– Дай сюда, – попросила я, имея в виду мобильник.

Марик прижал бубнящую трубку к моему правому уху.

– Иди на фиг, дизайнер! – услышала я сердитый голос капитана Лазарчука. – И передай Ленке, что ее квартиру разгромили!

– Выражайся конкретнее, – потребовала я. – Что значит – разгромили?

– То и значит! Взломали дверь и учинили настоящий погром!

– Ограбили,что ли? А что унесли?

– А я почем знаю? – капитан на пару секунд замолчал – должно быть, оглядывал помещение. – По-моему, наоборот, еще принесли!

– Что?

– Полпуда макулатуры и динамитную шашку!

Я попыталась себе представить, что могло получиться при таком сочетании.

– И как это выглядит?

– Даже не знаю... Как библиотека после бомбежки!

Это меня не слишком напугало. Картинка, которую нарисовало мое воображение, не слишком отличалась от той, которую я регулярно видела в реальности всякий раз, когда мой малыш добирался до выдвижных ящиков письменного стола и мебельной стенки. Чего же мне переживать? Денег и ценностей в доме нет, а Голубая Булабонга, из-за которой, я думаю, моя квартира и подверглась налету, у меня с собой.

– Кроме взломанного замка, еще какие-то разрушения есть? – деловито спросила я у Лазарчука.

– Еще какие-то осколки на полу валяются, но стекла в окнах целы, – ответил капитан. – И лужа на полу.

– Не иначе, это грабитель обмочился! – не удержалась я от язвительной реплики. —Вероятно, очень боялся, что его застукают!

Лазарчук промолчал.

– Серега,ты мне друг? – закинула удочку я.

– А что надо? – напрягся капитан.

– Не волнуйся, ничего криминального, – успокоила я. —Ты, я вижу, экономно звонишь мне с моего собственного домашнего телефона? Нет-нет, у меня нет к тебе претензий по этому поводу, наоборот, очень хорошо, что ты у меня дома сидишь. Будь другом, сбегай на третий этаж, попроси мужика из тридцать четвертой квартиры починить мне замок. Или дай ему рублей пятьсот, пусть новый замок купит и поставит, я тебе потом деньги верну. Договорились?

Серега пробурчал что-то, отдаленно похожее на согласие, и я отлепилась от трубки, которую Марик, наверное, уже устал держать в вытянутой руке.

Прижимая ухо к трубке, я так скривила шею, что потянула какую-то мышцу. Болезненно кривясь, я помассировала себе шею одной рукой. Мы как раз выехали с экстремальной проселочной трассы на ровное шоссе, и вести машину стало гораздо легче. «Шестерка» весело побежала по влажно блестящему черному асфальту. Марик откинулся в кресле, повозился, устраиваясь поудобнее, и включил радио.

– Ма-асковское время ровно ше-есть ча-асов сорок три ми-инуты, – растягивая гласные, как жвачку, сообщила барышня-диктор.

Марик вопросительно приподнял брови, очевидно, удивляясь представлению радиобарышни о «ровных» числах, и переключил канал. Сквозь хрипы пробился развеселый баритон радиоюноши:

– С вами хр-хр-радио и я, хр-хррей хр-хррянский! А выглядывали ли вы нынче в окошко, хр-хрзья мои?

Мы с Мариком, не сговариваясь, развернулись в разные стороны и посмотрели каждый в свое окошко. Мне были видны подтопленные дачи слева от шоссе, идущие навстречу грязные машины с работающими «дворниками» и серое ватное небо, отражающееся в лужах на обочине.

– Это изумительный хр-хр-риродный катаклизм, друзья мои! – откровенно ликуя, сообщил Хрюхрей Хрюхрянский.

– Вот сволочь! – прошипела я в адрес незнакомого мне, но заочно ненавистного Хрюхрея.

Небось сидит в удобной студии, в теплой сухой одежде, пьет в рекламных паузах сладкий кофе с плюшками и не думает о тех, кто страдает от «изумительного природного катаклизма»!

– Итак, что мы имеем? И что имеет нас, – бессердечный Хрюхрянский противно хихикнул. – Улица хр-храсноармейская затоплена от площади хр-хреволюции до хр-храматического театра! Трамваи стоят, пешеходы плывут вольным стилем! Семь футов под килем вам, хр-хрузья мои!

– А не пошел бы ты на хр-хрен, хр-хружок наш? – откликнулся Марик, от которого я никак не ожидала услышать крепкое слово.

Видно, не одной мне не пришлись по душе комментарии господина Хрюхрянского!

– Автовладельцы, с вечера припарковавшие свои машины на улице Чапаева, учитесь плавать! Ваши автомобили затоплены по самое «не хочу»! – продолжал веселиться диктор. – А теперь слово нашему хр-хреспонденту Севе Бубликову, которого мы спозаранку всей редакцией собирали в поход на природу, к хр-хр-реке! Сева? Сева, пригодились ли тебе сапоги-заброды?

– Надоел уже! – Марик потянулся к радиоприемнику, но я шлепнула его по руке:

– Не выключай! Я слушаю!

– Во-первых, хочу сказать спасибо нашему редактору Васе Дымову, рыболову-любителю, за сапоги и плащ-палатку! Все пригодилось! – радостный голос Хрюхрянского вытеснил из эфира смешливый бас Бубликова. – А ласты, маску с трубкой и акваланг нашего дайвера Димы Чижова я даже не примерял! Многодневные ливневые дожди в верховьях и таяние снегов в горах привели к тому, что река не просто разлилась! Бери выше!

– Именно – выше! – довольно хохотнул Хрюхрянский.

– Она превратилась в бурный поток! – с нескрываемым удовлетворением сообщил Бубликов.

– Я бы даже сказал – в бурый поток! – поддакнул Хрюхрянский.

– В черно-бурый! – подтвердил Бубликов.

Радийщики захохотали, как два сытых упыря.

– Грязная вспененная вода несет ветки, поваленные деревья и разнообразные обломки, в которых с трудом угадываются фрагменты мебели и поломанная домашняя утварь! – бодро доложил Бубликов.

– Скажи, Сева, а сидят ли на них зайцы? – поинтересовался Хрюхрянский.

– И спасают ли их мазайцы? – сострил Бубликов. – Нет, Андрей! Зайцев не видно, спасающих их добрых дедушек – тоже! И это неудивительно, сегодня по-настоящему опасно соваться в воду, даже профессиональные спасатели сидят на берегу!

– Вы их видите? Видите, как они сидят? – пуще прежнего оживился Хрюхрянский.

– Нет, но я их слышу. Я слышу, как они матерятся за кустами, отделяющими меня от базы Службы спасения на Кубани! – ответил Бубликов. – В переводе на литературный русский язык их ругань означает сильное недовольство погодой и глубокую озабоченность судьбою жителей станицы Марфинской, которые сидят на крышах своих домов!

Думаю, наводнение наносит марфинцам немалый материальный ущерб, потому что прямо сейчас мимо меня проплывает холодильник!

– И это очень кстати, потому что сейчас у нас должна быть реклама магазина бытовой техники «Мишень»! – обрадовался Хрюхрянский.

Дзинь!

– Плохую хозяйку гоните взашей! – доверительно посоветовал нежный девичий голос. – Купите замену ей в фирме «Мишень»! Стиралку и тостер, плиту, пылесос! И миксер, и тостер...