пасынка. Когда Гитлер с удовлетворением сообщил ему все подробности завоевания Крита, Геббельс упомянул, что и Гаральд Квандт принадлежал к числу славных завоевателей. «Я рассказал ему о мужестве Гаральда, и это исключительным образом его обрадовало, – писал Геббельс в своем дневнике. – Он все еще очень привязан к этому мальчику».

Гюнтер Квандт тоже гордился сыном. Гаральд составил отчет о вторжении на Крит, и летом 1941 года его опубликовала корпоративная газета AFA. Магду Геббельс, конечно, волновало, что она может потерять Гаральда в бою, но она не предпринимала попыток защитить его от опасностей. Осенью 1942 года Гаральд отправился на Восточный фронт. Перед этим мать навестила его в казарме в Брауншвайге, хорошо осознавая, что это прощание может оказаться последним. «Он очень рад своему назначению. Он всеми силами сопротивлялся перемещению его в резерв», – писал позже Геббельс в своем дневнике.

Гаральд Квандт искал битвы. После нападения на Крит он находился во Франции и ему было очень скучно. На Восточном фронте парашютисты участвовали не в десантных операциях, а в наземных. Гаральд Квандт оказался под Ржевом. Спустя почти 60 лет Йозеф Кляйн восторженно говорил, что «он жил более опасной жизнью, чем все остальные». Иногда ночами Квандт в одиночку отправлялся на разведку. Кляйн, которому Квандт не раз спасал жизнь, особенно подчеркивает мужество своего боевого товарища, его готовность рисковать.

На Восточном фронте Гаральд вполне осознал, в какую мрачную авантюру Гитлер втянул своих сограждан, напав на Россию. Навестив Геббельсов в канун Нового года, он сказал отчиму, что эта война продлится, по меньшей мере, еще два года. Геббельс не хотел этого слышать.

На Восточном фронте Гаральд провел несколько месяцев, воюя, главным образом, с партизанами, как Геббельс докладывал Гитлеру. А весной 1943-го Квандта отослали во Францию. Это не было связано с желанием уберечь пасынка Геббельса от опасности. Учитывая отсутствие военных успехов на Востоке, Гитлер пошагово смещал основные военные задачи на Запад. Фюрер боялся высадки союзников.

Для Магды и Йозефа Геббельсов было важно, чтобы Гаральд Квандт, пасынок министра пропаганды, выглядел мужественным солдатом, а не уклонистом

В июле 1943 года Гаральд Квандт провел отпуск в Берлине. Как-то вечером он сидел вместе с отцом, братом Гербертом и секретаршей Квандта-старшего. В этом маленьком кругу прозорливый Гюнтер Квандт открыто говорил о политической ситуации. Группа войск в Африке капитулировала. Северная Африка и Средиземное море были потеряны. Нападение союзников на Европейский укрепрайон началось: они высадились на Сицилии. В Италии свергли Муссолини и избрали новое правительство, которое отказалось от союза с Германией. Гюнтер Квандт поддерживал выбор итальянцев, называя его «единственно разумным в тот миг, когда народ увидел, что война проиграна». Промышленник был уверен – Германии стоит взять пример с Италии и всеми способами искать мира.

Гаральда Квандта возмутило, что отец занял настолько пораженческую позицию. «Тогда я уже был офицером, я был вскормлен на нацистских идеях, я был к ним привязан. Поэтому такие высказывания отца были мне не по душе», – вспоминал он об этом разговоре позже.

Во время отпуска Гаральд Квандт встречался и с отчимом. Геббельс удовлетворенно отметил в дневнике: «Я горжусь тем, что парень снова отправляется воевать. Он и сам очень рад этому. В этом отношении мы оба счастливы».

Тем временем в Италии вермахт начал обороняться. После высадки британских войск у Таранто и американских у Салерно в июле 1943 года немцы стали отступать. Гаральд Квандт в тот момент был адъютантом при штабе 1-й дивизии парашютно-десантных войск, которые должны были защищать Апулию. В Рождество 1943 года немецкие солдаты сражались под Ортоной с превосходящими их по численности союзниками. Битва длилась семь суток, а затем вермахт сдался и отступил на заранее подготовленные позиции. «Бои при Ортоне – настоящая Песнь о героях, – упивался Геббельс 29 декабря. – 1-я парашютная дивизия, в составе которой сражается и Гаральд, приобрела в тех боях бессмертную славу. Лондонские газеты с нескрываемым восхищением пишут об этом противостоянии. Они называют нас бешеной нацией, которая защищается до последнего патрона, а после идет на врага с кусками черепицы и кирпичами».

В конце января 1944 года Гаральд Квандт вновь навестил свою семью в Берлине. В дневнике Геббельс отметил, что пасынок находится не в лучшей физической форме, но важнее было то, что он не посрамил себя в бою. «На публике Гаральд ведет себя крайне сдержанно. Меня очень радует, что он стал настолько мужественным офицером».

Однако Геббельс ошибался насчет морального духа Гаральда Квандта. К тому времени 22-летний офицер уже порядком устал от войны. В течение долгого времени он старался верить в победу немцев, но больше не мог избегать осознания того, что война проиграна. Разочарование и ощущение обреченности захватили его, что отразилось и на теле. В феврале 1944 года Гаральд был госпитализирован в Мюнхене из-за инфекции.

Вскоре после этого Геббельс навестил пасынка. Его беспокоило, что его Гаральд может стать «уклонистом», он хотел этого избежать: «Я убедительно внушаю ему, чтобы он поскорее выздоровел и вновь присоединился к своему подразделению».

Геббельс понимал, что в Мюнхене Гаральда держит не только болезнь. Он и Магда пришли в ужас, заметив произошедшую в юноше перемену. Оба они увидели в ней предательство идей национал-социализма. В феврале 1944 года Геббельс записал: «Гаральд готовит нам беспокойные времена. Он снова болен, лежит в лазарете в Мюнхене и все еще не может отправиться на фронт. Самое неприятное, что его дивизия как раз участвует в тяжелых битвах на Южном фронте. Я потребую от него, чтобы он как можно скорее выздоровел и вернулся в свою часть. Магда поедет в Мюнхен уже в понедельник и как следует промоет ему мозги».

Под пальмами: Гаральд Квандт (второй слева) встречает конец войны в британском лагере для военнопленных в Северной Африке

В эту встречу мать и сын сильно поссорились. Гаральд Квандт не сдерживался. Он понимал, что происходит, куда лучше Магды и, возможно, ее мужа, и не был готов дальше следовать пустым лозунгам. Магда Геббельс пожаловалась мужу на сына. Геббельс выразил сожаление, что лишен возможности еще раз лично поговорить с юношей.

В своем дневнике министр пропаганды избегал писать о том, что Гаральд Квандт думал и говорил. Предположительно негативные высказывания пасынка он описывал расплывчато, например, замечая, что Гаральд «вел себя крайне неприлично». Тем не менее речь явно шла о глубоких идеологических разногласиях, а возможно, даже о разрыве отношений между Гаральдом и семейством Геббельс. На это указывает и тот факт, что вскоре Гаральда оправили на фронт в Италию. Так или иначе, воля его матери и отчима исполнилась.

Геббельс отправил пасынку на фронт «очень энергичное письмо». Он объяснял