– Уверен, он купил одноразовую карточку, – предположил Мориц.

– Скорее всего. – Беккер встал. – Но как знать, может быть, нам повезет. Никто не совершенен.

Госпожа Ротэ и София тоже поднялись, только Мориц остался сидеть.

– Господин Ротэ, – старший комиссар протянул ему руку на прощание, – уверяю вас, мы предпримем все возможное, чтобы найти вашего отца.

– Но если вам не удастся выяснить, кто присылал эти сообщения? Что вы будете делать тогда?

– Нужно действовать планомерно. Сейчас я соберу команду следователей. А потом посмотрим.

Мориц презрительно рассмеялся.

– Мы таким не в первый раз занимаемся, – успокоил его Беккер.

«Но для нас-то это в первый раз», – подумала София.

Вечером Беккер с четырьмя коллегами явился к ним домой.

– Вы связались с этим Филиппом? – спросила София, когда полицейские прошли в гостиную.

Они осмотрели комнату, словно ожидали увидеть где-то в углу господина Ротэ.

Беккер кивнул.

– И? Что он говорит?

– Завтра узнаем. Ваш брат сегодня вылетает в Дюссельдорф. – Он повернулся к госпоже Ротэ. – Мы хотели бы осмотреть кабинет вашего мужа.

– Значит, вы думаете, что речь идет о похищении? – спросила София.

– Мы пока не выдвинули никаких предположений. Ведется следствие.

– Но если это похищение, почему никто не требует выкупа? – спросила госпожа Ротэ.

Однако и на этот вопрос у Беккера не нашлось ответа. Тем не менее он был полон решимости.

– Очень важно, чтобы вы предоставили нам полную информацию о вашем супруге, – сказал он.

Госпожа Ротэ беспомощно пожала плечами:

– Но я и так уже рассказала вам все, что знаю.

– У него была любовница?

– Как вам такое в голову пришло?

Старший комиссар Беккер рассказал им, что почти все похищения связаны с одним из двух мотивов: жажда наживы или ревность. Поскольку выкупа никто не потребовал, оставалась ревность.

– Нет, – заявила госпожа Ротэ. – У него не было любовницы. Я уверена.

– Вы вообще имеете право обыскивать его кабинет? – спросил Мориц. – Что, если мы не разрешим вам?

– Тогда мы уйдем. Как скажете. У нас нет ордера на обыск, поэтому решение за вами.

Госпожа Ротэ испуганно покачала головой и провела полицейских в кабинет. Через час они поняли, что ничего нового тут не узнают.

– И что теперь?

– Мы установим вам на телефон устройство для определения входящего номера, – объяснил Беккер. – Все звонки будут записываться, чтобы потом провести опознавание по голосу. Конечно, если вы не возражаете.

– Да, пожалуйста, – кивнула госпожа Ротэ.

– Еще мы хотели бы осмотреться в клинике вашего мужа.

– Я вас туда проведу. – Госпожа Ротэ пошла за ключами.

С детьми в комнате остался один полицейский. Он как раз объяснял им, как работает устройство «поимки», когда зазвонил телефон. Полицейский вскинул руку:

– Секундочку!

Впрочем, ни София, ни Мориц не рвались снять трубку.

Полицейский надел наушник и нажал на кнопку, а затем кивнул Софии:

– Пожалуйста, ответьте.

Звонивший не скрыл свой номер, и София увидела его на экране, прежде чем снять трубку.

– Алло?

Она думала о том, почему Мориц ее не опередил. Ее брат лучше разбирался в таких вещах. Софии показалось, что она слышит в трубке чье-то дыхание. Но, может быть, ей именно показалось.

– Я могу поговорить с господином Ротэ? – Голос был незнакомым.

– Кто это? – спросила София. Кровь шумела у нее в ушах.

– Меня зовут Юлия.

Голос прорвался сквозь гул в ее голове. «Это папина любовница», – подумала София. Ее дыхание участилось, от этого шум в ушах стал еще громче. Беккер был прав. Ревность, разбитое сердце, уязвленная гордость – эти мотивы сильнее жажды наживы и ненависти.

Полицейский у записывающего устройства повел рукой в воздухе: «Говорите дальше». Может, им требовалось время, чтобы отследить номер.

– Что вы хотели? – Голос Софии дрожал.

– Я предпочла бы сообщить это господину Ротэ лично.

Мориц, открыв рот, смотрел на сестру. Полицейский кивнул. «Дальше, говорите еще». Но София не знала, что говорить дальше.

– Не получится. Моего отца нет дома.

На другом конце провода молчали. Да, эта женщина не была похожа на профессионального похитителя. Софии показалось, что она и сама не знает, что сказать.

– Вы еще там? – спросила София, чтобы прервать молчание.

– Когда он вернется? – спросила женщина. – Мне действительно очень нужно поговорить с ним.

София вопросительно посмотрела на Морица. Но тот и сам был в недоумении. Да и полицейский помогать не собирался.

– Этого я вам сказать не могу. Папы нет.

– Нет? – раздраженно переспросила незнакомка.

– Он пропал, – сказала София.

У нее закружилась голова. Комната начала вращаться, все быстрее и быстрее, как на карусели. А потом потолок перевернулся. София потеряла сознание.

Когда она пришла в себя, ее уже уложили на диван. Полицейский и Мориц с тревогой смотрели на нее.

– Не вставайте, – сказал полицейский, когда она попыталась сесть. – Мы приведем врача.

– Глупости. Мне уже лучше.

Комната опять начала покачиваться, будто София очутилась на корабле. Девочка зажмурилась, но так ей стало только хуже, и она опять открыла глаза.

– Вы уверены? – спросил полицейский.

София кивнула.

– Вы смогли отследить звонок?

– Ну конечно. Мы проверяем номер. Насколько я понял, вы не узнали этот голос?

София покачала головой. Комната завращалась быстрее.

– Записанного материала должно хватить для опознания голоса. Но, может быть, мы уже по номеру сможем узнать, кто вам звонил.

– Наверное, это его любовница, – предположил Мориц.

Но Софии показалось, что звонила совсем юная девушка. Ее отцу было пятьдесят пять. Он был на девять лет старше ее матери. Но, может, Сабина все равно была слишком стара для него. Не зря ведь говорят, что мужчины в возрасте часто заводят любовниц не старше своих дочерей. «Но не папа же!» – подумала София.

– Вы уверены, что не нужно вызвать врача?

– Уверена. Я только полежу еще немного, – прошептала София. – Простите, что все вам испортила.