– Что за человек?

– Из публики, – пояснил Вербицкий. – Очень запал на нее. Не пропускал ни одного спектакля, а потом вдруг исчезал чуть не на полгода. Мы еще смеялись, что лечится. До самого ее ухода таскался.

– А после?

– Заходил несколько раз в театр, спрашивал у билетерши, а потом исчез, – сказала Ляля Бо. – Поль говорила, что больше его не видела. Правда, ее соседка сказала, что какой-то тип сидел три дня под окнами, пялился. Вроде по описанию похож… Когда она уезжала на море, год назад. Но ничего в ящик не бросал… или бомжи украли. А потом снова исчез.

– Как он выглядит?

Ляля Бо задумалась:

– Коренастый, среднего роста, лицо невыразительное, вроде из простых…

– В смысле?

– Ну… шофер там или мастер, не белый воротничок, одним словом… как-то так. В глаза не смотрел и как будто больной или боялся чего-то, идет, сутулится, держится под стеночкой…

– Ирка, хорош выдумывать! – призвал Вербицкий. – Нормальный мужик. Влюбился, потерял голову… не он один.

– То есть она собиралась уехать с Денисом, – уточнил капитан. – Когда, не знаете?

– Сразу после Нового года. Очень обиделась, что он уехал с этой в Черногорию, а она купила новое платье, думала, они вместе Новый год встретят… Даже заплакала.

– Ей никто не угрожал, она не говорила?

Ляля Бо пожала плечами:

– Нет, ничего такого. Иногда цеплялись клиенты, но она с ними не сюсюкала, быстро отшивала. Я спросила про Глеба, как же он без нее. Она ответила, что их никогда ничего не связывало, кроме бизнеса, ну и секс иногда… – Ляля потупилась. – А так ничего, никаких чувств. А вы уже знаете, кто убийца?

– Ирка, хорош трепаться, я тебя спросил: ты сказала Глебу про Дениса и Поль или нет? Ну?

– Не помню… кажется. – Ляля передернула плечиками. – Это же правда! Все знают, один Глебушка, бедный, не в курсе… Не помню. Я после шампанского ничего не помню. А ты, если друг, должен был сам ему сказать.

– Я не знал! – взревел Вербицкий. – Я понятия не имел, что Поль намылилась в Англию! А ты сразу кувалдой по мозгам… Бедняга!

– Ты думаешь, что Глеб… – начал было Федор, но режиссер перебил:

– Глеб? Он мухи не обидит! Я бы на его месте так врезал Дениске по соплям, зубов не собрал бы! У него женщину уводят, а он ни ухом ни рылом, пацифист чертов! Или ты думаешь, что он… что он мог Поль?! – Вербицкий от возмущения задохнулся.

– Когда он ушел от вас? – спросил капитан.

– Второго января днем я лично отвез его домой.

– Ага, мы до второго отмечали, – встряла Ляля Бо. – Он был сам не свой, Переживал!

– С непривычки, он у нас трезвенник. Еле языком ворочал.

– Ничего кроме секса, никаких чувств! – фыркнул капитан Астахов, когда они, распрощавшись с Вербицким и Лялей Бо, вышли из Молодежного. – Куда катится мир?

– Он сказал, что Глеб не мог… – невпопад заметил Федор.

– Опять субъективное алиби? – перебил с досадой капитан. – Мог, не мог… мы это уже обсуждали. Мужику открыли глаза на шашни приятеля и любимой женщины… запросто мог слететь с катушек. Но если честно, слабоват, согласен. Ну, богема! – капитан хмыкнул. – А Ляля эта ничего! Живчик!

– Твоя Ирочка тоже живчик.

– Да уж!

– Надо бы найти Дениса Котляра. Может, они уже вернулись.

– Может, и вернулись. Как я понял, танцовщица Мария – твоя новая знакомая? Савелий все уши прожужжал. Тесен мир, как ты любишь говорить. Смотри, чтобы и ее не того… Невеста как-никак. Третья. Как ты говоришь – божественная триада… так вроде? Вот и присмотри за ней. Кстати, как твой Новый год? У Савелия? Пожрать хоть было чего? Зося классно готовит, повезло мужику. Утка была? Лучше бы я с вами, честное слово! А не с этими… Ну, Ирка! И главное, я как дурак, повелся. Пойло липкое и сладкое и закусь с газетки. Богема! Типа, фуршет. И треп, кто с кем замутил, кто кого бросил, отбил, перепихнулся, подлянку кинул… причем верещат все хором. Хорошо, там диван был, так я прилег, а в три Ирка меня растолкала… Коту под хвост! Ты ее хоть трахнул?

– Свои отношения с женщинами я не обсуждаю, – высокомерно заявил Федор.

– Во как! – ухмыльнулся капитан. – А Денис знает? Слушай, а твоя Мария не могла устранить Поль? А что? Соперницы! Если тюфяк Глеб ничего не замечал, то не факт, что она такая же слепоглухонемая…

Денис Котляр и Мария добрались домой лишь около восьми вечера, просидев в аэропорту несколько часов из-за нелетной погоды. В Тивате и во всей Черногории шли дожди, временами переходящие в ливни; было ветрено и холодно. Из окна отцовской квартиры был виден залив – свинцовые волны бились в волнорезы и заливали набережную. Отцова подруга Иоланта оказалась приветливой, не очень молодой и неинтересной с точки зрения Дениса женщиной, и он не мог понять отца, чьи подруги были, как правило, юными длинноногими красавицами.

Он высказался примерно в этом духе, и отец пустился в философские рассуждения о том, что настало время собирать камни. Иоланта добрая, надежная и без особых претензий, неизбалованная. Мария отцу понравилась, он целовал ей руки, говорил комплименты и всячески распускал хвост, но сказал, когда они с Денисом остались наедине, что с ней холодно как с мраморной статуей. Тусить на публике самое то, а дома… «Готовить она умеет?» – спросил отец и тут же похвастался, что Иоланта работает шеф-поваром в самом крутом местном ресторане и готовит так, что он набрал четыре килограмма и пришлось сесть на диету. Они обсудили бизнес, и отец согласился выставить компанию на продажу. Вернее, то, что от нее осталось, и деньги пополам. Он был разочарован – надеялся, что Денис продолжит дело.

Он спросил, как ему родной город после долгой разлуки. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, и после продолжительной паузы Денис ответил, что все нормально.

Третьего января утром они уехали в аэропорт.

…Мария сказала, что хочет домой, в Лондон, и если Денису придется задержаться, она уедет одна. В Таиланд она не хочет, ей там никогда не нравилось – толпы случайных людей и страшная влажность. Лучше в феврале махнуть в Мексику. Поужинали они в грузинском ресторанчике «Буба». Денис хотел пригласить Глеба и Поль, но Мария сказала, что еще не готова к компании, так как очень устала и хочет хорошенько выспаться. В начале одиннадцатого он проводил ее до «Братиславы» и пошел к себе.

Седьмого января утром позвонил неизвестный Денису человек, представился капитаном Астаховым и пригласил на беседу. Денис попытался выяснить, в чем дело, но капитан сказал, что все расскажет при встрече. Встреча? Понимай, допрос.

В кабинете, кроме хозяина, находился лощеный тип, мало напоминающий работника правоохранительных органов. Он примостился на диване позади стула, на котором сидел Денис, и тот чувствовал затылком его неприятный взгляд. Психолог? Журналист? Тайный агент?