Большая часть состава определилась в грузовой отсек: времени подниматься на лифте по одному не было. В итоге в кабине пилота, кроме меня, оказался только Айл. Остальным предстояло встретить стартовые перегрузки в аварийных креслах.

В этой ситуации меня больше всего беспокоили телепаты. Выход на орбиту и для здорового организма серьезная нагрузка, а в их состоянии… Оставалось надеяться на поддержку мед-систем.

В момент отрыва флаеры противника должны были находиться менее чем в пятнадцати тактах лета. Вполне достаточно для начала ракетной атаки. Меня нервировало не столько состояние неопределенности, сколько наша слепота. Ни радар корабля, ни аппаратура сканирования не видели приближающихся преследователей. Оставалось только ждать.

Потянулись такты. Альтиметр послушно накручивал цифры. Космодром на обзорных экранах размазывался в равномерное ярко-зеленое пятно, постепенно сливаясь с окружавшим его леском, пока не растворился совсем.

По-прежнему было тихо. Невольно закралась мысль: «Неужели обойдется, неужели на этот раз прорвемся без потерь?» Я поймал взгляд Айла. Невольно перескочил на следующий уровень восприятия. И хотя меня нельзя назвать сильным сенсом, висящее в кабине напряжение придавило сильнее стартовых перегрузок.

Лишь спустя несколько тактов после того, как мы превысили потолок высоты флаеров, я позволил себе вздохнуть полной грудью. В первый раз за сегодняшний день удача перешла на нашу сторону.

Атаки не последовало.

Траектория шаттла начала выгибаться, перегрузки пошли на убыль. Чуть позже один из операторов сообщил, что связь с крейсером установлена, и до стыковки осталось менее полусотни тактов.

Я наконец связался с основной частью группы, расположившейся в транспортном отсеке. Взлет они перенесли более-менее сносно. Медсистемы отработали исправно. Единственное, что настораживало, – оставшееся без изменений состояние инопланетника. Ни у одного из снимаемых показателей не наблюдалось даже незначительных колебаний, неизбежных в случае перегрузок и перехода в состояние невесомости. Словно элиноид был полностью изолирован от окружающей среды. Однако заниматься подробным анализом сейчас не представлялось возможным.

Крейсер возник из пустоты. Больше всего это походило на выход из прыжка, хотя на деле он просто отключил маскировочную систему.

Темная, почти черная пирамида с обрубленными вершинами, собранная на орбитальных платформах и не предназначенная для посадки на планеты, полностью заполнила обзорные экраны. На одной из граней проступили бледно-желтые прожилки – контуры стыковочного модуля.

Координатором «Адель-три» оказался низенький немолодой телепат с редкими прилизанными волосами и потухшим взглядом. Пылающая психосфера и идеально сидящая форма удивительно контрастировали с бесцветной внешностью. В прошлом пилот, мастер слияния, посвятивший четыре пятых жизни армии и больше половины прожитых лет космосу, он посматривал на меня с невообразимой смесью сочувствия, добродушной иронии и легкой неприязни.

Учитывая разницу в возрасте и тот факт, что формально командующим считался все-таки я, подобный букет эмоций можно было объяснить. Впрочем, на деле это никак не сказывалось.

Нас быстро рассадили по каютам, заполнив все пустовавшее на корабле пространство. Медотсек «Адель» неожиданно порадовал своей вместительностью и разнообразием аппаратуры, далеко выходящим за пределы стандартного комплекта.

На мой вопрос о причинах такого изобилия координатор выдал неопределенный эмоциональный импульс и сообщил, что большая часть спецтехники смонтирована на корабле незадолго до отбытия на случай «непредвиденных» обстоятельств.

Пока я размышлял над предсказуемостью непредвиденных обстоятельств, координатор предложил пройти в командный отсек для получения краткой вводной.

Расположившись в противоперегрузочном кресле центральной рубки, я впервые за день позволил себе расслабиться.

Кроме моей группы, на корабле находились семнадцать элиан. Стандартный крейсерский расчет. Сам крейсер висел в предпереходном состоянии уже третьи сутки и, по словам координатора, готов был прыгнуть с такта на такт. Центральному аналитмодулю удалось зацепиться аж за четыре потенциально выгодных коридора, чьи окончательные параметры сейчас и дорасчитывались.

– Так что можешь смотреть на мир чуть спокойней, Итени, – резюмировал координатор, выслушав краткий пересказ эроновских событий. – Сейчас мы находимся за пределами действия орбитальных защитных систем, а радорианских кораблей, способных потягаться с «Адель», вокруг Эрона скорее всего нет.

– Скорее всего? – Формулировка несколько удивила.

– Если рассматривать ситуацию формально, сканеры «Адель» не видят сектор на теневой от нас стороне планеты. Однако, согласно последнему отчету диспетчерских служб, радорианских крейсеров на орбите нет. Кроме того, мы прибыли к Эрону почти пять суток назад и за это время не зафиксировали ни одного боевого корабля, вышедшего из перехода. А уж переход мы бы засекли в любом случае. Так что единственный гипотетический вариант – некто, не замеченный планетарными сканерами, появился здесь до нас и, предвосхитив наше будущее положение на орбите, занял место на противоположной стороне. Согласись, сложный способ опровержения моего «скорее всего». – В голосе координатора послышались саркастические нотки.

– После случившегося на планете желание уточнить детали кажется мне уместным. – Ирония координатора мне не понравилась.

– Приношу извинения, Итени, – проговорил координатор подчеркнуто серьезно. – Просто подобная возможность действительно… маловероятна.

– Насколько велик шанс выйти из прыжка незамеченным?

– Нам подобная технология неизвестна, – сухо ответил координатор. – Предпосылок считать, что радориане в этом вопросе ушли принципиально дальше нас, нет.

– А Наблюдатели?

– А они тоже в этом участвуют? – Лицо координатора приняло наигранно-страдальческое выражение: все-таки всерьез он меня до конца не воспринимал. – Я не осведомлен о техническом уровне Наблюдателей. Но учитывая, что технология прыжков целиком разработана ими, – почему нет? Впрочем, так можно предположить многое: систему невидимости, не пробиваемую нашими сканерами… Да что угодно! Итени, это бесплодная почва для гипотез. Давайте опираться на факты.

– Хотелось бы… – Договорить мне не дали. Небольшой экранчик рядом с координатором мигнул и ровно засветился. Разглядеть докладчика я не смог, но голос слышал прекрасно.

– Зафиксирован старт с поверхности Эрона. Координаты прилагаются. Предположительно радорианский транспортник средних размеров. – Судя по мерцанию картинки, пошли данные. – В настоящее время корабль вышел из зоны видимости сканеров.

– Продолжайте наблюдение. – Координатор разорвал связь, пристально посмотрел на меня. – Думаете, ваши преследователи?

– Как будто есть варианты. – Я едва удержался от колкости. Все-таки сильны в нас инстинкты: пока все хорошо, мы вежливы и предупредительны. Как только стрессовая ситуация затягивается, появляется желание вести себя недостойно. – Теперь осталось понять, зачем он ушел на теневую сторону. – Кажется, я все-таки не удержался от злорадства, что в сложившейся ситуации выглядело просто глупо.