о том, что маги даже не успевают толком поесть, уж очень спешат закончить эксперимент, над которым, судя по всему, трудятся очень давно.

В центре комнаты на самом большом столе лежала немолодая женщина и судя по отсутствующему взгляду, находится под магическим воздействием.

– Это невероятно, это просто потрясающе! – вопил совсем юный маг, нахлобучив на нос очки. Совершая пассы, парень фокусировал энергию камня на дряхлеющем теле пожилой женщины.

– Неужто работает? – к нему подошёл второй, чуть постарше.

– Да, ты представляешь! Наконец-то мы продвинулись хоть в чем-то…

– Значит, только потенциально сильные маги способны на это. Только их камни?

– К сожалению. Сам же видел, что происходит, если сил камня не хватит. Сколько экспериментов мы ставили? И ни один из них не увенчался успехом. Ты только подумай, какие горизонты мы сможем открыть перед собой!

– Полагаешь?

– А что не так-то?

– А старение? Сможем предотвратить старение?

– Разумеется, сейчас именно этим я и занимаюсь, – парень заметно удивился, чуть приподнявшись над рабочим столом.

– Мне кажется, пока нужно повременить с докладом, – брови мужчины нахмурились, лицо стало серьёзным, опершись на край стола он внимательно разглядывал темно-бордовый камень. Яркие всполохи энергии окрашивали и нагревали его кожу. Он поспешно отстранился, и устроился возле открытого окна, – Не говори пока никому.

– Даже Совету? – прошептал парень, заговорщицки оглядываясь по сторонам.

– В особенности Совету.

– И что же нам не нужно говорить? – неожиданно прокатилось по всему рабочему кабинету. Голос вошедшего был похож на лязг металла.

– Мессир, – почти хором проговорили двое, поднявшись со своих мест. Молодой парень вежливо поклонился, постаравшись сохранить невозмутимый вид.

– Ну, – прорычал седовласый маг. Сморщенное старческое лицо с желтоватым отливом напоминало изъеденный временем, скомканный пергамент. Уголки губ опустились к самому подбородку. Промасленные глаза с красными прожилками, в буквальном смысле давили, требуя незамедлительного ответа.

– Всё удалось, – вздохнул парень, тревожно косясь на своего друга.

– Отлично, – проскрежетал Мессир и проковылял к телу женщины. – Она скоро придёт в себя?

– Как только тело полностью перестроится, я освобожу ее сознание. Это длительный процесс.

Престарелый мужчина двинулся к рабочему месту. Рассматривая письмена и наброски из книги по артефакторике, сухо произнес :

– Только с камнем Сесилии вышло?

– Да, – несмело ответили ему. – Но думаю, это не было связано с тем, что она сумела подчинить себе духов…

– А с чем же?

– Она была сильнейшим магом их нас. И я думаю… – парень замялся, не в силах продолжить.

– Ну, – не вытерпел старик, – говори!

– Это должен быть маг с сильным потенциалом. Управление тенями роли не играет…

– Даже к лучшему…

– То есть как к лучшему? – в разговор вмешался другой маг, презрительно смотря на старика. Его пальцы нервно перебирали пуговицы бархатного сюртука, дыхание участилось. – Вы что, хотите всех сильных магов извести? – продолжил он. – Хоть знаете, что тогда будет? Магия ослабнет. Хайзен придёт в упадок, вы этого хотите? И ради чего? Продлить свои и без того никчёмные жизни?!

– Тебе бы следовало придержать язык, Роберт. Ты не в том положении, чтобы идти против Совета.

– Я не позволю этому случиться!

– И что же ты сделаешь? – ухмыльнулся Мессир.

– Расскажу обо всём происходящем в академии. И прямо сейчас.

– Не надейся на это! – злобный голос отскочил от стен. Всё вокруг затряслось, стеклянные колбы полопались, разлив на пол разнообразные жидкости. Комната наполнилась запахом серы, и из рук престарелого мага начал выливаться огонь. Он извивался, ластился по полу словно змея, но встретив на своём пути водяную стену, противно зашипел и почти уже потух, но старик выпустил огненную стрелу. Запах серы смешался с запахом горелой плоти.

– Так-то лучше, – прошипел Мессир, смотря на гору пепла. – Убери тут всё, – скомандовал он молодому магу. – И доложи, когда моя жена проснётся.

Страницы воспоминаний уносили меня далеко вперёд. Я видела, как началась охота не только за моей семьёй, но и за другими потенциально сильными магами. Охота была тихой – умело расставленные ловушки поджидали их на каждом шагу. Слухи, распускаемые Советом Хайзена, шумихи, выставляющие в невыгодном свете ту или иную магическую семью, все это было проделывалось с такой филигранной точностью, что ни у кого и мыслей не возникало, что это может быть неправдой. Блэрам причисляли многочисленные убийства людей, пустили слух что у многих помутнился рассудок. Умышленно создали легенду о коварной и жестокой тёмной ведьме. Правду, что ее убил собственный муж, умолчали, чтобы никто из потомков не прознал, для чего он это сделал. Камни души подпитывали магов многие сотни лет. Поначалу никто не задавался вопросам, почему Мессиры живут так долго, но потом примерно лет сто назад, среди высших семей начались перешёптывания. Только после этого охота за камнями прекратилась, и Совет ушёл, так сказать, в подполье. Их больше никто не видел, ворота Белой Башни закрылись, и они стали управлять делами через доверенных лиц.

Некоторое время спустя, видимо, из-за недостатка средств или власти, маги Совета начали распускать свои коварные щупальца и на другие континенты. Заключив договор с королями и императорами до самого побережья Великого моря, они стали присылать в качестве советников доверенных лиц. Королевские маги были обязаны следить за магическим порядком, ну и собирать всю информацию о стране. Химерия, Арагон, Литеция и Великие Страны Моря – все попали под пристальное внимание Совета…

Последнее, что я увидела в этом ворохе воспоминаний, был отец, еще совсем молодой. Сперва я его даже не узнала: красивый, с чёрными как смоль волосами и такими же глазами.

– Что вы хотите от меня, – отозвался он, встав по стойке смирно перед магом. Мужчина был облачён в длинную серую мантию, лицо скрывал капюшон, а руки, затянутые в плотные перчатки, чуть подрагивали.

– Отправишься на контент в Арагон. Его Величество нуждается в нас.

– Почему я? Остальные этого могут не понять. Мой род запятнан морем крови, что они оставили после себя.

Маг противно захихикал, потирая руки.

– Ты хорошо себя проявил в академии. И твоя фамилия для нас не играет никакой роли. Пусть другие думают, что хотят.

– Слушаюсь, – отец поклонился и вышел из просторного сияющего зала.

– Ты полагаешь, это разумно? – минутную тишину нарушил женский голос. – Он же ничего не смыслит в политике.

– Он нужен там для другого, – ответил мужчина, приподнимая капюшон мантии и обнажив лицо, поеденное морщинами. – Ведь Уильям