Я, вскрикнув, схватила Галку за руку! Там лежал человек…

Он лежал на спине, разбросав руки. Около головы его, на светлом ковре, расплылось черное пятно. Молодой человек с русыми волосами, в синем махровом халате, босой. С черной запекшейся кровью на лице…

Мы замерли, схватившись за руки. Я почувствовала слабость в коленках, казалось, еще минута – и усядусь прямо на пороге.

– Катюха, звони Кузнецову, – прошептала Галка. – Есть номер?

Дрожащими пальцами я потыкала в кнопки мобильного телефона. Длинные гудки… Бесконечную минуту или две. И наконец знакомый голос:

– Екатерина Васильевна, вот так сюрприз! Порадовали старика. Как вы?

Едва не зарыдав от облегчения, я закричала:

– Леонид Максимович, тут человека убили!

В трубке наступило молчание.

– Алло! – позвала я.

– Человека убили? – переспросил он. – Вы где сейчас?

– У него дома! Музыкальная, восемнадцать, квартира двенадцать! Вы не могли бы приехать? Мы тут с Галиной!

Мне показалось, он хмыкнул.

– Ждите там, никого не пускайте и не двигайтесь с места. Сейчас приедем.

– Представьте себе, господа, некую гипотетическую программу, записанную неким гипотетическим человеком – назовем его Икс, – начал Федор Алексеев, чувствуя себя как на лекции перед своими студиозусами, – с определенной целью, нам пока недоступной. Программа эта состоит из вопросов, произносимых… Назовем это существо условно Голос. Как создать ощущение осмысленного диалога Голоса и человека – в данном случае Глеба?

Актеры переглянулись, и режиссер сказал:

– Федя, как-то ты все усложняешь. Заговоры, иксы, диалоги с голосом… Я лично считаю, что все это игра затуманенного испарениями воображения.

– Мои предположения носят гипотетический характер, и я ни на чем не настаиваю. Все вышесказанное предлагается в качестве версии. Согласны?

Ляля Бо, пожирая его глазами, восторженно выдохнула:

– Да!

– Ладно. Идем поэтапно. Вот вам первый вопрос Голоса… – Он прочитал с листка: «Кто здесь?» А теперь, господа, попрошу собраться и представить ваши произвольные ответы на простенький вопрос «Кто здесь». Петя, ты первый! Тебя спросили… спросил некто среди ночи в пустом доме: «Кто здесь?» – и ты ему ответил. Что?

– Кто вы?! – в ужасе прохрипел Жабик, хватаясь за сердце.

– Кто это? – прошептала Ляля Бо, привстав и вытаращив глаза.

– Кто здесь? – рявкнул Арик. – А вот я тебя счас как пугну! Моду, понимашь, взяли!

– Хорошо! – похвалил Федор. – Очень образно. Итак, у нас три версии ответа на первый вопрос. Если поразмыслить, можно придумать еще, но пока достаточно. Поехали дальше. Снова Голос: «Я здесь живу. А вы?» – Федор обвел взглядом присутствующих. – Петя?

– Здесь никто не ж-ж-ж-ивет! Здесь одни пр-р-ривидения! – простонал Жабик, закатывая глаза и сползая на пол.

– Ври больше! А вот я те счас покажу, кто тут живет! – зловеще прохрипел Арик.

– Что значит живете? – спросил после заминки Глеб. Он был единственным участником опроса, кто не получал удовольствия от происходящего.

– Где живете? – выпалила Ляля Бо, испуганно оглядываясь. – Здесь? Или на чердаке? Вы меня видите?

– Где вы находитесь? Немедленно признавайтесь! – зарычал Жабик. – Ефрейтор Баран, наденьте на него наручники и к батарее гада!

– Отлично, господа! – похвалил Федор. – Сразу чувствуется театральная выучка. Поехали дальше. Голос: «Я здесь живу! Вы кто?»

– Человек. А вы кто? – Жабик.

– Есмь человек… – Глеб.

– Дед Пихто! А ты кто? – Арик, сварливым тоном.

– Хорошо. Теперь снова Голос: «Я тоже человек… Когда вы пришли?»

– Вчерась! – закричал Жабик.

– А вы? – спросила дрожащим голосом Ляля Бо, ломая руки. – Сначала вы скажите! Вы сначала!

– А ты когда? – не удержался режиссер.

– Хорошо. Дальше. Голос: «Я здесь всегда… Вы кто?»

– Актер!

– Лицедей!

– Квартирант!

– Жилец!

– Лузер!

– Висельник! – прорычал Жабик.

– И так далее, до бесконечности, – подвел черту Федор. – Вы сами все слышали, вы приняли участие в эксперименте и теперь ответьте мне: что это было?

Актеры переглянулись. Ляля Бо смотрела на Федора с восторженным ужасом. Никто не проронил ни слова. Наконец Арик откашлялся и сказал:

– Ну, я думаю… э-э-э… – и замолчал.

– А можно перейти сразу к раздаче слонов? – предложил режиссер. – Потому что никто ни хрена не понял в твоей философии.

– Мой друг капитан Астахов называет ее мутной. Ладно, переходим к раздаче слонов, – согласился Федор. – То, что вы услышали, господа, не что иное, как имитация осмысленного диалога между человеком и программой, написанной Иксом с неизвестной нам целью, – сказал он. – Вопросы, как вы сами убедились, построены таким образом, что любой из возможных ответов, даже самый нестандартный, – Федор кашлянул, – является прямым или непрямым ответом на вопрос Голоса, что создает иллюзию разумного диалога. Есть слабые и нелогичные места, но, согласитесь, господа, когда слышишь это ночью, в темноте, в пустом доме – то звучит убедительно. До сих пор понятно? – Он обвел аудиторию взглядом. Все кивнули.

– Хорошо. Так вот, это напоминает «Китайскую комнату» – знаменитый эксперимент, проведенный в 80-е годы прошлого столетия и доказывающий невозможность моделирования искусственного интеллекта[5]. Не буду входить в детали, как я уже сказал, диалог Голоса и Глеба не повторяет эксперимент, а лишь напоминает. И ключевые слова тут – иллюзия и имитация.

Федор вновь обвел присутствующих взглядом.

– Таким образом, ваш таинственный Голос, Глеб, вполне может оказаться записью, запущенной Иксом. То есть здесь налицо технология, а не мистика. И если обыскать дом, то, вполне вероятно, можно найти магнитофон. А вот зачем – это интересный вопрос. Как, по-вашему, господа? Кто он, наш таинственный Икс? Психоаналитик? Сумасшедший? Юморист? И что ему до нашего Глеба? И других? И существует ли устройство, записывающее ответы? Каким образом Икс использует их? Другими словами, как говорит господин Вербицкий, на хрен? То есть какова цель, господа?