Она не знала, что сказал своим родителям он. Но он не оставил её тогда наедине с бедой и тоже приехал в дачный посёлок, в котором в то время в апреле практически никого не было. Её всё время знобило, он разжигал дровами имеющуюся на даче печурку и укутывал её одеялом. А однажды ночью у неё начались роды. Они были тяжёлыми, и неизвестно, как она выжила без медицинской помощи. Но, так или иначе, ребёнок родился, она услышала его крик, а потом отключилась на какое-то время. Когда она очнулась, он сказал ей, что у неё был жар и она была в отключке целые сутки.

Она спросила:

– А где он?

– Кто?

– Наш ребёнок.

– Он умер, – ответил он бесстрастно.

– Как умер?

– Обыкновенно. – И он показал ей свёрток. – Надо бы его закопать. Так и сказал: «Закопать».

Сначала она не осознала до конца того, что произошло. А потом обрадовалась. И они вдвоём закопали ребёнка.

Они вернулись в город через два дня. Она на самом деле была больна и сказала родителям, что простыла. Когда мать предложила вызвать врача, ответила испуганно: «Нет, нет! Само всё пройдёт».

И та не стала настаивать. Через неделю её сильный от природы организм одержал верх над болезнью, и она продолжила учёбу. Долгое время ни он, ни она не вспоминали об этом. Их большая страсть растаяла, не оставив даже облачка.

И вот теперь ей снилось лето. То прекрасное лето. А потом картины счастливого лета кто-то перечеркнул чёрным фломастером. И она увидела ночь, огонь в печурке, его искажённое от страха лицо. А потом сверток, в котором был труп их ребёнка.

Она видела как наяву, как они вышли в сад, достали лопаты и стали копать ещё жёсткую землю под кустами роз. Потом он взял лом и стал долбить. Когда яма оказалась достаточно глубокой, они положили в неё свёрток и закидали комьями земли. Сверху насыпали опилки. Позднее летом она посадила на этом месте новые кусты роз.

Теперь же ей снилось, как маленькая яма стала большой и кто-то столкнул её на дно и стал забрасывать комьями жёсткой земли. Она закричала от ужаса и проснулась в липком поту. Села на кровати и закачалась из стороны в сторону. Потом, придя в себя, прошептала:

– Это сон. Только сон.

Но реальность была не менее страшна. Нет, сначала всё было хорошо. Но потом он вырос, и у него появились проблемы. Когда ему потребовались деньги в первый раз, она безропотно дала их ему и продолжала давать снова и снова, время от времени выполняла его мелкие просьбы, оказывала ему услуги. И ей казалось, что это уже никогда не закончится!

Но прошло время. И он перестал тревожить её. Она вздохнула облегчённо, расправила плечи и задышала полной грудью. И наконец встретила свою настоящую любовь. И её жизнь поменялась к лучшему. Но нет, он снова напомнил о себе! Он сказал, что это его последняя просьба. Она должна выполнить её! И вот теперь всё! Или не всё? За окном по-прежнему шёл снег. Было пасмурно. Казалось, что небо лежит на вершинах деревьев и на крышах домов.

Ян Белозерский тяжело вздохнул, когда позвонившая ему Глафира Прянишникова, сославшись на рекомендацию Мирославы Волгиной, попросила о встрече. Ян назначил ей время. Девушка приехала не одна. С ней был высокий смуглый брюнет, которого она представила как Азамата Сабурова.

Адвокат Белозерский снова вздохнул и предложил молодым людям присесть. Он внимательно выслушал их историю о попавшей в беду подруге. В итоге он взялся представлять интересы Марии Нестеровой, предупредив заранее, что успешное завершение под большим вопросом.

Молодые люди покорно закивали.

– Мы знаем.

– Но пожалуйста. – Девушка посмотрела на Яна умоляющим взглядом.

– Я сделаю всё, что возможно, – пообещал он, – но что из этого получится, – он развёл руками, – я не знаю.

Азамат уже собрал сведения об адвокате и знал, что он практически никогда не проигрывал в суде. Но говорить ни самому Яну, ни тем более и без того перепуганной Глаше об этом не стал.

Глафире не стал говорить, потому что боялся внушить ей надежду. Сам он и верил, и не верил в виновность Марии. Он и так и эдак пытался решить головоломку, но результат всякий раз получался разным.

* * *

Ознакомившись с материалами дела, адвокат Ян Белозерский отправился к своей подзащитной. Мария встретила его настороженно и немного оттаяла, лишь когда он сообщил ей, что наняла его Глафира Тимофеевна Прянишникова.

– Глаша? – удивилась Нестерова. – Но где же она взяла деньги?

– Об этом я у неё не спрашивал.

– Наверное, Сабуров дал, – тихо вздохнула Мария, – у Азамата дед и отец люди известные. Да и сам Азамат не бедствует. Но я-то им никто! Бедная Глашка!

– Если у вашей подруги обеспеченный жених и родственники, то она уж точно не бедная девушка, – попробовал пошутить адвокат. И спросил: – А кстати, чем они занимаются?

– Вы разве ни разу не слышали о Сабуровых? – удивилась Нестерова.

– Увы. – Адвокат развёл руками.

– Значит, вы счастливый человек.

– Это ещё почему? Они связаны с криминалом?

– Нет, что вы! Назвав вас счастливым, я имела в виду то, что вы и ваши родственники, скорее всего, здоровы, так как почти все сердечники в нашем городе о Сабуровых наслышаны. Дед и отец Азамата – кардиологи. И немало людей буквально молятся на них за собственную спасённую жизнь или жизни своих родственников.

– Понятно. Но думаю, что вашу Глашу в любом случае нельзя назвать бедной.

– Я имела в виду не деньги…

– А что же?

– Глашке ведь из-за меня перед будущими родственниками должно быть стыдно.

– Не думаю, – успокоил её Белозерский, – ваше дело весьма запутано, и лично мне пока ничего не ясно.

– А следователю Абашкину ясно всё, – глухо отозвалась Мария.

– Да… – протянул адвокат и спросил: – А зачем вы написали чистосердечное?

– Мне тогда казалось, что это я убила Виолу, – задумчиво проговорила девушка.

– А теперь вам так не кажется?

Она покачала головой. Белозерский внимательно посмотрел на девушку.

И она выдохнула.

– Я, кажется, не убивала её.

– Снова кажется? – усмехнулся он.

Мария закусила губы и стала рассматривать свои руки.

– Ладно, – сказал адвокат, – начнём с самого начала. Почему сначала вам показалось, что это вы убили Виолу Рокелову?

– Я думала, что убила.

– Поясните.

– Я толкнула её, и она упала. Я подумала, что неудачно. Она ударилась обо что-то, и всё. Но следователь сказал, что сначала она ударилась головой о ребро шкафа. Там её кровь. А потом, по его словам, я задушила её.