— Сюда дай! — отнял я у нее ключи и сам сел за руль ее служебной тачки. — Куда ехать говори.

— На ферму Катчинсонов, — процедила она сквозь зубы. — Этот… придурок Коннор устроил там дебош. Прямо до самого выезда из города, — велела, видимо, вспомнив, что я не знаю направления.

— Муж Дженни? — уточнил на всякий, в принципе зная уже ответ. Потому что сам поступил бы так же.

— Он самый. Этот Катчинсон же теперь Коннора по судам затаскает. О чем мой психованный братец думал только?

Детка, мужик в такие моменты не думает. Он действует. Это как инстинкт. Вроде как дышать. Осмыслению действия не подлежат. Ну, у меня уж точно. Может и есть на свете те, кто проповедуют идею мести в холодном виде. Но это точно не такие бешеные местами лонгхорны, как мы с твоим братом. Но вслух этого говорить пока не стану. Дурак я разве бесить и расстраивать тебя еще сильнее.

Долетели мы до фермы минут за двадцать. Там уже блымкала проблесковым маяком патрулька того самого Джейсона. Рядом машина медиков и микроавтобус Бирна. Но самой живописной оказалась тачка владельца этой недвижимости. Которая тоже уже больше недвижимость и напоминала. Разбиты в хлам фары, выбитые стекла, по корпусу десятки длинных вмятин.

Самого Коннора я увидел лежащим плашмя на спине на земле и пялящимся в небо.

— Мы хотели посадить его в кресло, — сообщил виновато помощник Перле. — Но он нас всех послал.

— Насколько все плохо? — спросила моя девушка, дернув головой в сторону машины медиков.

— Да, собственно, ничего страшного. Катчинсон как выскочил на шум, Бирн ему по коленям жахнул битой. Тот упал, а Коннор на него сверху из кресла вывалился. Бил того, пока пострадавший не вырвался и не сбежал.

Я не стал дослушивать дальше и пошел к сержанту. Забив на его приветственное пожелание у*бывать на хер, поднял и помог усесться обратно в кресло.

— Я мудак психованный с пулей в башке, Брукс, — проворчал он, сгорбившись в кресле. — Смотри, Перла теперь на тебе.

— Принято. — Она и так на мне, но сейчас не хрен умничать.

— На тебя подали заявление, Коннор, — подошла к нам мрачная Перла. — Я обязана тебя сейчас за…

— Ну так и делай что должна. Эй, Джейсон! — окликнул он помощника, не встречаясь глазами с сестрой. — В участок везти меня собираешься?

— Коннор…

— Не лечи меня, Перла! — огрызнулся сержант.

Еще около часа ушло на всякие формальности, пока я ждал Перлу у машины. Отказавшегося говорить с нами Бирна уже увезли на его же микроавтобусе. Всю обратную дорогу я косо поглядывал на сахарочка, не рискуя заговорить. Она молчала, со злым прищуром глядя прямо перед собой, и сопела. Ее явно не то, что не попускало, но походу она потихоньку заводилась все сильнее.

— Я сама пойду, — отрезала она в участке, и я не стал спорить, позволив ей пойти в камеру к брату. Тем более что все равно слышимость тут была прекрасная, и смогу вмешаться, если вдруг возникнет такая необходимость.

Первое время Перла говорила тихо, и слов было не разобрать. Зато вот резкие огрызания Бирна слышал отлично. И, естественно, мужик допросился. Грянула буря.

— Не смей говорить со мной так, Коннор Бирн! — перешла на повышенный тон Перла. — Это, черт возьми, не просто какой-то там представитель закона, а я, твоя сестра, не посторонний человек, которому плевать на твои причины!

— Нет никаких бл*дских причин! — огрызнулся придурок. — Захотел и сделал.

— О да, конечно! Кому ты врешь?! К Дженни это не имеет никакого отношения!

— Вот еще! С какой стати это должно иметь отношение к чужой бабе?

