Что? Двойка? У Никиты? У того, кто гонял в футбол во дворе? И бегал с телефоном?

- Это, если честно, позор. К сожалению, - согласился ректор. – Более слабых работ наш достопочтенный преподаватель еще не видел! Как вам объяснить. Преподаватели равняются друг на друга. И если у ребенка по какому-то предмету два, то есть вероятность, что оценки по другим предметам радовать тоже не будут. Увы, это статистика.  Думаю, что вы останетесь после собрания. И этот вопрос с вашими детьми мы обсудим более детально.

«С вашими детьми» прозвучало так двусмысленно, что я едва не покраснела.

- А мы переходим к следующему вопросу повестки. Обещаю, что задерживать вас я не буду! У всех дела, у меня тоже! – прокашлялся ректор. – Для оборудования  музея прорицания нам необходима посильная родительская помощь… Я не говорю про деньги. Пока что речь идет о шторах, столах, шарах. Возможно, у вас остались фамильные реликвии…

Все смотрели на нас с нескрываемым триумфом. Во взглядах читалось что-то вроде: «А мой – то почти отличник!».

Собрание проходило в шустром темпе. Глядя на свои корявые записи, мне казалось, что дети учатся в чистом поле на пеньке. И вместо указки им тыкают палочкой, сорванной с ближайшего дерева.

Со слов ректора ситуация ужасающая. Крыша течет, полы проламываются, парты скоро сложатся под тяжестью детских поп.

Для себя я выяснила, что кабинету прорицания срочно нужны плотные шторы. Без них никак. А для дракона понадобится новый загон. Старый, опаленные предыдущим драконом вряд ли удержит молодую ретивую особь. Башне астрономии пришлось хуже всего. Вместо телескопа используется воображение. И тыканье пальцем в небо. А еще над студенческим общежитием прохудилась крыша. И наши дети вот-вот будут грызть гранит науки, запивая дождевой водой.

Смета росла с каждой минутой. Сначала она напоминала бюджет маленькой отстающей страны. А теперь приняла воистину астрономические масштабы.

Внести свою посильную лепту предлагали незамедлительно. И искренне расстраивались, что многие из нас пришли без денег.

Волосы на моей голове встали дыбом. И шелестели на сквознячке.

Я подумывала найти знакомого миллиардера, вступить с ним осуждаемые обществом отношения. И закончить их в тот день, когда Никита переступит порог Академии в обратном направлении.

Был еще вариант найти бордель, стать ударницей труда, научиться спать во время пикантного процесса. Я снова опустила глаза в блокнот. После борделя хорошо бы устроиться шпалоукладчицей. Если ночью мужики штабелями укладываются. То днем я делаю из них рельсы.

Что-то внутри тревожно сжималось, когда я представляла суммы. Если к работнице борделя и шпалоукладчице прибавить подаяние, то тогда я вполне смогу выплатить эту сумму. Все нормально. Я справлюсь.

Лихой шабаш превратился в поминки. В черных гримуарах вместо «и кровью агнца окропить жертвенный кинжал» красовались «шторы, кристаллы и ремонт башни».

Семейная пара с темным лордом, прикидывали, как его воскресить. Но так, чтобы он сказал, куда спрятал награбленное имущество. И снова почил. Желательно окончательно. До следующего родительского собрания.

- Есть вопросы? – поинтересовался ректор, шурша бумажками.

И тут посыпались десятки вопросов. Две семьи решили сыграть в «Ромэо и Джульетту», требуя рассадить детей в разные концы аудитории. Кто-то жаловался на академическое питание.

Я мысленно прикидывала, сколько шпал я поднимаю за раз. И насколько жалобно буду смотреться возле остановки.

- Если вопросов больше нет, то собрание окончено,- постановил ректор. – Вас я попрошу остаться.

Все ведьмы и колдуны стали растворяться в воздухе. В зале остались мы одни.

- Теперь с вами, - вздохнул ректор, глядя на нас задумчивым взглядом.

Я чувствовала, как меня обволакивает запах чужих духов. И уносит меня куда-то в прекрасные дали. Где не нужно сдавать почку на шторы. И где парты не меняют каждый год.

- Я был поражен, когда узнал про столь низкие оценки, - покачал головой Филиус. – Две двойки. И это две уважаемые магические семьи!

-А можно работы посмотреть? – спросила я, предчувствуя неладное.

- Конечно-конечно! – произнес Филиус. На черную столешницу опустились два листка. Почти одинаковых. Один был написан куриным почерком Никиты. Второй аккуратным девчачьим почерком.

- Сколько стоит пятерка? – в лоб спросил Физалис, пробежав работу. – Я понимаю, что она волновалась, переживала… И вообще, на каком основании им так рано дают контрольные работы?

- Это не контрольная. Это новая методика обучения, - обиделся ректор, пока я читала работу Никиты. «Отличия немагов от магов», - называлась работа.

Я читала про телефоны, про футбол, про баскетбол, про то, что люди все привыкли делать своими руками. В том числе и готовить.

- Так, зачехлите свой кошелек, - мрачно произнесла я. – Можно я посмотрю работу Пенелопы?

Она была переписана слово в слово. С некоторыми отступлениями. И точно так же была перечеркнула магическими чернилами. «Е» - стояло в самом низу листа.

- А «Е», простите, это двойка? – поинтересовалась я, сверяя работы со здравым смыслом.

- Е – это ересь, - пояснил ректор, отмахиваясь от заманчивого предложения. Суммы росли. Я уже захотела быть ректором, чтобы вовремя сказать: «Да!».

- За что двойка? – прищурилась я на Филиуса.

- Я не разбирался в данном вопросе. Если хотите, я позову преподавателя, который вам все объяснит! – махнул рукой ректор. – Вы сможете с ним поговорить.

Филиус вышел из кабинета.

- Будешь и ему взятку предлагать?  - спросила я, сопя от обиды на свои финансовые возможности.

- Возможно, - послышался голос. Я повернулась в сторону однобокой улыбки. Когда он улыбается, у него на щеках образуются полоски ямочек.

Физалис не смотрел на меня. Он смотрел на свой раскрытый блокнот с драгоценной закладкой.

- Вам повезло. У вас есть деньги, - вздохнула я, понимая, что мне очень хочется поговорить. Но я не знаю, как завязать диалог.

- Неужели? А я и не знал, - едко ответили мне. Я тоже смотрела в свой блокнот.

- И почем нынче пятерка? – снова спросила я, чувствуя взрывоопасный коктейль эмоций. От обиды за то, что я так не могу до желания просто поговорить.

- Не думаю, что дорого, - заметил голос. У меня складывалось чувство, что этот разговор нужен только мне одной. Бывают такие моменты, когда собеседник просто отвечает на вопросы, при этом не развивает тему.

Украдкой кусая от досады губы, я уставилась в свою писанину. Если мне нужен будет прикорневой объем для волос, я буду открывать эту страницу.