу… может, Джорджина решит, что это прекрасный свадебный подарок. Милая, значит, ты согласна?

Мирри шмыгнула носом:

— У меня нет носового платка.

— Девушки их постоянно теряют. Возьми мой.

Она вытерла нос и выпрямилась:

— Джонни, ты не должен находиться здесь. Тетя Грейс мне не раз повторяла, что порядочная девушка никогда не позволит мужчине заходить в свою спальню.

— Даже жениху, дорогая?

Мирри с укором посмотрела на него широко раскрытыми глазами:

— Она имела в виду любого мужчину.

Он затрясся от смеха:

— Ты забавная малышка.

— Нет! Ты… ты должен уйти.

Джонни встал, приоткрыл дверь и вернулся к ней.

— Все правила приличия соблюдены.

Ее глаза засверкали.

— Джонни, я надеялась, что ты уйдешь.

— А ты хотела, чтобы я ушел?

Мирри затрясла головой и снова заплакала.

— Нет, не хотела. Это все тетя Грейс.

Он снова опустился на колени рядом с креслом:

— Любимая, давай оставим в покое тетю Грейс. Договорились? Я не так уж сильно привязан к ней или к дяде Альберту. Давай забудем о них. Я хочу поговорить о нас.

Она медленно и грустно покачала головой.

— Говорить не о чем. У меня нет денег.

— Знаю… это очень плохо. Тебе кажется, что ты не сможешь пожить какое-то время в стесненных обстоятельствах?

— Мне придется. О Джонни… не позволяй им отослать меня обратно к дяде Альберту и тете Грейс!

— Любимая, мы же договорились забыть о них. Так ты хочешь выйти за меня замуж и поселиться в квартире над гаражом? Ты умеешь готовить? Потому что это очень важно, и, если ты не умеешь, тебе следует научиться.

Она немного повеселела.

— Но я умею! Даже тетя Грейс говорила, что я неплохо готовлю, и дяде Альберту больше нравились мои омлеты, а не ее.

— Бестактно было с его стороны говорить об этом. Не думаю, что тетя Грейс с удовольствием выслушивала такие замечания.

— Н-нет… она обижалась. Еще ему нравились мои супы. Джонни, мы будем очень бедными?

В эту минуту Джонни ощутил горячее желание сделать для нее все, что в его силах, взять на себя заботу о Мирри и всю жизнь наслаждаться ее омлетами. Он был готов даже всерьез заняться делами, чтобы у них хватало денег на покупку яиц для этих омлетов.

Так он и сказал. Они поцеловались. Эту идиллию нарушила миссис Фэбиан. Она пришла, чтобы успокоить Мирри в связи с потерей большого состояния, и обнаружила, что та раскраснелась и сияет от счастья. Но миссис Фэбиан незамедлительно встала на сторону тети Грейс в вопросе о пребывании мужчины в девичьей спальне. Они могли бы спуститься вниз и поговорить в маленькой столовой, и Джонни полагалось бы больше думать о соблюдении приличий.

— Да, Джонни, это твой долг… Мирри еще так молода! И ей следовало бы умыться, прежде чем спуститься вниз.

Судебное дознание в связи со смертью Джонатана Филда состоялось на следующее утро, а похороны — в полдень. На дознании рассматривали только формальные свидетельства, и судебное разбирательство было отложено. Похороны состоялись в Дипинге и привлекли большое количество народа.

Мисс Силвер отколола букетик цветов со своей нарядной шляпки, приобретенной по случаю, и поверх оливкового цвета платья надела черное пальто, которое за годы своей верной службы приобрело легендарную известность, такой замечательный материал. Сшито, конечно, до войны, но все еще такое теплое, такое ноское. Миссис Фэбиан с готовностью одолжила ей черный шерстяной шарф, чтобы обойтись без мехового палантина, который при покупке был, очевидно, желтого цвета и имел еще более почтенный возраст, чем пальто. Когда-то это был ценный мех, и он по-прежнему оставался самым уютным, самым удобным. Всякий раз, как мисс Силвер покидала Лондон и отправлялась за город, она неизменно брала с собой этот палантин, но его цвет был несколько ярок для похорон, то она с благодарностью приняла предложенный миссис Фэбиан шарф.

Джорджина и Мирри шли бок о бок за гробом. Они стояли рядом у могилы. Когда Мирри стало нехорошо, Джонни Фэбиан подошел ближе и обнял ее за плечи. Но Джорджина стояла одна, высокая и стройная, в простом черном жакете и юбке, лицо ее было бледным, а глаза устремлены на голые ветки деревьев, четко вырисовывавшихся на фоне по-зимнему блеклого неба. Когда церемония закончилась, она просто и спокойно отвечала на соболезнования старых друзей, которые по двое, по трое подходили к ней.

Фрэнк Эббот, стоявший позади, оказался рядом с мистером Винсентом.

— Вам не кажется все это очень странным… в самом деле, очень странным? Богатый, процветающий человек застрелен в своем доме в сельской местности… Кому бы такое пришло в голову?

Фрэнк никогда не считал, что сельская местность обладает иммунитетом против преступлений. Так он и сказал, процитировав в подкрепление своих доводов высказывание Шерлока Холмса, в том виде, как донес его до нас доктор Ватсон.

Винсент с недоумением посмотрел на него;

— Но это же все придумано. В рассказах должны происходить необыкновенные события, иначе их будет скучно читать. Но в реальной жизни все по-другому. Нет, конечно, вы не правы. Вам не кажется, что убийство мистера Филда как-то связано с той историей, которую он рассказал нам после обеда в своем кабинете, в тот вечер, когда устраивали танцы? Вы были там, правда?

— Да.

— Как вы отнеслись к этому? — продолжал допытываться мистер Винсент. — Лично я подумал, что он рассказывает нам сказку, вы понимаете, что я имею в виду. Помню, четырнадцать лет назад, когда я жил в Венесуэле…

— Что ж, конечно, он мог все это придумать. Получилась очень занятная история. — Фрэнк прервал его, возвращая к событиям, происходящим в Ледшире в настоящий момент.

Мистер Винсент согласился.

— Я сам рассказывал ее несколько раз… за обедом, понимаете ли, и по другим случаям. Лорд и леди Пондсбери были так любезны, они пригласили меня к себе. Ведь ни они сами, ни их гости не присутствовали в кабинете, когда мистер Филд показывал нам свой альбом. Я взял на себя смелость повторить то, что он нам рассказывал. Боюсь, у меня это вышло не так интересно, как у него. Я, например, не мог вспомнить, называл ли мистер Филд точную дату этого происшествия и относил ли он эти события к какому-то определенному году войны. Я рассказал им об этом приключении, оно напомнило мне о том, что произошло в Венесуэле в тридцатые годы…