парфюмерию. Опять скидки, опять какие-то странные подарки. Травина теперь выглядела совершенно не так, как пришла. Куда-то исчезла ее зеленная курточка-штормовка. Появилась светлая блузка, широкий ремень. Почти мужские брюки со стрелкой - вместо джинсов. Широкий темный браслет на руке. В какой-то момент Марат запустил руку в карман, достал оттуда последнюю купюру. Еще куча денег гораздо меньшего достоинства были рассованы по карманам. Он помахал этой купюрой перед носом Комаровой, как парламентер белым флагом перед строем врагов.

Цепкие пальчики ухватили бумажку.

Последняя, - предупредил Марат.

Нормально, - благосклонно ответила Ирина.

На прическу у них ушло почти полтора часа. Загружаясь в такси, Марат обреченно соображал, как они будут объяснять Марине Николаевне эту гору пакетов? Он то реально думал, что максимум таких пакетов будет пять, может быть шесть. Но четыре десятка пакетов, пакетиков и натуральных баулов, изукрашенных логотипами различных фирм! Он заглянул в ближайший, не самый большой. Там оказался как минимум десяток пар колготок, в упаковке. Нужно, несомненно… Но как объяснить?

Глава 18

Спасла положение, понятное дело, Комарова. Когда они, все вместе, включая шофера, ввалились с этой шуршащей горой в маленькую квартирку на седьмом этаже – Марина Николаевна застыла, с непониманием разглядывая вошедших, сложив руки на груди.

Здравствуйте, Марина Николаевна, - важно сказала красавица Ирина. Голос у нее звучал как-то странно. Как будто она наелась до отвала очень сладких конфет. – А мы тут решили сюрприз устроить, на день рождения.

Какой день рождения? – не понимающе выдавила из себя Марина.

У Ани же был день рождения, а мы не успели ее поздравить, - с маленькой ноткой извинения произнесла Ира. – Вот мы с Маратиком собрали с наших остолопов в классе денежку, и вот… Прошли по магазинам. Тут мы вам халатик подобрали, посмотрите, на него сумасшедшая просто скидка была. Аня носить не будет, наверно. Но вам подойдет. Или я могу его забрать…

И с этими словами Комарова ловко достала из горы толстый пакет и вытащила из него настоящее чудо, серебристый, гладкий розовый шелк, развернула, встряхнула. У Нечаева аж дыхание перехватило, как он представил Марину Николаевну… вот в этом…

Мам, я тебе тушь взяла, смотри, - вмешалась Травина. – Там сегодня если покупаешь, вторую в подарок.

Настоящая Шанель, - подхватила Комарова. – У меня такая есть, но не деменшион, а маскара. Я думаю, себе тоже такую возьму…

Красавица четко отыгрывала роль прилипалы-жадинки, которая попала под водопад неслыханной щедрости, и готова воспользоваться ситуацией по полной программе.Она тоже понимала, что у матери Ани непременно возникнут вопросы по поводу всех этих покупок, на умопомрачающую сумму.

Если бы Ира и Аня пошли вдвоем, то они бы не купили и половины этих богатств. Комарова в полной мере воспользовалась расцветающей славой Марата. Она, вращаясь в довольно высоких сферах со своим ухажером Сергеем – прекрасно слышала разговоры о персоне Нечаева. К ней даже подходили пару раз – спросить, правда ли она одноклассница Зуболома? Если бы девушка не знала ситуацию, то она тоже бы недоумевала, и строила догадки.

Такие, что Марат внебрачный внук или даже сын всемогущего Деда. Что Дед собирается со временем передать этому отличнику бразды правления, пусть не все, но значительную часть. Сам ведь Марат ничего не рассказывал – просто потому, что ничего не знал.

Конечно, он наверняка догадывался, но пока все укладывалось в рамки мальчишеского мировоззрения. Да, он долго тренировался. Он превратил свое тело в идеальный механизм для борьбы, а мозг – в совершенную вычислительную машину, способную решить самые невероятные задачи.И поэтому его все вокруг знают.

Это далеко не шутка, выигрывать на протяжении двух лет зачин перед битвой. Ну, честно говоря, не выигрывать, а «не проигрывать». Ведь так и было установлено в условиях – не проиграть. Не крикнуть «Сдаюсь» или «Хватит». Не стукнуть рукой по земле в извечном жесте позорной сдачи. Не попасть на болевой прием, не упасть без сознания, не побежать на свою половину. И он не просто ни разу так не сделал – но более того – все его одиннадцать соперников по всем уличным, пацанским и даже взрослым понятиям – проиграли, сдались. Ему, маленькому уличному бойцу!

Конечно, это приносит любому человеку серьезную славу. Для Марата то, что его знают все и везде – было как нечто само собой разумеющееся.

Ира с Аней, сообразив, что никто не собирается их выгонять из дома и сдавать все богатства обратно – прошмыгнули в маленькую комнатку, вместе с пакетами. Шофер, который помог ребятам все это донести – учтиво кивнул головой, и исчез.

Марат и Марина остались в прихожей одни.

Юноша смотрел на Марину Николаевну, и слова застревали в горле. Их было так много, этих слов, что он не понимал с чего именно начать.

В какой-то момент он понял, что банально боится. Он и раньше испытывал некую робость в общении с девушками, но как сам считал - давно сумел это преодолеть. Но это же совсем не девушка. Это женщина, почти вдвое его старше! Наверняка опытней, и намного.

Марина Николаевна тоже смотрела на мальчика, стоящего перед ней. В какой-то момент она поняла, что ещё секунда - и зальется краской, как неопытная девчонка. Настолько пристально и внимательно этот мальчик ее рассматривал. И, похоже, прямо через одежду.

Я прошу прощения за прошлую ситуацию, - вдруг сказал этот юноша, и Марина поразилась глубине этого спокойного голоса. - Я вас просто перепутал. Но это и не мудрено. Вы поразительно красивая женщина.

Сказав эти заранее заготовленные, отредактированные и отрепетированные фразы, Марат почувствовал, что его щеки загорелись. В голове же у Марины Николаевны промелькнула мысль, что впервые в жизни она слышит столь прямой, и тем не менее - чрезвычайно изящный комплимент.

Спасибо, - растерялась она. В голове промелькнула мысль, что мальчика неплохо бы напоить кофе...

Там девчонки разной помады накупили, просто ужас, - как ни в чем ни бывало продолжал Марат (кто бы знал, чего стоило ему это показное спокойствие!). - У вас какой цвет любимый?

Выдав эту, уже совершенно неподготовленную фразу, Марат своим инстинктом борца вдруг понял, что сделал что-то очень правильное и верное. Все его чувства просто кричали: ты молодец! Правда, что делать дальше, и что означает его "правильное" действие, и как им воспользоваться - Марат не понимал.

Марина Николаевна, поняв, что диалог завязался, с облегчением вздохнула:

Даже не знаю. Мне