Наутро после приема у правителя Барселоны де Пейн занялся подготовкой отряда к продолжению похода. Хотя денег от продажи корабля норманнов было на первый взгляд более чем достаточно, лошадей, амуницию и провизию пришлось покупать, нещадно торгуясь, и, несмотря на это, иногда переплачивая чуть ли не втрое: война вызывала повышенный спрос на любое походное снаряжение.

Отдохнув трое суток и частично восполнив потери, отряд графа Шампанского покидал воюющую Барселону. Двигаясь на север, всадники пересекали долину почти по прямой и с каждым шагом приближались к великим горам Испании.

Шампанские рыцари поднялись по склону горы Тибидабо и миновали перевал. Они медленно продвигались туда, где впереди в легкой туманной дымке уже показались из-за менее высоких каталонских хребтов заснеженные вершины Пиренеев. И уже через день пути рыцари находились в полном окружении гор. Вскоре граница владений Испанской марки была пройдена, и участники похода оказались в спорных землях, в ходе постоянных войн переходящих от одной стороны к другой.

Долго шли сюда шампанские рыцари, они преодолели множество препятствий, многих соратников потеряли, много пролили крови. И вот она уже лежит вокруг них, великая горная страна, простирающаяся с северо-востока на юго-запад от легендарного Ронсеваля до реки Эбро и с юго-востока на северо-запад – от Испанской марки до страны басков.

Следуя указаниям графа Шампанского, Гуго де Пейн вел всадников на северо-запад, по направлению к замку Монтерео. Проводник Яков ничем не мог помочь командиру отряда: со стороны Барселоны он никогда по этим горам не ходил. Купцы, торгующие, невзирая на все запреты, с мусульманами, пользовались тайными торговыми тропами, идущими к Сарагосе с севера на юг, насквозь через горный массив.

Гуго, находясь на службе у короля Санчо Рамиреса, однажды бывал в замке Монтерео, но тогда он подъезжал к крепости совсем с другой стороны, и сейчас де Пейн вел людей, полагаясь только на свою интуицию и на особое зрение брата Адамуса. Медленно продвигались они по узким горным дорогам, продирались через леса на склонах, преодолевали быстрые ручьи и обходили отвесные стены скал. На третий день пути всем начало казаться, что они заблудились в горах.

Они поднимались все выше и к полудню вышли к горным лугам. Лес, оставшись внизу, кончился, и перед всадниками открылись поросшие травой до самых снегов, устилающих вершины, горные склоны. Неожиданно далеко впереди показались какие-то движущиеся точки. Все остановились и внимательно присмотрелись. Навстречу шампанцам по ровному пологому склону горы, покрытому мягкой травой, скакал человек, а за ним неслась погоня из шести всадников. Но, увидев перед собой поднимающийся на гору шампанский отряд, всадники прекратили преследование убегающего, развернулись и сами пустились в бега.

То были мавры, а преследуемый оказался испанским рыцарем, бегущим из плена. Как выяснилось, беглеца звали Гарсия Мьедес, и был он немолодым уже человеком. Голову его украшала седина, а лицо покрывали морщины и старые шрамы. Все владения этого рыцаря некогда состояли из маленького замка в горах Кастилии, который покойный отец когда-то оставил ему. Там, в Кастилии, юный Гарсия поступил на службу в большой военный отряд к своему богатому дальнему родственнику, приближенному короля, славному рыцарю Родриго Диасу де Бивар. И четверть века верой и правдой служил Гарсия этому рыцарю, пока не попал в плен, из которого теперь каким-то чудом сбежал.

На службе у короля Арагона Гуго де Пейн уже слышал рассказы о благородном испанском воителе Родриго Диасе де Бивар по прозвищу Сид Кампеадор, который не знал поражений в поединках и прославился подвигами на войне с неверными. Прозвали же его Сидом Кампеадором, господином завоевателем, за его успешные военные походы не только против мавров, но и против христиан. И в самом Арагоне, и в Южной Франции часто говорили о подвигах Сида. Многие считали его героем, а иные – предателем, променявшим рыцарскую честь на мавританское золото. И вот, оказалось, что пожилой испанский рыцарь, сбежавший из плена и неожиданно присоединившийся к их отряду, сражался плечом к плечу с этим прославленным человеком.

