она считала это слишком интимным. А я всегда хотел узнать, каково это — свести девушку с ума с помощью языка.

И это просто охерительно.

Это самое сексуальное, что я когда-либо видел.

Медленно провожу языком по чувствительной точке, и Лу поощряет меня стоном. Облизываю палец и медленно ввожу его внутрь, начав при этом посасывать набухшее местечко.

— Итан..

— Да, детка? — оторвавшись от важнейшего занятия, спрашиваю я.

— Ты долбаный лжец, — прерывисто произносит Лу.

Вскидываю бровь.

— О чем ты?

— Я так близко, Итан… Господи… Ты гуру куннилингуса!

Смеюсь, а затем возвращаюсь к поставленной цели — довести ее до кульминации. Лижу, прикусываю, вытаскиваю палец и трахаю ее плоть языком. Лукреция кричит, сжимая внутренними мыщцами мой язык, и я чувствую, как до боли напрягается мой член.

В последний раз я кончал, так и не притронувшись к нему, в период полового созревания. Мне двадцать три, и, кажется, я вернулся в тот самый позорный момент.

— Итан… Глубже, пожалуйста.. — просит Лу, и я сильнее начинаю толкаться в нее языком.

Лукреция начинает насаживаться на мой язык и стонать все громче. Ее стоны так меня возбуждают, что я не выдерживаю и одной рукой обхватываю член, крепко сжав его кулаком, чтобы не кончить в эту же секунду.

Лу громко кричит, сжимая в руке мои волосы. Получив свое освобождение, она тяжело дышит, запрокинув голову назад, пока я едва сдерживаюсь, чтобы не кончить на бежевый ковер в каюте.

Спустя пару минут я мягко опускаю ногу Лу на пол, поднимаюсь на ноги и прижимаю к себе ее дрожащее тело.

— Ты снова кончила, — улыбаюсь я.

— Уже поцеловал свои бицепсы?

Усмехаюсь, а затем подношу к своим губам бицепс и оставляю звонкий поцелуй. Лукреция смеется.

— Ты ведь на самом деле не такой. Не самовлюбленный, — довольно улыбается она.

— А какой я?

— Сварливый. Ворчливый.

— Но признай, что это сексуально.

— О да, это сексуально.

Запрокидываю голову и смеюсь.

— Давай заведем традицию?

— Какую? — с блаженной улыбкой на губах интересуется она.

— Я буду практиковаться в куни каждый день, а ты всегда будешь кончать.

Улыбается.

— Хорошая традиция.

— Мне тоже нравится, — шепчу я и наклоняюсь, чтобы поцеловать ее.

Медленно касаюсь ее губ своими, но Лу тут же перехватывает инициативу, прикусив мою нижнюю губу. Мы кусаемся, рычим, доводим друг друга до безумия. Мои руки касаются и ласкают ее всюду. Ладони горят от прикосновений. Воздух в каюте кажется чересчур жарким. Мой твердый член зажат между нами. На его кончике выступила смазка, и он так чертовски тверд, что мне больно.

Я никогда не хотел трахаться так, как хочу этого сейчас.

Сжимаю ладонями упругую задницу Лу, прижимая ближе и мечтая скорее снять к чертовой матери это кружевное белье, но я не ублюдок и помню, что пообещал ей дождаться, когда она решит избавиться от него сама.

— Я хочу тебя, Итан, — шепчет Лу, разрывая поцелуй.

Ее теплая ладонь обхватывает мой член, и я опираюсь лбом о ее лоб и издаю стон, наблюдая за тем, как она водит рукой по моей эрекции вперед-назад. С каждым движением ее ладони мое тело накрывает волной дрожи.

Я давно стал дрочить, представляя Лу. Она на мне, боком, задом, подо мной… В мыслях всегда была она. И сейчас я едва сдерживаюсь, чтобы не излиться ей на руку.

— У меня нет презервативов, — издав стон, хриплю я.

Лу резко останавливается и смотрит на меня широко-распахнутыми глазами.

— Ты пригласил меня на свидание и не взял презервативы? — Вскидывает бровь.

— Я не хотел, чтобы ты решила, что мне нужен от тебя только секс.

Она открывает от удивления рот.

— Серьезно? То есть, получается, раз я на первом свидании говорю тебе, что хочу секса, значит, мне нужен только твой член? Так?

Издаю стон.

— Лу..

Вибрация телефона заставляет меня прервать свои оправдания.

— Лу.. — снова начинаю я, но телефон раз за разом начинает вибрировать.

Громко выругавшись, поднимаю штаны с пола и вытаскиваю айфон из заднего кармана, на котором оказываются несколько сообщений от Деймона:

Мексиканец: Презики в ящике у дивана.

Мексиканец: Я знаю, что ты, придурок, свои не взял.

Мексиканец: *фото бутылки виски*

Мексиканец: Праздную, что ты наконец-то потрахаешься.

Мексиканец: Надеюсь, ты продержишься дольше минуты.

Мексиканец: Если чувствуешь, что все плохо, то там же, в ящике, есть кольцо для усиления эрекции.

Мексиканец: Не благодари.

И минуту спустя:

Мексиканец: Ты кончил через секунду или через минуту?

Закатываю глаза, но все-таки издаю смешок.

— Что такое? — хмурится Лу.

Вместо ответа протягиваю ей телефон, и она начинает звонко смеяться.

— Еще одна причина, по которой я старался не думать о сексе с тобой сегодня, — это то, что ты можешь решить, что я привел тебя на какой-то траходром, — шумно выдыхаю, а затем грустно усмехаюсь: — И, к сожалению, я уверен на сто процентов, что Деймон устраивал здесь оргии.

— Мне плевать кого трахал Сантос. И где он это делал, — говорит Лу, возвращая мне мой телефон. — Главное, что теперь у нас есть презервативы.

Удивленно улыбаюсь, пока она тянется руками за спину, чтобы расстегнуть застежку бюстгальтера. Когда он летит на пол, то я жадно разглядываю ее грудь. Она маленькая, намного меньше моей ладони, но упругая. С идеальными сосками.

— Как ты красива, — с восхищением шепчу я и делаю шаг к ней.

Солнце, которое уже почти ушло в закат, озаряет своим оранжевым светом маленькие розовые соски Лу, и я тут же наклоняюсь и втягиваю ртом один из них. Медленно ласкаю его, а затем перехожу к другому. Когда я слегка прикусываю его, Лукреция довольно стонет, проводя руками по моей спине, а затем шепчет:

— Мне нужно больше, Итан. Прямо сейчас.

Я отстраняюсь и смотрю в ее сияющие золотом глаза. Лу приподнимается на цыпочки и льнет к моей шее. Она целует ее, а затем начинает вести языком по моей коже ниже. Ее язык очерчивает до боли напряженные мышцы моего пресса. Сердце совершает серию оглушительных ударов. Зарываюсь рукой в ее волосы и притягиваю к себе для поцелуя.

Я набрасываюсь на нее с жестким, отчаянным, грубым поцелуем, пытаясь с его помощью сказать ей, что хочу повторять это всю оставшуюся жизнь. Обнимая, лаская, любя.

Лу кладет руки мне на грудь и толкает на большой велюровый диван позади нас. Она снимает трусики и тут же садится сверху. Ее губы снова тянутся к моим. Мои ладони накрывают ее ягодицы, и я грубо сжимаю их. Лукреция посасывает мой язык и сводит меня с ума