– Ты очень добр.

– Нет. – Джефф нахмурился. – Я люблю тебя. Я не был добрым, пока не почувствовал, что люблю тебя. Быть добрым к тебе очень легко. – Он встал с кровати натянул шорты, подошел к лежащему на полу брезентовому мешку, раскрыл его, вынул оттуда металлическую коробочку и возвратился к кровати. – Лежи тихо, – сказал он и, открыв коробку, осторожно высыпал бриллианты в маленькое углубление между ее грудей.

Она подняла голову и посмотрела на бриллианты, сверкающие, словно светлячки, на ее коричневой коже. Ей стало холодно, она подавила дрожь, когда Джефф осторожно передвигал пальцами бриллианты, сделав из них небольшой узор.

– Они великолепны, не так ли? – сказал он. – Взгляни на них! Мне будет жалко продавать их. Я отберу лучшие и украшу ими твое кольцо.

Бриллиантовая россыпь на ее теле воскресила в памяти ощущение страха, которое она однажды испытала, когда, лежа в траве, почувствовала, как по ее голым ногам проползла змея. Тогда она вскочила на ноги, в ужасе вскрикнула. Сейчас, наблюдая удовольствие, которое доставляли Джеффу лежащие у ее грудей бриллианты, она поборола охвативший ее страх, подавила желание смахнуть их со своего тела и вскрикнуть.

Но она не смогла скрыть внезапного напряжения своих мышц, и Джефф, раздосадованный этим, собрал бриллианты и сложил их обратно в жестянку.

– Интересно, научусь ли я когда-нибудь понимать тебя, Нхан, – сказал он. – Только что ты была счастливой и веселой, а в следующее мгновение ты уже вне себя от страха. Мне бы хотелось знать, что происходит в твоей славной головке.

Она провела рукой между грудей, словно желая сбросить вызванное бриллиантами ощущение.

– Мне иногда тоже хочется знать твои мысли, Стив.

– Я знаю. – Прежде чем закрыть коробочку крышкой, он внимательно посмотрел на бриллианты. – Кроме тебя, ничто в мире не приносит мне большего наслаждения, чем эти камешки.

– Я рада.

Она соскользнула с кровати. Она больше не могла вынести разговоров про бриллианты. Если бы не эти искрящиеся камни, Хоум был бы еще жив и не было бы того кошмара, который произошел с ними.

– Мне надо одеться, а то я опоздаю на автобус.

– Да, пора. – Он вытянулся на кровати, закурил, смотрел, как она натягивает на себя одежду. Когда она подошла к зеркалу, чтобы расчесать волосы, он сказал: – Ты поняла, что делать, Нхан? Не должно быть ошибки. Блэкки заедет за тобой завтра вечером в десять часов. Он отвезет тебя к старому храму. Я буду там в одиннадцать. Не бери много вещей… один маленький чемоданчик. Все, что нужно, мы купим в Гонконге.

– Понимаю.

Она спрятала в сумку расческу, затем вынула оттуда какой-то маленький предмет и подошла к нему. Она села на край кровати, серьезно на него посмотрела.

– Я хочу, чтобы ты сохранил это, пока мы снова не увидимся.

– Что это?

Она взяла его руку и вложила в нее предмет. Нахмурившись, он поднес руку ближе к глазам, чтобы разглядеть вещицу. Это был крошечный Будда, вырезанный из слоновой кости.

– Он принадлежал моему отцу, – сказала она. – Он защитит тебя от зла. Он очень могущественный, Стив. Храни его. Пока он с тобой, зло не коснется тебя.

Ее наивная вера тронула его.

– Я сохраню его, – сказал он. Он не подумал о той жертве, которую она принесла, отдав ему Будду. Всю свою жизнь она хранила эту маленькую вещь. Она верила в ее способность приносить счастье: она отдала самое важное и ценное, что у нее было. Он положил Будду на стол рядом с часами.

– Ну что ж, детка, осталось недолго. – Он сел и обнял ее. – Я буду тебя ждать. Не будь такой грустной. Все будет хорошо.

– Да. Надо идти. – Она погладила кончиками пальцев его лицо, наклонилась и поцеловала его в губы. – Прощай, Стив.

Он проводил ее до дверей.

– Еще тридцать часов пятнадцать минут, – сказал он, улыбаясь ей. – Ужасно много… – Он крепко обнял ее, потом отошел чуть назад и глядел, как она проворно спускалась по ступенькам.

Она не обернулась.

Он подошел к окну и смотрел ей вслед, пока она шла вниз по пыльной дороге. Ее изящная прямая походка и манера держать голову восхищали его.

По дороге в Сайгон опасения, дурные предчувствия и растерянность опять начали терзать Нхан. Сила и уверенность Стива поддерживали ее, но без него она ощущала одиночество и пугающую ее пустоту.

«После того как я накормлю ужином братьев, – говорила она себе, – я отправлюсь в пагоду Да Као и всю ночь проведу в молитве». Она зажжет четыре свечи. Теперь она уже раскаивалась, что отдала Стиву своего Будду. Она не думала, что он оценит его, а ей без этого предмета было одиноко.

Она обрадовалась, когда автобус наконец остановился у Центрального рынка. Нхан быстро шла по тротуару, заполненному торговцами, продававшими китайский суп, сок сахарной свеклы и сушеное мясо. Один торговец протянул ей чучело змеи и захохотал, когда она отпрянула в сторону, отвернула голову и ускорила шаги.

Вечернее солнце было жарким. Заполнявшие дорогу трескучие мотоциклы, рикши и велосипеды создавали невероятный, бивший по нервам шум.

Подойдя к своему кварталу, она обратила внимание на стоящий в нескольких ярдах от ее дома черный «Ситроен». В машине сидел инспектор Нгок Лин, рядом с ним находился сыщик в штатском. Оба курили. Инспектор растерянно смотрел на часы. Была одна минута седьмого.

Мужчины увидели подошедшую Нхан и обменялись взглядами.

– Это, должно быть, она, – сказал инспектор, вылезая из машины. – Подожди здесь.

Нхан взбежала по лестнице на третий этаж. У двери своей квартиры она остановилась, чтобы немного успокоиться. Не следует пугать братьев. Трудно будет объяснить им, почему она собирается уехать. Надо убедить их, что она будет счастлива. Они очень любят ее. Если они поверят, что она действительно будет счастлива, они могут не возражать против расставания с нею.

Она попробовала улыбнуться. Мускулы лица были так напряжены, что улыбка получилась болезненной. Она повернула ручку, открыла дверь и вошла в гостиную.

Вид незнакомого мужчины посреди комнаты заставил ее неожиданно остановиться. Кроме него, в комнате никого не было. Ей не нужно было объяснять, что этот человек из службы безопасности. Потрепанный европейский костюм, бесстрастное лицо, сверкающие подозрительные глазки не могли принадлежать никому, как только члену тайной полиции.

Нхан стояла не двигаясь, кровь отлила от сердца, холод сковал все тело.

– Ты Нхан Ли Квон? – спросил человек твердым голосом.

Она пыталась что-то сказать, но звук замер в горле. Она услышала торопливые шаги в коридоре, затем в комнату вошел