Время шло. Роскошные часы тикали. Значит, мне все-таки показалось. Жаль. Сердце вздохнуло вместе со мной. Я сидела, погруженная в свои мысли. И вертела ручку в руках.

Внутри меня маленькие печальные детки несли красивую коробочку с дохлым хомяком под названием «А вдруг?».

-  Знаешь, деньги – это очень удобная вещь, - внезапно послышался голос.

Детки переглянулись, глядя на могилку и быстро принялись откапывать коробочку.

-  Есть такое выражение: «Хорошо, что взял деньгами». К сожалению, людям, у которых нет денег, оно незнакомо. Они трясутся над каждой копейкой. И предпочитают делать все, чтобы не расставаться со своими деньгами. Если бы я решал свои проблемы так же, как и они, то наверняка был бы уже седым, - послышался вздох.

На меня почему-то посмотрели и немного нахмурились. Он явно думал о чем-то своем. Дети отряхнули закопанную коробочку и стали реанимировать хомячка надежды. Надежда дернула лапкой.

- Если бы это был бы какой-нибудь другой предмет, я бы, возможно и поспорил. Но я ничего не знаю про немагов. И вникать не хочу, - послышался голос рядом.

Дети переглянулись, и стали закапывать хомяка обратно.

- Вам совсем не интересно?  - негромко спросила я, снова украдкой глядя на его нахмуренные брови.

- Абсолютно нет, - я видела краем глаза, как улыбка на секунду дрогнула на его губах.

«Ну же!», - орали мне со всех сторон невидимые советчики. «Вы остались одни! Тет-а-тет! Может, другой возможности поговорить у вас и не будет!».

Я нервно сглотнула. Нужно было сказать что-то хорошее. Может даже комплимент. Но у меня такое чувство, что мне в рот нагадил зверь по кличке Лидокаин.

- Вы хорошо знаете законы. Вы работаете юристом? -  спросила я, не сильно рассчитывая на успех. «Первый-первый! Я второй! Агент Василиса провалилась!», - стенографировало сердце.

-  Никто не знает лучше законы, чем тот, кто постоянно их нарушает, - мне дали понять, что разговор на эту тему у нас не склеится. Даже если я принесу бутылку скотча.

Повисла пауза, во время которой детки внутри меня уже мрачные возвращались домой. Где-то в коробочке лежала сдохшая надежда.

- А ты чем занимаешься? В свободное от попадания в глупые ситуации время? – спросили меня.

Дети гуськом бросились обратно, откапывать «надежду».

- Я – писатель, - гордо ответила я. И почувствовала, что очень хочу «писать».

Больше ничего добавить я не успела. Двери кабинета открылись. В дверях появился ректор и маленький старикашка в очках-лупах.

- Один из лучших преподавателей нашей Академии, - представил ректор. – Регус Магнум. Он преподает немаговедение.

Пока дедушке делали предложение, от которого сложно было отказаться, я бросилась к ректору.

- Простите, а где здесь туалет? – прошептала я. «Взятка, данная не деньгами – это подарок!», - сладко соблазнял демон.

- Прямо по коридору и направо, - ответил Филиус. Пулей я бросилась из кабинета. Меня качало на каблуках, но я шла по указанному маршруту.

- Нет, ну классно, когда деньги есть, - бухтела я  на ходу. – Пришел, купил диплом и все!

Я уже знала, что когда вернусь, то застану одинокого преподавателя, который тут же получил достойную прибавку к жалованию. Быстро сделав свои дела, я бросилась обратно.

Приоткрыв двери, я увидела гневное лицо старикашки: «Да как вы смеете предлагать мне деньги! Я за знания! Если студент не знает предмета, то он его не знает!».

Старикан уставился на меня. И гневно отвернулся. Я посмотрела на него, как на бездомную собачку. Что-то вроде, прости, но дать нечего.

- Деньги мне не нужны! Мне нужны знания! Я – преподаватель! – гордость старикана была задета. – Раз - два, так два. У меня как? У меня все просто! Кто на первых занятиях получает два – те двоечники!

Я смотрела на надменного деда и на его очки. Память услужливо подбрасывала такого же принципиального сморчка. Ген Геныч, преподаватель математики, если решил, что ты – двоечник, то ты им будешь. И как бы ты не выучил его предмет, больше милосердной тройки тебе не поставят.

Дед распинался про уровень знаний. Про невнимательность. И то, что его предмет – самый важный из всех. Что в будущем без него ни в туалет сходить, ни ложку в рот занести.

- Никита написал правду. Я не знаю, чему вы учите детей. Но мой племянник жил в мире немагии! – возразила я, воинственно тряся двойкой.

Потом я посмотрела на бледное лицо товарища по несчастью.

- А у Пенелопы есть знакомые немаги! Они ей все рассказали! – возмущалась я, выхватывая работу Пенелопы.

Дед невозмутимо фыркнул: «Неучи!».

- Я – немаг. И, наверное, я лучше знаю, что происходит в мире немагии! – выдала я последний аргумент.

Дед посмотрел на меня нехорошо. С прищуром. Словно вот-вот наведет порчу. Я посмотрела на него добрым взглядом. Словно вот-вот подожгу хворост под его ногами.

- Вы! Вы были в мире немагии! – я бросилась к ректору, размахивая листом. – Объясните своему преподавателю, что Никита написал все правильно!

- Я не углублялся в ваш мир. Это раз. Во-вторых. Это – заслуженный преподаватель, - произнес Филиус с гордостью. – Автор ста сорока восьми книг про немагов.

- Доверься мне, - прошептала я, вспоминая, как за меня отдувались на дуэли.

- Попробую, - послышался скептический голос на ухо. А меня обдало восхитительным мужским парфюмом.

- Девушка, - прокашлялся старичок, поправляя съехавшие очки. – Вы плохо знаете мир немагии! Я так понимаю, что вы даже не удосужились про него прочитать. А уже спорите с преподавателем!

- Она – в своем роде немаг. Она живет в мире немагии. Может, она лучше знает, как живут немаги? – не выдержал Физалис.

Мы стояли два на два.  Ректор поглядывал на часы и кивал каждому слову преподавателя.

Внезапно перед нами появилась маленькая парта. Дед отряхнул волшебные искры с костлявых рук.

- Присаживайтесь, неучи! Будем разбирать работы ваших детей! – послышался обиженный голос старикана.

Я выдохнула и втиснулась в парту, вытягивая ноги вперед. Физалис тяжело вздохнул и полез рядом. Я отследила взгляд, понимая, что позади дедушки уже стоит костлявенькая.

- Что написали ваши Никатос и Пенелопа? Что немаги ничем не отличаются от магов. И наоборот.

Ректор зевнул и снова посмотрел на часы. Перед нами появилась волшебная иллюзия. Обезьяны разной степени волосатости и сутулости превращались в сразу двух.  Одни выглядели как гибрид разъяренного викинга в шерстяной мини-юбке и футбольного фаната с шарфом-удавкой. Зато вторые, в мантиях, представляли собой портрет идеального человека.

Перед вами Хомо Немагус! – взмахнул рукой дед, показывая в воздухе на викинга. – И Хомо Магус. Это две разные ветви эволюции. Хомо Немагус – тупиковая ветвь. Хомо Магус – нет.