— Ты проклятый упертый идиот, Коннор! А знаешь, ты прав, к Дженни это не имеет никакого отношения! Только к тебе и твоему непомерному упрямству и дебильному, никому не нужному благородству. Кому ты сделал хорошо, расставшись с ней тогда? Себе? Ей?

— Ну, не очень-то она горевала! — Бирн откровенно отгавкивался уже. — Небось давно Катчинсона в запасных держала.

— Ты дурак! Она порядочная девушка и ждала тебя! Это не она тебя бросила! Ты ее, считай, предал!

— Зачем ей бы сдался кале…

— А ты ее спросил нормально? Но нет, ты же у нас гордый! Ты сам все за нее решил! А чего ты хотел от девушки, которой ты в душу плюнул? В маленьком городке ее бросает жених без всяких объяснений. Да она на улице показываться перестала! И после того, что случилось, все равно нашла силы опять к тебе прийти! А ты вместо того, чтобы ухватиться за возможность и хоть что-то наладить, понесся бить ее мужа! Зачем?

— За дело, Перла. Ты всего не знаешь. И я, дурак, не знал. Так что отвали. Оформляй меня, как положено, и давай, домой иди.

— Да я-то оформлю, за это можешь не переживать. Но пока мамита не внесла за тебя залог, посиди-ка один в камере и подумай, с чем ТЕПЕРЬ придется иметь дело Дженни и ее сыну после твоей дебильной выходки!

Перла вихрем вылетела из камеры и шарахнула что есть сил зарешеченной дверью, впрочем, и не подумав запереть ее. Она понеслась прочь из участка, я, само собой, тенью следом. Джейсон явно что-то хотел сказать ей, но проявил завидную сообразительность и, захлопнув рот, убрался с дороги моей сладкой разъяренной фурии. Сахарочек заскочила за руль, но через пару секунд осознала, что ключи по-прежнему у меня, и молча перебралась на пассажирское. Я мешкать не стал, завел двигатель и повез нас домой. Она сидела отвернувшись к окну, вся такая напряженная, что, когда я осторожно положил ладонь на ее колено, подъезжая к дому, меня реально слегка шарахнуло током. Мы в унисон резко вдохнули, пораженные общим разрядом, и это спустило ту самую пружину, что натянулась в моей девочке. Она посмотрела на меня как-то так щемяще, ее губы задрожали, а глаза заблестели от подступивших слез.

— Почему все так, Рауль? — со всхлипом спросила она. — Почему? Они же могли бы… Они были такие… Дышали друг другом, насмотреться, наговориться не могли, слипшиеся, словно сиамские близнецы. Если у них не вышло…

И она разрыдалась горько-горько, потянувшись ко мне беспомощно. Так, что я на мгновенье реально запаниковал. Когда твоя женщина плачет вот так, то ощущение, будто тебе кишки углями кто набил и сердце тянет из груди прямиком сквозь поломанные острыми осколками ребра. И мало этого, так еще и слова ее… Как до моих чуть коротнувших от ее слез мозгов дошло, о чем Перла…

Нет! Нет-нет-нет! Детка, не примеряй чужие ошибки и несчастья на нас! У нас такого не будет! Потому что я никогда не собираюсь отпускать тебя. Да, мне, может, и не прочувствовать по-настоящему то, что творилось на душе у сержанта. Никому не понять, кто сам эту шкуру не примерил. Но все равно. Я эгоист, сахарочек, гадский эгоист. Я бы держался за тебя. Я бы боролся. Нет во мне, выходит, благородства. И я плевал на него. Я. Бы. Держался. За. Тебя.

Я сцеловал соленые ручьи с ее щек. Я забрал Перлу из машины, неся перед собой бережно и нашептывая ей на ухо всякую утешительную фигню. Я усадил ее на тумбу в ванной и принялся неторопливо раздевать, касаясь обнажаемой золотистой кожи губами, но совсем не дразня, не призывая ее желание. Скинул шмотки сам и настроил воду. Завел ее под теплые струи и долго стоял, просто прижавшись к ней, оглаживая плечи и обнимая.