Когда я столкнулась с дьяволом, он был раза в три больше обычного человека. Но те поваленные деревья и размер трона явственно говорили о том, каким поистине жутким он может быть. Его Адское Величество мог превратиться в настолько огромное существо, что человек легко бы поместился у него во рту; он был намного больше самого высокого дерева в Графстве.

Я осторожно продолжала идти вперед, Торн следовала за мной. Я мысленно уговаривала себя, что нужно быть храброй, ведь, в конце концов, дьявола здесь нет, его голова все еще надежно спрятана в кожаном мешке Грималкин. Он заперт внутри своей мертвой плоти.

Дойдя до первых портьер, я остановилась, колени предательски задрожали. Теперь я увидела, что передо мной на самом деле.

Это была паутина.

– Какой паук мог сплести такие большие сети? – спросила я.

И Торн назвала его имя:

– Это Ракнид.

Однажды я уже встречалась с Ракнидом, и его имя вновь разбудило во мне жуткие воспоминания, связанные с обучением у Лиззи. Это произошло на Испытании, за месяц до того, как ведьма нашла кожаное яйцо и мы встретились с Бетси Гэммон.

– Ну, девочка, – однажды утром сказала мне Лиззи. – Скоро тебя ждет очень важное событие. Через неделю, в ночь на Ламмас[3], ты пройдешь Испытание!

Ламмас был одним из четырех главных шабашей ведьм, когда магическая сила достигала своего пика, а кланы Пендла становились еще более опасными.

Мне не понравилось выражение лица Лиззи. Я знала, что каждая девочка, которую обучали ремеслу ведьмы, должна пройти какой-то ритуал, который все называли Испытанием. Но его подробности никогда не обсуждались: ведьмы ничего друг другу не рассказывали.

– Но я не Малкин, я Дин! – упиралась я. – Моя мама была Малкин, но фамилия отца Дин! Я Алиса Дин, а значит, мне не нужно проходить никаких испытаний.

Лиззи загадочно улыбнулась.

– Сейчас тебя обучаю я, ты живешь со мной, и это делает тебя Малкин – пора бы уже привыкнуть к этому, девочка.

Теперь, спустя годы, я поняла, почему Лиззи так странно улыбнулась. Позже выяснилось, что она была моей матерью, я родилась от ее союза с самим воплощением зла – с дьяволом. Но тогда я этого не знала, поэтому просто промолчала. В разговоре со мной Лиззи часто злобно ухмылялась, но тогда все мои мысли занимало лишь предстоящее Испытание. С одной стороны, я совсем не хотела знать, через что мне предстоит пройти, но всегда лучше готовиться к худшему.

– Зачем мне это Испытание? – спросила я.

– Есть две причины, девочка. Во-первых, чтобы увидеть, какой тип магии тебе подходит – костяная магия, магия крови или магия приживал. Во-вторых, нужно выяснить, насколько сильной ведьмой ты станешь.

Во рту пересохло, но я заставила себя задать следующий вопрос:

– Как это происходит? Что они будут делать?

Лиззи ухмыльнулась, наслаждаясь выражением страха на моем лице:

– Подожди немного и сама увидишь. В ночь на Ламмас ты все узнаешь, девочка. Но прежде тебе нужно как следует подготовиться. Отныне не мойся. На твоем теле должна сохраняться недельная грязь.

– Почему? – удивленно спросила я.

– Грязь и черная магия неразделимы – я думала, ты знаешь. Чем грязнее кожа, тем сильнее магия. Во-вторых, не ешь мяса – даже подливку или суп с мясным бульоном. В-третьих, подумай, с какой магией ты бы хотела иметь дело – с костяной, магией крови или приживал. Тебе придется выбрать что-то одно.

В ночь перед Испытанием я не могла уснуть. От страха живот крутило, желудок сводили судороги. Некоторые люди говорят, что от волнения у них в животе порхают бабочки, но у меня все было совсем не так – казалось, внутри ползают черви и извиваются большие клыкастые змеи, выедая внутренности.

Я встала на рассвете, а значит, до начала Испытания придется прожить еще один мучительный день. Мне очень хотелось помыться, но Лиззи запретила. Грязное тело неприятно пахло, кусочки грязи налипли даже на волосы, и я то и дело чесала зудящую голову, но от этого становилось только хуже.

Дины обычно держались подальше от башни Малкин. Если они туда попадали, то уже не возвращались живыми. Ходили ужасные слухи о залитых кровью темницах под башней, где Малкины пытают своих врагов, после чего обрекают их на голодную смерть в сырых подземельях.

День прошел, сгустились сумерки, и вскоре мы уже шли через Вороний лес к жуткой каменной башне, которая была по меньшей мере в три раза выше верхушек деревьев. Из-за узких окон и бойниц она напоминала башню какого-то замка. Ее окружал широкий ров с подъемным мостом. Большая деревянная дверь, обитая ржавым металлом, к которому не могут прикасаться ведьмы, была заперта.

Лиззи пошла по подъемному мосту, и я без всякой охоты последовала за ней. Кто-то помахал ей из окна наверху – вероятно, одна из ведьм шабаша; через несколько мгновений мы услышали скрежет отодвигающихся засовов, петли протяжно заскрипели, и дверь медленно отворилась. Только мы вошли внутрь, как дверь тут же захлопнулась. Большая мрачная комната, в которой мы очутились, была полна дыма, и у меня заслезились глаза. Я узнала некоторые лица, я встречала этих ведьм на деревенских улицах, однако здесь были и те, кого я видела впервые, – интересно, покидают ли они когда-нибудь башню?

У меня снова пересохло во рту, а бешено колотящееся сердце готово было вырваться из груди. В этой башне происходили страшные вещи. Я боялась разделить печальную участь многих несчастных, погибших в ее стенах мучительной смертью.

В углах комнаты горели костры, над ними висели котлы, а рядом лежали кучи костей. Некоторые когда-то принадлежали животным, но в других легко было узнать человеческие. Воздух провонял немытыми телами и кулинарным жиром; в углублении стены на полу лежали мешки и скомканные грязные простыни – очевидно, постели ведьм. В центре комнаты горел еще один костер, над которым висел громадный кипящий котел.

Весь клан с любопытством смотрел на меня. Ведьмы были в длинных темных платьях, которые давным-давно не стирали, на лицах виднелись потеки грязи и сала. Все они насквозь провоняли потом и животным жиром. Лиззи оказалась права – черная магия и грязь неразделимы. Однако одна высокая женщина выделялась среди остальных: у нее были светлые глаза, и она выглядела чистой. Ее тело опоясывали кожаные ремни, на которых висели ножи в ножнах. Одно оружие было спрятано от глаз, но о нем все знали… Она носила его в специальном футляре под левой рукой: это была пара острых ножниц, которыми она отрезала большие пальцы врагов.

Я никогда ее прежде не видела, но знала, что она не член шабаша тринадцати. Стало быть, это Грималкин, ведьма-убийца клана. Наши глаза встретились, и она улыбнулась: накрашенные черным цветом губы обнажили два ряда острых зубов.