Сидя у костра на привале, седой испанец много рассказывал французским рыцарям о своем прежнем соратнике и сюзерене. Говорил он на норманно-французском с сильным южным акцентом, но строил фразы понятно и слов знал довольно много: нередко уроженцы христианских земель Испании неплохо владели разговорным языком франков, поскольку франки бывали здесь частыми гостями, да и сама Франция находилась по соседству.

Уже второй вечер подряд рассказывал франкам испанский рыцарь о Родриго Диасе, о Сиде Кампеадоре, который верой и правдой служил королю Кастилии Санчо и был его главным знаменосцем. Когда король Санчо при весьма подозрительных обстоятельствах погиб в походе против своей сестры Уракки, и на освободившийся престол вступил его брат Альфонс VI, прежде чем совершилась коронация, двенадцать самых знатных рыцарей Кастилии, и в их числе Родриго Диас, потребовали от нового короля клятвы, что он непричастен к смерти своего брата. Альфонс VI поклялся, но с тех пор затаил злобу против этих двенадцати рыцарей. Некоторых из них вскоре нашли придушенными или зарезанными, некоторые были отправлены на безнадежные битвы с маврами, где и погибли, а некоторых король просто изгнал. Сид хоть и не носил титула графа, но принадлежал к высшей испанской знати, а жена его, донья Химена, была дочерью графа Овьедского и приходилась двоюродной сестрой самому Альфонс VI, и избавиться от Сида суровому монарху было совсем непросто. Наверное потому Сиду везло при дворе дольше других, но, когда он и его рыцари, среди которых был и Гарсия Мьедес, одержали очередную победу над неверными и захватили богатую добычу, нашелся повод у жестокого правителя. Придворные интриганы обвинили Сида в том, что он утаил часть добытых кровью богатств от короля. Альфонс VI тут же воспользовался этой клеветой и в 1087 году приговорил Сида к изгнанию из Кастилии.

Король дал Сиду всего девять дней сроку, чтобы выехать за пределы кастильской земли, а по всем городам и селениям, через которые должен был проезжать Сид со своими рыцарями, разослал грамоты с печатью и строгим приказом не давать ему ни крова, ни пищи. Сид был достаточно знатен и богат, чтобы начать войну с самим монархом, но он не пожелал этого. Гарсия Мьедес был вместе с Сидом, когда тот покидал родную землю, оставив свой родовой замок Бивар людям короля. Вместе с Сидом Кастилию покинули шестьдесят отважных рыцарей, решившихся разделить с ним все тяготы изгнания.

