Неужели, она не устроит истерики, не станет заваливать вопросами? Примет наше расставание без единого упрека?

— Прости, Карли, но я люблю другую, — громкое признание разъедает внутренности серной кислотой. — Наша помолвка была ошибкой. Мы…

— Я знала, — равнодушно пожимает плечами.

— Что? — по-моему, я ослышался.

— Еще в Риме, когда мы стали встречаться, я чувствовала, что телом ты со мной, а душой где-то в другом месте. Очень далеко от меня, — с особой нежностью проводит пальчиками по щеке. — Сначала мне казалось, у нас все получится, мы сможем быть вместе. Но даже помолвка ничего не решила. А с приездом в Россию ты совсем изменился. Это ведь из-за той девушки?

— Да, из-за нее.

Как легко говорить долбанную правду. Тем более девушке, что уже давно все поняла и меня не ненавидит. Хотя и стоило. С одной стороны, я ей благодарен, что она не придумала коварный план, как удержать бросившего ее жениха. А, с другой, устрой она истерику, ударь меня или прокляни, я бы ни слова не сказал. Дал бы ей возможность выплеснуть эмоции, ведь поступил с ней как настоящий урод.

Еще и привез в Россию, познакомиться с отцом.

— Завтра поеду в аэропорт.

Чувствую себя моральным мудаком. На душе гадко, хотя и свободно. Так нужно было сделать, обманывать девушку нельзя. Она этого не заслужила.

Всегда стоит говорить правду, а не использовать людей как вещи.

Да уж, и это говорю я, отъявленный мерзавец и не исправимый бабник, прожигающий жизнь и не думающий о других. Похоже, любовь реально меняет даже таких уродов в лучшую сторону.

— Я могу тебя отвезти.

— Не стоит, — отрицательно мотает головой, мило и по-доброму улыбаясь. — Лучше поезжай к своей…девушке. Побудь сейчас с ней, тебе это нужно.

Проницанию Карлотты можно только позавидовать. Она словно мысли мои прочитала. Знает, чего мне хочется. Куда мне стоит поехать сию же минуту, пока еще не слишком поздно.

— Спасибо.

Должно быть, я свечусь от радости, как влюбленный идиот. Мне точно лампочку в задницу засунули. Даже Карлотта как-то странно, но весело смотри на меня, указывая пальцем на дверь.

Больше не говоря ни слова, покидаю комнату, сбегая по лестнице вниз. Мне нужно поспешить, не дать Юле совершить какую-нибудь опрометчивую глупость. Ведь этот Костя уже может виться около ее юбки, намереваясь залезть к ней в трусы.

Не допущу этого. Я не отдам ему мою женщину! Никогда!

Со всей дури вцепляюсь пальцами в руль и сжимаю челюсти до скрежета зубов, когда заезжаю во двор Юлиного дома и вижу… как она в черном платье, обтянувшим ее как вторая кожа, садится на переднее сиденье автомобиля Константина.

Все-таки ублюдок почуял свободное, вакантное место. Сию минуту примчался, распуская свои мерзкие ручонки на чужую собственность.

Рычу, подстегиваемый бешеным адреналином в крови. Кулаки чешутся набить ему морду, забрать Юлю себе и не отпускать до самого утра, пока вновь не докажу всеми доступными способами, мне стоит доверять.

Следую за ними на приличном расстоянии до самого ресторана «Скарлетт». Дорогое, пафосное место. Очень хорошо знаю владельца, с которым раньше часто напивались в баре и снимали там телок на ночь.

Теперь это все в прошлом.

Паркуюсь на другой стороне дороги и как серийный маньяк наблюдаю за парочкой, зашедшей внутрь и… хвала небесам, севшей около окна. Угол обзора до такой степени удачный, что видно каждое их гребаное движение. Жаль, что по губам читать не могу.

— Сукин сын.

Желание схватить монтировку и превратить в месиво лицо напыщенного идиота становится сильнее, когда он дотрагивается до ее руки, целует пальчики, а Юля даже не сопротивляется. Она, черт возьми, наслаждается этим.

Гребаный ад. Внутренности устраивают кульбит, на части рвет от плохого предчувствия. От ощущения некой безысходности. Словно пропасть подо мной разверзнется, и адский пес заберет навсегда в царство дьявола.

Серебристый лексус на время скрывает от меня Юлю и Костю. Ору нечеловеческим голосом, чтобы шатенка свалила нахрен и не загораживала вид. Ей требуется пара минут, дабы завести пафосный авто и уехать под попсовую музыку прочь.

Устремляю свой взор на окно ресторана, получая, словно мощный разряд электрического тока по телу. Пулю, пронзающую насквозь, убивающую за долю секунды. Глаза не верят в происходящее, мозг отказывается здраво это воспринимать.

Шок. Непонимание. Гнев. Ярость.

Ядерная смесь из эмоций берет верх над здравым смыслом, когда вижу стоящего на одном колене Константина и протягивающего Юле бархатную коробочку с, мать его, обручальным кольцом.

Юлия

— Хорошо, Кость, я буду готова в течение часа. До встречи!

Кладу телефон на полочку и, уперевшись ладошками в края раковины, стараюсь выровнять дыхание и замедлить бешеный стук сердца. Поплакать бы, устроить истерику с беспорядком в комнате, покричать в пустоту. Но не могу. Слез уже нет, высохли.

Внутри как черная дыра, засасывающая все чувства и эмоции. Душа так устала, что готова покинуть мое тело, превратив меня в безликого призрака, летающего по квартире и пугающего жильцов.

Габриэль вновь спустил меня на дно ада, возвысив перед этим до небес. А ведь говнюк так умолял его простить, дать ему еще один шанс все исправить, но сам же его и проворонил.

Урод! Мерзавец! Подонок!

Хватаю первый попавшийся тюбик с кремом и со всего размаху кидаю об стенку. Вся дрожу, трясусь как в лютый холод, пытаясь привести чувства в норму. Собрать себя по осколкам перед встречей с Костей.

Я больше не могу обманывать молодого человека, нам нужно серьезно поговорить. Продолжать отношения не имеет никакого смысла. Мне никогда не стать для него настоящей девушкой, раскрыв для него свое сердце. Пусть он найдет себе ту, что оценит все его достоинства и не будет думать рядом с ним о другом мужчине.

Габриэль — мой яд, наркотик. Я зависима от него, одержима им на всю жизнь. Войди он сейчас в мою комнату и начни умолять о новом шансе в наших отношениях, мои решительность и непоколебимость дали бы трещину. Сердце бы его снова приняло, хотя и кровоточит из-за него.

Надеваю первое попавшееся платье для похода в ресторан, делаю легкий макияж, волосы оставляю распущенными, надеваю туфли на невысоком каблуке и, взяв со столика сумочку, покидаю одинокую квартиру. Полина забрала Лекса к себе с ночевкой, так как видела мое опустошенное состояние.

Подруга дала мне время привести мысли в порядок и решить окончательно, буду ли я двигаться вперед или же медленно пойду на дно бездны.

— Моя дорогая, ты чудесно выглядишь.