— Не нужно. Не пытайся ответить мне. Я не знаю, какой болью тебе дается каждая такая попытка заговорить, могу лишь попросить тебя об одном — не надо. Я все скажу сама — за нас двоих. — она взяла ее за руку. — Я не могу представить твою боль, девочка. Я знаю, что ты бы с легкостью сдалась в объятия смерти, лишь бы эти мучения прекратились. Я знаю, как тебе хочется сейчас проснуться и понять, что все это лишь сон. Я точно знаю, ты согласилась бы уместить все эти дни, проведенные в агонии, в один короткий час, только бы всё навсегда закончилось по истечении последней в нем минуты. — Она на мгновение замолчала, наклонилась ближе к лицу девушки и зашептала. — Ты должна бороться, слышишь? Ты можешь бороться! Иначе умерла бы сразу! Твои мучения — это признак того, что твое тело не умирает, а хочет жить. Оно и не сдастся, если дух в нем, как и прежде останется силен.

В глазах молодой медведицы что-то поменялось — теперь она смотрела на гостью более уверенным взглядом. Если бы Антина не попросила ее молчать — она возможно бы закричала в ответ, доказывая волю и желание бороться. Но сейчас Диодора просто моргнула, а через несколько минут погрузилась в сон.

***

В королевскую сокровищницу Шаарвиля можно было попасть, минуя тронный зал, кухни и несколько больших залов для приема гостей. Она надежно охранялась днем и ночью, но имела ровно столько слабых мест, сколько стражников стояло возле ее дверей в карауле круглые сутки. Самым сложным для странника представлялась как раз возможность проникнуть в тронный зал, а оттуда уже было «раз плюнуть» — вырубить стражника, взять необходимое золото и незаметно улизнуть, скрываясь от глаз королевских паладинов, гарцующих по округе в вечном ожидании погони.

Сегодня тени слуг на стенах помещения, где король, по обыкновению, собирал советы и устраивал радушные приемы выскакивали еще более неожиданно чем обычно, сопровождая свое явление еще более резкими стуками каблуков, как будто в действительности поджидали какого-то незваного гостя и желали поймать того с поличным.

«Значит, примерно в это время здесь уже никого не бывает…» — подумал медведь, когда прошло достаточно времени после того, как ушла последняя служанка. «Забыли закрыть ставни! Завтра так может и не повезти… Какой смысл сидеть тут всю ночь и воображать, что я буду делать завтра, когда вот она сокровищница — еще чуть-чуть и будет как на ладони? А обратно уж как-нибудь выберусь!»

С этими мыслями странник затаился снаружи. Он осторожно выглядывал из-за стены, поджидая момента, чтобы запрыгнуть в окно и перекатиться за трон, чтобы затем прокрасться вдоль стены, скрывшись за комплектом доспехов короля, которые показательно были здесь выставлены и начищены так, что блестели ярче дневного солнца, когда огонь освещал это место — благо все свечи сегодня уже задули и панцирь лишь лениво переливался отражениями факелов снаружи. Важнее всего сейчас было оставаться в тени и сохранять инкогнито до конца, иначе первый же прислужник короля поднимет такую тревогу, что медведю будет уже не договориться — чем Рогар и мог похвастаться это верными подданными в своем окружении.

«Какой там! Эти подхалимы и мать собственную сдадут, лишь бы сам Рогар Вековечный погладил их по голове и позволил сидеть с ним за одним столом!»

Сарвилл неприятно осклабился и проделал все задуманное от начала до конца: нырнул в окно, отсиделся за троном, прислушиваясь к звукам из смежных помещений, пробежал вдоль стены и, выждав немного времени за горой королевских доспехов, уже вглядывался сквозь мрак кухонь в следующий зал, пройдя который, он должен был оказаться на полпути к заветной сокровищнице.

В пути через кухни странник едва успел зажать нос, чтобы не вдохнуть полной грудью запаха гнилой рыбы, вареного лука и какой-то приправы, которой сегодня заправляли печеных поросят; запнулся об оставленное посреди коридора ведро, но, мгновенно отреагировав, удержал его и вода, наполняющая сосуд до краев не пролилась наружу. Выдохнул. Дальше была гостиная. Начальник королевской стражи, сам того не подозревая, сослужил медведю добрую службу, приказав солдатам нести дозор в доспехах — каждое передвижение караульных теперь можно было уловить по глухому отзвуку железных лат, ударяющихся о мраморный пол и разносящих предупреждение о своем приближении на многие сажени вокруг. Так Сарвилл преодолел еще три зала для гостей и оказался в нескольких шагах от сокровищницы.

У входа в нее неподвижно стоял королевский рыцарь. Теперь страннику предстояло буквально на счет три сделать так, чтобы тот потерял сознание и не завопил на весь Шаарвиль — одно неверное движение и все пропало. Единственное, о чем жалел медведь, это о том, что не взял с собой никакого подручного средства, которое сейчас хорошо бы помогло ему одолеть предпоследнее препятствие на пути.

«Была, ни была. Сначала выбиваю меч у него из рук, потом сильно бью в челюсть снизу, в незащищенное место, а потом перехватываю сонную артерию. Все просто. Вперед».

Удар по рукам стражника, тем, что сжимали эфес меча, острие которого упиралось в пол, пришелся какой надо. Караульный явно не ожидал внезапного нападения и даже не думал держать свой клинок крепче — сталь лязгнула, но совсем чуть — Сарвилл следующим же движением одновременно ступил на меч, прижав его к полу, и нанес удар по челюсти стражника.

Мысль о том, что что-то пойдет не так, преследовала медведя с самой затеи сего сомнительного предприятия… Поэтому, когда его удар вышел не таким сильным, каким должен был получиться, а противник не просто устоял на ногах, да еще и с недюжинной силой в ответ оттолкнул воришку, Сарвилл решил следовать плану отступления и бросился наутек пока тот не созвал стражу со всего королевского двора. Пробежав несколько шагов странник остановился, вдруг осознав, что рыцарь и не собирается звать подмогу.

Караульный недовольно мычал и тряс кулаком в его сторону, динамично растирая второй рукой онемевшую челюсть. Сообразив, что стражник немой от рождения, медведь немедленно развернулся и принял бой, начатый им же самим.

Сначала он пропустил два удара — захватив странника мертвой хваткой, стражник, как следует, врезал ему под ребра, а потом чуть выше — в солнечное сплетение. Дальше немой применил метод, которым немногим ранее желал воспользоваться сам медведь — зашел за спину упавшему на колени воришке и со всей силой начал сдавливать свою руку на горле нарушителя. Сарвилл стал терять сознание — он не успел восстановить дыхание после болезненных ударов, а теперь и вовсе потерял возможность дышать. Бороться было бесполезно — рыцарь был больше и сильнее, а вырваться из его лап было сомнительной затеей, которая бы привела лишь к тому, что тот ненароком задушит его. Просто. Без суда и следствия. Тогда-то странник и смирился с тем, что, досчитав до десяти, отключится, и, если повезет, на утро очнется в городской тюрьме.

Но вдруг хватка стражника ослабла, кровь стала вновь приливать к голове медведя, а туша, навалившись сзади, придавила странника сверху. Прошло достаточно времени, прежде чем ему удалось выбраться из-под бездыханного тела и взглянуть в глаза тому, кто спас его от поражения. Это была Лиана. Но она была не такой, какой он привык ее видеть.