– Припасы наши были на исходе, когда мы въехали в город Бургос, – рассказывал дон Мьедес шампанским рыцарям, устроившимся на отдых вокруг костра, – но горожане попрятались по своим домам и накрепко заперли двери, все как один опасаясь королевского гнева. Подъехал Сид к одному из богатых купеческих домов и постучался в запертую дверь. Вышла из дома седая, умудренная годами почтенная женщина и сказала: «О, сеньор Кампеадор, если дадим мы вам приют, король Альфонс покарает нас всех смертью. И не прибавится вам добра от такого нашего горя. Лучше езжайте вы, почтенный господин, дальше. И пусть охранит вас Господь со всею ратью небесной!» Так сказала мудрая женщина и скрылась в доме. Тогда повернул Сид коня и поехал со всеми своими людьми прочь из Бургоса. В поле за городской стеной раскинули мы лагерь. Поставили палатки, чтобы не ночевать под открытым небом, но на ужин не было у нас ни куска хлеба. И тут пришел из Бургоса один добрый сеньор и привез в своем обозе вдоволь всякой снеди и вина и свежих лошадей впридачу и привез он все это бесплатно от жителей города, которые втайне от людей короля собрали помощь войску Сида. И сказал тот сеньор Сиду: «Пусть я впаду в немилость у короля нашего дона Альфонса, но услужу вам, о Сид Кампеадор!» Сид ответил: «Если я буду жив, то воздам тебе достойную награду». На следующее утро, до первого петушиного крика, Сид и мы все, кто верно ему служил, отправились дальше. И тот добрый сеньор, привезший провизию, ушел вместе с нами. Прибыл Сид Кампеадор в монастырь Сан-Перо, где нашли приют его супруга, донья Химена, и две малолетние его дочери. Я был рядом с Родриго Диасом и видел, что донья Химена встретила мужа вся в слезах, а настоятель монастыря, аббат дон Санчо, сказал тогда Сиду: «Оставайтесь, милостивый сеньор, в монастыре Сан-Перо». Но Сид ответил: «Спасибо, дон аббат, но я не могу остаться: король вынудил меня покинуть Кастилию, а мою семью повелел оставить здесь на всякий случай. Прошу вас, позаботьтесь о донье Химене и моих дочерях, пока я буду в изгнании, ибо остаются они в заложниках у короля». Я видел, как донья Химена, плача, целовала мужу руки и говорила: «О, горе великое! Будем мы с вами отныне в разлуке, добрый мой супруг!» Сид прижал к сердцу жену и дочерей и сам заплакал. Я стоял невдалеке и слышал, как он сказал: «Верная супруга вы мне, донья Химена! Больше, чем душу свою, люблю я вас и дочерей наших. Я ухожу в дальний поход, а вы останетесь при детях. Пошли нам удачу Господь и Пресвятая Дева, чтоб своими руками обвенчал я когда-нибудь наших дочек. Если будет мне победа в бою и спасусь я от смерти, вам, моя дорогая, еще послужить я сумею». Никогда не приходилось видеть мне раньше, чтобы столь бесстрашный и суровый в битве воитель так любил бы свою семью. И уж так горевал тогда Сид, расставаясь с доньей Хименой и дочерьми, что не вытерпел я и сказал ему: «Где ваша стойкость, доблестный дон Сид? Верьте, придет время, и вы вернетесь к вашей достойной супруге! А сейчас нужно уходить, если не хотим мы сражаться с армией короля». Но все медлил Сид с уходом. Давно уже минули отпущенные ему королем девять дней, а он все еще был в пределах королевства. Но король так и не решился выступить со своей армией против Сида. Слух о том, что Сид Кампеадор отправляется в изгнание, пронесся по всей кастильской земле, и многие славные кастильцы решили оставить свои дома и уйти вместе с ним. Вскоре собралось под наши знамена немалое войско: сотня рыцарей, триста вольных всадников и две тысячи пеших воинов. Достигли мы границы Кастилии. Дальше начинались мавританские земли. Идти туда означало идти на битву с врагом. В последний раз Сид и все мы, его люди, ночевали на родной земле. Не знаю почему, но Сид уважал меня, бывалого вояку. Иногда он говорил мне то, чего никогда не открыл бы другому. Перед отправлением из Кастилии в неизвестность Сид поведал мне, что накануне во сне явился ему архангел Михаил и сказал: «Скачи без страха, Сид! И Божия помощь придет к тебе. Пока ты жив и скачешь вперед, все пойдет хорошо. Только не останавливайся на пути своем». На другой день Сид и все мы, его рыцари, с нашим войском без страха вступили в земли наших прапрадедов, завоеванные маврами. На пути у нас оказалась крепость Кастежон, в которой засел сильный гарнизон неверных. Но с Божией помощью, мы взяли тот замок и захватили богатую добычу. Пятую часть ее, как положено по воинским обычаям. Сид оставил себе, а остальное по совести разделил он между нашими бойцами: рыцарям досталось по двести марок, вольным всадникам – по сто, пехотинцам – по пятьдесят, и все были весьма довольны таким дележом. Весть о нашей победе быстро распространилась по окрестным землям, и многие другие рыцари присоединились к нам со своими отрядами. Тогда Сид сделал смотр нашему войску и насчитал триста рыцарских копий с флажками. И с тех пор стало постепенно расти войско наше. Где бы мы ни проходили, благородные люди везде присоединялись к Сиду. Много лет провели мы в изгнании, долго вместе с Сидом сражались на стороне Мутамина Бен-Ихуда, эмира Сарагосы, против его соседей.