А сколько сейчас времени? Пока я лениво пыталась доползти до туалета, в голове мелькали картинки родительского собрания на факультете черной магии.

- Почем собирают?  - спросила я, глядя на свое отражение в зеркале.

В воображении родительское собрание напоминало вальпургиеву ночь или Хэллоуин. Мрачные колдуны и ведьмы варят в котле черного кота, насылают проклятия и сдают на ремонт Академии. Даже не знаю, что из перечисленного страшнее!

И горе тому, кто будет проходить неподалеку родительского шабаша. Им тоже придется скидываться. Или в котел!

Я мельком глянула на часы. Полшестого! Как? Это что? Я весь день проспала?!!

Мои тапки шуршали в туалет со скоростью звука. «Чав! Чав!», - выдали тапки. И намокли. В туалете воды было по щиколотку. Струйки вырывались из унитаза.

- Это что значит! – возмутилась я, чавкая тапками.

- Ты меня не любишь! – заплаканным голосом выдал унитаз. – Наши отношения уже не те, что были раньше!

- Давай я в тебя цветы смою! И открытку! – раздраженно произнесла я, чувствуя, что опаздываю.

- Погоди! – заорало бракованное чудовище. – Я хочу с тобой серьезно поговорить! Ты делаешь это без любви! Я чувствую это!

- Прекрати! Пусти меня! – возмутилась я, требуя выполнять свои обязанности.

- У меня бачок болит! – гордо заявил бракованный нервотреп.  – Как ты со мной, так и я с тобой! Почувствуй, что значит, быть отвергнутой! Ты делаешь это без любви! А мне без любви не надо! Я к тебе всем седельцем, а ты…

- Я кому сказала! Я опаздываю! – возмутилась я, требуя исполнить туалетный долг.

- Иди, катись к своим привокзальным! Скатертью дорога! – голосом гордым, дрожащим от рыданий выдал унитаз.

- Слушай, прекращай это мокрое дело! – я приподняла чавкающие тапки.

- Скажи, что любишь меня! – гордо произнес зареванное исчадье моей нервной системы.

- Люблю, - закатила глаза я, требуя прохода.

- А сильно любишь? – голос стал требовательным.

- Сильно, - простонала я, сползая по косяку.

- А насколько сильно? – послышался вопрос, когда я была уверена в своем успехе.

- Очень, - остервенело выдала я, мысленно измеряя ректора в ширину и в высоту.

- Не верю, - заключил унитаз. В меня врезалась струя «слез». – Не разбивай мне седельце… Оно такое нежное … Не разбивай мне седельце… Ведь все не будет так, как прежде!

Плюнув на все, я бросила на пол тряпки и побежала одеваться. Из того приличного, что еще можно было надеть на себя, осталось короткое вечернее платье черного цвета и высокая шпилька на платформе. Я выбрала его потому, что оно черное. Так сказать, подчеркнуть принадлежность к темной магии.

Красилась я так, словно иду на свидание. Это был макияж из серии «стукни по затылку – отпадет лицо». Начесывая тушью ресницы, я поглядывала  на часы.

В ванной перевернулась кастрюля с пюре. И слышалось довольное чавканье.

- Да иду я! – орала я, глядя на мигающий посреди комнаты портал. Испачканная салфетка полетела в мусор. Я, стуча каблуками, как лошадь Пржевальского, схватила блокнот и ручку. Мало ли? Вдруг что-то важное скажут?

Встав в портал, я выдохнула. Ну, погнали!

Я шла по коридору магической Академии к открытой двери кабинета ректора. Моя задача – произвести приличное впечатление. Не пойду же я в джинсах и футболке? Конечно же нет! Главное – не выронить ручку! Если я неудачно наклонюсь, есть вероятность требовать алименты!

Почти возле ректорской двери, ручка выскочила из блокнота и звякнула об пол. Так! Никого нет? Точно никого? Окей!

Я хрустнула пополам, как старая бабушка. Подцепив ручку, я выпрямилась.

- То, что будет задница, я понял и без твоих намеков, - послышался голос за спиной.

Я обернулась, видя Физалиса, поправляющего перчатки на руках. Дверь передо мной распахнулась.

В самом кабинете никого не было. Зато была приоткрыта еще одна дверь. Я робко заглянула в нее. Фантазия меня не обманула. Мрачные колдуны и ведьмы в черном зыркнули недобрым взглядом.

Я поняла. Шабаш отличается от родительского собрания темного факультета.  Вместо котла, орущего кота, категорически не желающего купаться и полнолуния,  темные маги довольствовались гриммуарами и перьями.

Чье-то перо скребло что-то в зловещем «блокноте».

- Какому демону приносим жертвы? – подмывало спросить меня при виде угрюмых лиц. – По сколько приносим в жертвы?

Но я тактично промолчала.

- Проходите, - кивнул ректор, доставая список. Мой кошелек предательски заныл. И прикинулся пустым.

«Главное, не показывай им, что у скоро зарплата!», - подозрительно осмотрелась я, падая на свободный стул. С видом отличницы я уставилась на ректора. Стул рядом прошелестел. Вместе с мантией.

- В этом учебном году было решено ввести новый предмет. Немаговедение., - продолжал ректор, тряхнув роскошными волосами.   - Я считаю, что мы должны объяснить студентам, кто такие немаги…

- И с чем их едят! – улыбнулся жуткого вида чародей с длинной бородой и крючковатым носом. Его шляпа загораживала мне вид на ректора.

А я чувствовала запах дорогих и восхитительных мужских духов неподалеку.

«Еще!», - орал мой нос, пока я беззвучно втягивала его.

- Так, все подтянулись? – спросил ректор, беря список. – Так, давайте по списку!

Он называл имена и фамилии студентов. И поднимал глаза на нас.

- Мозги-и-и! – отозвался инфернальным голосом зеленый дед. – Мозги-и-и!

- А почему родители не пришли? – буднично спросил Филиус, делая пометки в свитке. –  Почему прислали поднятого из могилы дед?

- Мозги-и-и! Я не дед… Я бабушка! – с усилием по слогам произнесло это зеленое нечто.

- Так, предупреждаю сразу! В следующий раз никаких зомби родственников! Явка лично! – прокашлялся Филиус, шурша повесткой дня.

- Надо было поднять прапрадедушку! На первый звонок! – вздохнула мрачная и бледная колдунья с черной помадой на губах.

- Так он же был великим темным магом, который пытался убить половину магического мира! – возразил ее спутник с длинными седыми волосами.

- Ну что? Он должен был видеть, как его прапраправнук идет в Магическую Академию! – обиделась ведьма.

- Так, первый вопрос на повестке дня! – торжественно начал ректор, пробежав глазами по нашей готичной вечеринке. – Не успели мы начать обучение, как  у нас уже две двойки. И это на втором занятии!

- Точно воскреснет. Сам. Если у нас, - поежилась семейка, посматривая на ректора.

- Пенелопа! – вздохнул ректор и участливо посмотрел на нас. – И Никатос. Две двойки. По немаговедению.