Гаральду, что у них с женой не может быть хороших отношений с человеком, который полностью не поддерживает национал-социализм. Он понимал, что после этого Гаральд и сам может отвернуться от них. В дневнике Геббельс (очевидно, возбужденный, так как запись содержит ошибки) отметил: «Я убежден, что только так мы сможем образумить его. Сейчас не нужно принимать во внимание ту опасность, в которой он находится. Лучше пусть он знает, что мы о нем думаем, чем будет все дальше идти по скользкой дорожке».

В Италии Гаральд Квандт принимал участие в кровопролитных боях под Монте Кассино. В мае 1944 года его дивизия должна была покинуть гору, на которой стоял монастырь, и отступить. Гаральд был озабочен лишь тем, чтобы выжить. Своему другу, Гюнтеру Якобу, воевавшему на Восточном фронте, он писал: «Держи ушки на макушке, старина, там говорят про нас». Союзники пошагово отбрасывали немецких парашютистов назад, пока в конце августа дивизия Гаральда не оказалась в Адрии, недалеко от Болоньи. Там война для младшего Квандта закончилась.

9 сентября 1944 года генерал парашютно-десантных войск Курт Штудент сообщил министру Геббельсу, что офицер Гаральд Квандт был ранен в боях под Адрией и с того времени числится пропавшим без вести. Геббельс тут же поднял все связи, чтобы обнаружить местонахождение пасынка. Он подключил Красный Крест, который начал искать молодого человека через Международную организацию медсестер, поскольку существовала вероятность, что Гаральд попал в плен. «Для всех нас было бы трагедией, если бы он пал в бою. Однако я все еще питаю надежду, что он, пускай даже и сильно ранен, но все же жив», – писал Геббельс в своем дневнике.

Он скрыл новости из Италии от жены. Сначала он хотел все выяснить. Вероятно, ему также не хватало смелости. Спустя неделю после получения известий о Гаральде он писал: «Я все еще не могу сообщить Магде о судьбе Гаральда, поскольку пока не знаю всех деталей». Прошло много времени, прежде чем Геббельс, наконец, решился все рассказать. Магда приняла это известие неожиданно сдержанно.

Геббельс подключил послов в Швейцарии и Швеции, чтобы выяснить у союзников, не находится ли его пасынок в плену. 16 ноября 1944 года, спустя два месяца после сообщения о безвестной пропаже, Геббельс получили от Красного Креста телеграмму. Гаральда отыскали в британском лагере для военнопленных в Северной Африке. Он был ранен, однако уже шел на поправку.

Новость принесла Геббельсам большое облегчение. Но встретиться с сыном им было не суждено. Для мыслящего мифологическими категориями Геббельса не было ничего важнее, чем остаться самым верным соратником Гитлера. Его жена была настроена не менее фанатично. В конце войны супруги решили уйти из жизни вместе с фюрером. С собой они забрали и шестерых своих детей.

Ганс-Отто Майсснер рассказывает, что Гитлер предлагал Геббельсам перевезти детей в безопасное место. В своем исследовании, проведенном в 1950-е годы, он писал: «Спустя семь лет Элло Квандт рассказала мне и моей жене в присутствии моего друга, доктора Эриха Эбермайера, что Гюнтер Квандт предложил Магде дом в Швейцарии. Туда должны были перебраться дети. Великодушный Квандт хотел позаботиться и об их проживании там, и об образовании. Элло утверждала – правда, не столь уверенно, – что такое предложение действовало и для Магды. Можно только предполагать, точно ли речь шла о содержании для них всех. Но, без сомнения, Квандт был способен это обеспечить благодаря хорошим связям в Швейцарии». Как бы то ни было, рейхсминистр наверняка решительно отверг это предложение.

Одним из последних, кто видел Магду Геббельс, был Альберт Шпеер, архитектор Гитлера и министр вооружений. Он так писал об этой встрече в своих мемуарах:

«Она была бледна и говорила лишь о пустом, из чего становилось понятно, что она страдает от осознания неизбежно приближающегося часа насильственной смерти своих детей. Геббельс постоянно находилась рядом со мной. Прямо перед тем, как покончить со всем, она сказала: «Как же я рада, что хотя бы Гаральд остался жив».

1 мая 1945 года, через день после того, как Гитлер и Ева Браун совершили самоубийство, Геббельсы ушли из жизни. Магда объяснила детям, что сейчас все дети и все солдаты получают уколы. Врач СС вколол им морфий. Когда дети уснули, Магда Геббельс капнула каждому в рот синильной кислоты. Хельге Геббельс было 12 лет, Хильде – 11, Гельмуту – 9, Хольде – 8, Хедде – 6, а Хайде – 4.

Умертвив детей, Магда Геббельс разложила пасьянс. Йозеф Геббельс, который после смерти Гитлера в течение одного дня пробыл рейхсканцлером, сделал последнюю запись в дневнике и облачился в макинтош. Около 21 часа супруги поднялись из бункера и вышли в сад рейхсканцелярии. Здесь они раскусили ампулы с ядом. Позже их тела облили бензином и сожгли.

В тот момент Гаральд Квандт находился в ливийском портовом городе Бенгази, в британском лагере для военнопленных. Дисциплинарную власть над 1000 пленных британцы передали немецким офицерам. Гаральд вновь надел униформу парашютных войск, сорвав с нее государственную эмблему с орлом и свастикой.

Известие о смерти семьи Геббельс молодой человек получил, сидя в компании товарищей за бокалом рома в своей квартире. Позже сослуживец Квандта рассказывал, как тот отреагировал на трагедию: Гаральд, «человек мощнейшей самодисциплины и холодной сдержанности», пребывал в полной растерянности.

Спустя некоторое время он получил письмо. Это было прощание, написанное его матерью за три дня до смерти. Вот оно:

«Написано в бункере фюрера 28 апреля 1945 года

Мой любимый сын!

Мы уже шесть дней находимся в бункере фюрера – я, папа, шестеро твоих маленьких сестер и брат, – чтобы единственным возможным почетным образом завершить нашу жизнь во славу национал-социализма. Я не знаю, получишь ли ты это письмо. Возможно, существует еще хоть одна человеческая душа, которая даст мне возможность передать тебе мой последний привет. Ты должен знать, что я, вопреки воле твоего отца, осталась с ним, хотя в прошлое воскресенье фюрер предлагал мне свою помощь в бегстве отсюда. Ты знаешь свою мать: у нас одна кровь, я даже не сомневалась в своем решении. Наша прекрасная идея умерла, а с ней все самое прекрасное, удивительное, благородное и хорошее, что я знала в своей жизни. Мир, который будет после фюрера и национал-социализма, больше не стоит того, чтобы жить в нем, и поэтому я оставила с собой своих детей. Они будут страдать в жизни, которая будет после нас, и милостивый Бог поймет, почему я своими руками избавлю их от всего этого. Ты будешь жить дальше, и у меня к тебе есть лишь одна просьба: никогда не забывай, что ты – немец, не делай ничего, что идет против твоей