Я представляю.

Меня почему-то это радует.

Я начинаю на полном серьезе царапаться. Разок даже полоснула ногтями по крепким мужским запястьям, когда Мирон хотел засунуть меня в машину.

— Аш черт! Кошка дикая! Придется опять целовать!

Не успела я сообразить, как он опять схватил меня за затылок и впился в мои губы своими.

Терзал, жрал меня как зверь дикий, обсасывал, обгладывал со всех сторон и нарочно издевался над моими губами. Еще немного и на них живого места не останется.

Я закипела! И… цапнула его за нижнюю губу! Щедро так укусила, почувствовав металлический привкус крови на языке.

Резко отстранилась.

Точнее, он меня от себя отпихнул, тихонько зашипев от боли.

— Ты очумела?!!!

Ох, черт!

Прикрыла рот дрожащей ладошкой.

Что я натворила!

Я не хотела…

На эмоциях поступила!

Мои глаза округляются, превращаясь в два теннисных мячика, когда я вижу, как по подбородку миллионера тонкой струйкой потекла кровь.

— Ашшшш!

Выругавшись, он отдёрнул руки от моего тела, а у меня появилась та долгожданная секунда спасения. Со всех ног я бросилась наутек, но и двух шагов не успела сделать, как путь мне перекрыли живые огромные щиты.

Я только лбом врезалась в твердое, как кирпич, плечо одного из амбалов. Он улыбнулся акульей лыбой, когда я подняла на него свои заплаканные глаза. Быстро сгреб меня в охапку и вернул своему начальнику.

Мирон вытер губы белым платком, резко схватил меня за локоть, встряхнув. Я услышала, как хрустнул его кулак тут же зажмурилась. Наверно ударит… Никого и ничего не побоится!

Но Мирон кулак опустил и разжал. Сквозь щели между ресничками я увидела, как он осмотрелся по сторонам. Людей уже собралось здесь прилично.

— Эй, телефон убери! Богдан! Забери… Проследи, чтобы ни одно видео в сеть не попало.

— Сюда иди! Я сейчас тебе этот телефон в жопу засуну!

— Поигрались и хватит. Слишком много публики собралось, я забылся.

Его лицо приобрело иной очерк, сдержанный и ледяной. Расправив складки на пиджаке, Мирон втолкнул меня в машину.

— Садись в тачку!

Передо мной “любезно” распахнули дверь.

— Только посмей хотя бы еще раз взбрыкнуть, ведьма! И ты пожалеешь…

Его голос звучит слишком страшно и моторошно, заставляя беспрекословно подчиниться. Я забираюсь в дорогую, элитную иномарку, забиваюсь в уголок и сжимаюсь в комочек. Мирон следом садится, хлопая дверью, приказывая завести мотор.

Спустя пару секунд автомобиль плавно трогается с места. Впереди и сзади еще едут две сопровождающие машины. Точнее, два джипа.

— Веди себя тихо, или я превращу твою жизнь в ад! Однажды я поклялся тебя придушить голыми руками, но… есть одна проблема! Если бы не ОНА!

Его рука по-хозяйски ложится на мой живот. Малыш в ответ на прикосновение своего отца-мерзавца слабо пинается. Я приоткрываю рот от удивления. Как же так? Неужели почувствовал папу?!

— Ты теперь моя. Ты мне много чего должна, Диана! Сиди тихо и не ори! Иначе прибью! Нас ожидает серьезный разговор…

Мирон

— Мы нашли её.

Твердо заявил я, войдя в комнату супруги.

Вера, как обычно, сидела напротив зеркала и прихорашивалась, любуясь своим вычурным отражением.

Ну вот, мы муж и жена…

Для меня что есть этот статус, что его нет.

Я как не чувствовал к Вере ничего, так и продолжаю не чувствовать, с тех пор, как повстречал Диану.

Свадьба состоялась почти сразу же после нашей помолвки и побега Дианы — спустя несколько недель. Был шикарный банкет — почти пир на весь мир, уйма внимания со стороны прессы и обычных людей. Мы стали главными звёздами года и только на нас было обращено всё внимание. Вера пищала от радости! Именно этого она и добивалась. Но… меня будто в кокон засунули, я не замечал ничего вокруг. Свадьбу, дальнейшую жизнь, сделки, поездки… я делал всё это на автомате, как какой-то робот. Как будто для моей души жизнь была закончена, жило только тело.

Кулагин был доволен, что я породнился с их семьёй и взял в жены его прелестную дочурку, которая ему, их её слов все уши прожужжала обо мне. Евгений заключил со мной важный контракт сразу же после того, как мы отгуляли несколько дней свадьбы.

Мы планировали медовый месяц, но его пришлось отложить, так как у веры начался токсикоз. Я делал всё ради ребенка! Наверное… Теперь уже. Потому что мне казалось, что жизнь для меня потеряла всякий смысл, когда ОНА сбежала…

Почему так — не пойму!

Гадина меня предала и обобрала. Да, я терпеть её не мог и злился первые два месяца, а потом меня отпустило, когда я понял, что Дианы возможно нет в живых.

А потом случился переломный момент!

Она нашлась.

— Кого?

— Сестру твою…

— Ах тварь такая! Ну наконец-то! Думали, что подохла где-то в канаве, так умно затаилась! Вот хитрая гадость! И где же? Где тварина поганая скрывалась всё это время, жируя на твои денежки?!

Полился бесконечный словесный потоп брани. Голова разболелась. Я быстро охладил жену. Даже не знаю почему, но внутри всё похолодело. Словно это она обо мне говорила.

— Притормози, Вера.

— Чего это?

— Просто голова болит… — нажал подушечками пальцев на виски. — Одноклассница её бывшая сдала, указала место, где пряталась. Деревня какая-то, глушь дремучая, даже на карте это место не обозначено.

— А-а-а! Ну всё ясно! Так ей! Ну так что, какое ты наказание воровке поганой придумаешь? В бетон закатаешь, пираньям на ужин или может в борде…

— Тихо, я сказал!

Закричав, я сам не понял, как со всей силы ударил дверь кулаком. От хлопка прилично заложило уши и бросило в жар. Вера вздрогнула и затихла, вытаращив на меня глаза как рыба фугу.

— Не жалко её, совсем? Она же сестра твоя родна, более чем даже родная, — эти слова быстрее мыслей сорвались с моих губ.

— Смеешься? Она мразь! Она не моя сестра! Мне стыдно, что у нас с ней одинаковые лица! Я бы тебя ни за что не предала, Миронушка!

Вера подбежала ко мне и начала целовать в шею, пытаясь дотянуться до губ. Я лишь головой в разные стороны мотал. Почему-то ласки её эти за шею притянутые раздражали.

— Она мерзкая. Двуличная. Гадина! Она работает на твоего конкурента, а он её трахает и щедро ей заплатил за предательство! Суханов это! Я сто процентов уверена!