— Не хотелось бы вас волновать, — смятенным шепотом начинала воспитательница, — но ваша Клэрри меня немножечко тревожит. — И пускалась в нудное описание какой-нибудь ерунды: — У нее очень странная привычка подолгу глядеть на людей… Не следует ли вам проверить ее зрение?

Миссис Кинг кипела от злости, выслушивая намеки на свое халатное отношение к здоровью дочери, после чего цедила сквозь зубы:

— Уверяю вас, миссис Гринэлг, с глазами у Клэрри все в порядке. Она открывает мир, только и всего. Пытается увидеть его по-своему.

— Не хотелось бы вас волновать, но… — звучало в следующий раз, — ваша Клэрри очень мало играет с другими детьми. Похоже, она немножечко отстает в умении общаться.

— Еще чего! — заявляла миссис Кинг, застегивая пальтишко Клэрри. — Не смейте называть мою дочь отсталой. Она единственный ребенок, не привыкший к обществу других детей! Клэрри независима и сдержанна, а эти качества нечасто встретишь в малышах, как по-вашему? Я бы на вашем месте их поощряла!

— Вы женщина занятая, — пыхтела миссис Гринэлг на другой день, нагоняя Клэрри с матерью у самого выхода. — Не хотелось бы отнимать у вас время, но я тут на досуге размышляла над проблемами Клэрри с общением… Не следует ли вам проверить ее слух? Такого рода изъяны часто остаются незамеченными годами!

— Миссис Гринэлг, я понимаю, что вы желаете только добра, — не выдержала наконец мать Клэрри. — И тем не менее — пожалуйста, оставьте свои тревоги при себе. Клэрри не отсталая, не убогая и не калека. Со слухом у нее тоже все в порядке. Вам не приходило в голову, что она не играет с детьми потому, что ей с ними просто-напросто скучно? — И миссис Кинг, за ручку со своей безупречной девочкой, удалилась, оставив потерявшую дар речи миссис Гринэлг хватать ртом воздух.

После этого случая воспитательница оставила Клэрри в покое. Подействовала и беседа миссис Кинг с дочерью.

— Клэрри, детка, — сказала мать, — постарайся все же побольше играть с другими детьми. Миссис Гринэлг хочется, чтобы ты с ними подружилась, — ну так и подружись, а то мамочка до смерти устала слушать ее нытье.

Клэрри послушалась — и, как ни странно, полюбила садик еще больше. Даже начала рассказывать о новых друзьях — большей частью о Доминике Льюисе, который был как две капли воды похож на мальчика с рекламы шоколадных батончиков «Милки-Бар».

Однако несколько месяцев спустя миссис Гринэлг, бледная и измотанная, вновь отозвала мать Клэрри «на одно словечко».

— Что на этот раз? — вопросила миссис Кинг. — Побыстрее, прошу вас, — у меня полно дел.

Бледные щеки воспитательницы на глазах багровели.

— С вашей дочерью нужно что-то делать, миссис Кинг. Я не потерплю подобного поведения в своей группе!

Миссис Кинг с трудом сдержала смех:

— И что же она натворила?

— Все дети постоянно мочатся в штанишки. Каждый день! Вот уже целую неделю!

— И при чем тут Клэрри? — У миссис Кинг зародилась мысль, что воспитательница окончательно чокнулась.

— А вы спросите у нее… У нее спросите! — Миссис Гринэлг зловеще сузила глаза.

В какой-то момент, подтирая очередную лужу, миссис Гринэлг сообразила, что странная эпидемия не затронула одну лишь Клэрри. Допрос нескольких оскандалившихся воспитанников обнаружил еще один факт: помимо Клэрри, все малыши боялись заходить в туалет, к которому давным-давно привыкли. Дальнейшее расследование выявило истинную причину детских неприятностей: Клэрри застращала всю группу «призраком», который «засел в туалете и съест любого, кто туда зайдет». В садике воцарился массовый ужас, а миссис Гринэлг начала ступать в лужи, а то и во что посерьезнее.

— По крайней мере, теперь мы убедились, что с общением у нее все в порядке. Так ведь, миссис Гринэлг? — хмыкнула миссис Кинг и повела дочь в кафе-мороженое «Луиджи».

По-прежнему в белом банном халате, но еще более всклокоченная, Клэрри рассматривала общество за столом. Ее появление явно всех удивило.

— Где ты была? — первой опомнилась Тильда. — Мы уж решили, что ты сбежала.

— И я, и Хайди искали тебя по всему дому, — добавил Алекс.

— Простите. — Клэрри прошлепала к столу и остановилась перед ним, уронив голову, сцепив руки за спиной, как школьница в кабинете директора.

— Ну и где же ты была? — настаивала Тильда.

— В шкафу.

— В шкафу? — изумился Алекс.

Сидящие за столом переглянулись. Глянец давился смехом.

— Выходит, ты пряталась? — уточнил Вояка. — А мы-то волновались.

— Нет… Я не хотела прятаться… Но пришлось.

— В шкафу? — ошарашенно повторил Алекс. — В каком шкафу?

— В твоем кабинете. — Клэрри отважно встретила его взгляд.

Алекс судорожно сглотнул, с пухлых щечек Сетки — Клэрри заметила! — схлынул румянец. Когда к Алексу вернулся дар речи, голос его звучал сдавленно, он заметно заикался.

— И… д-дол… д-долго ты там… там была?

— Очень долго. — Клэрри не отвела взгляд.

— Успокойся, дорогой. — Тильда приняла страх Алекса за гнев. И пристыдила невестку: — Клэрри, тебе не следовало соваться в кабинет Алекса. Даже я туда без него не захожу. А что ты там, собственно, делала?

— Может, оставим девочку в покое? — Сетка наконец пришла в себя.

— Нет уж. Я хочу знать, что она там делала! — Тильда повернулась к Клэрри: — Ну?

От Клэрри не укрылся приниженный вид Алекса. Умоляю, говорили его глаза. Заклинаю… Клэрри ощутила свою власть над ним. Как этой властью распорядиться — вот вопрос. Ее губы уже шевелились, а она еще не знала, что скажет.

— Фотографии смотрела. Старые снимки Алекса и Морриса. Детские.

Плечи Алекса облегченно поникли, он промокнул салфеткой лоб. Сетка тоже схватилась за салфетку — стереть кровь с искусанных губ. Клэрри отметила секретность двойного страдания — ни Тильда, ни другие гости не были посвящены в тайну Алекса и Сетки. Отметила она и снисходительные улыбки пожилой пары на семейном портрете — улыбки, смягчившие жесткие черты.

— Да, но… зачем ты полезла в шкаф? — продолжала допытываться Тильда.

В страхе, что меч все еще занесен над их головами, Алекс с Сеткой вновь замерли.

— Неважно, — сказала Клэрри. — Все это неважно.

Под обстрелом шести пар глаз она протиснулась между столом и креслом, села и отпихнула от себя тарелку с трясущимся сердцем.

— Что не важно? Ты о чем, Клэрри? — встряла Круэлла.

— Господи, да оставь ты ее в покое, — сказал Алекс. — Нам и без этих расспросов есть о чем поговорить.

— Все это неважно, — повторила Клэрри. — Важно другое. За стенами этой комнаты. В ином мире.