Бертран, выслушав план, который родился в голове майора ФСБ, с сомнением покачал головой. Но тем не менее машину из гаража клиники дал. На ней Володя, Гудаев и боец спецназа ФСБ должны были вернуться в студию. Сам Дроздов и оставшиеся с ним бойцы должны были возвращаться по той же дороге, по которой они приехали в клинику. Расчет был прост: пока бандиты Кадыра сообразят, что в джипе Гудаева нет, «Ситроен» с эмиссаром успеет добраться до студии, а его пассажиры при необходимости даже сменить убежище. На прощание Дроздов сунул Локису бумажку с адресом и ключ.

– Только делайте все по-быстрому, – предупредил он Володю. – Не тяните время. Этот хмырь Гудаев будет спать как минимум часов пять. Лев Моисеевич ему лошадиную дозу промедола закатал.

– Не учи, – буркнул Володя, садясь в машину.

В целях конспирации «Ситроен» с тремя пассажирами, которых скрывала тонировка стекол, выехал не через центральные ворота, а через служебные. Несколько минут спустя, миновав район мемориального кладбища Пер-Лашез и площадь Бастилии, машина выехала на ярко освещенные улицы. Водитель прибавил газу. Уличная иллюминация слилась в один сплошной пестрый фон. Неожиданно водитель, перестроившись в правый крайний ряд, свернул в полутемный переулок. Проехав по нему не больше квартала, он опять свернул.

– Что случилось? – Локис приподнял «AUG», снимая его с предохранителя.

– Пока ничего, – просто ответил парень. – Но если ехать по бульвару и дальше, то может случиться. Там стационарные полицейские посты дорожной полиции находятся…

Володя хотел было возразить, что их машина вряд ли вызовет подозрения, но вовремя вспомнил, что береженого бог бережет, а небереженого конвой стережет. К тому же проверить, нет ли за ними «хвоста», тоже не мешало.

«Ситроен» они, по требованию Локиса, оставили неподалеку от того двора, где была их студия. Володя достал телефон и опять набрал номер Демидова.

– Купа, встречай, – тихо сказал он в трубку, – мы рядом. Ты остаешься в машине, – предупредил он водителя. – Если что-то пойдет не так, подгонишь машину к арке, чтобы мы могли оперативно погрузиться. Понял?

Парень молча кивнул в ответ.

Осторожно выбравшись из машины, Володя оглядел пустынную улицу. В этом районе, где жили в основном рабочие, спать ложились рано. Локис перехватил «AUG» из одной руки в другую и открыл заднюю дверцу. Спящий Гудаев потянулся следом за ней. Придержав его коленом, Володя достал из кармана ветровки ключи и попытался открыть одно кольцо наручников. Сделать это оказалось непросто, поскольку бесчувственное тело Гудаева норовило вывалиться из салона. Чертыхаясь, Локис прислонил автомат к машине, быстро освободил Салмана от наручников, забросил его на плечо и понес к дому. Он не знал, откуда ждать нападения, поэтому старался быть все время начеку. И все же оно оказалось внезапным. Едва Володя со своей ношей миновал арку и вошел во двор, как вдруг услышал за своей спиной какой-то шорох. Локис напрягся, но продолжал не торопясь идти по направлению к лестнице, ведущей в студию. Он понимал, что если тот, кто идет следом за ним, откроет стрельбу, то одного выстрела будет достаточно, чтобы уложить его наповал. Наверняка у его противника оружие с глушителем. Открывать огонь первым он тоже не мог: грохот его выстрелов наверняка разбудит весь квартал, жители непременно вызовут полицию, а гарантий, что разведчикам со спящим Гудаевым удастся беспрепятственно прорваться через их кордоны, не было. Локис буквально физически чувствовал то место, куда должны были войти пули. Но выстрела не последовало. Когда он уже занес ногу на первую ступеньку лестницы, за спиной у него неожиданно раздался гортанный голос:

– Не тяжело тебе, брат? Может, помочь?

– Да нет, – не оборачиваясь, ответил Локис, – своя ноша не тянет.

– Так то своя, – насмешливо ответил шедший за его спиной человек. – Но ты ведь несешь чужую. Отдай-ка ее нам…

Володя успел подняться только на три ступеньки, когда на темной лестнице, как по волшебству, появились две темные фигуры. Даже несмотря на плохое освещение, Локис без труда определил, что люди вооружены американскими короткоствольными пистолетами-пулеметами «ингрэм». Внешне они напоминали знаменитые израильские «узи», но боевые качества у «ингрэмов» были несколько хуже. Но и этого вполне хватало для того, чтобы нашпиговать Володю свинцом, как колбасный фарш салом. А если учесть, что для стрельбы Локису надо было перехватывать свое оружие, то шансов уцелеть у него практически не оставалось. Единственным его прикрытием и хоть какой-то гарантией того, что стрельба не начнется, был спавший на его левом плече Гудаев. Володя был абсолютно уверен, что до тех пор, пока он держит Салмана, бойцы Асланова стрелять не рискнут. Тот раненый боевик, оставшийся в клинике Бертрана, говорил, что Асланов приказал своим людям привезти Гудаева живым, чтобы оправдаться перед остальными бандитами.

– Я чужого не беру, – в тон говорившему ответил Локис, – а своего отдавать не привык. Так что предлагаю разойтись краями…

– Тебе сказали, положи Салмана и отойди в сторону! – рявкнул один из стоявших наверху боевиков. – Что, не понял?!

– Погоди, Хамат, – остановил его голос. – Этот русский хочет с нами поторговаться. Не станем ему мешать…

Говоривший человек, вдруг захрипев, оборвал свою речь. Каким-то сверхчутьем Володя понял, что ему надо делать. Сбросив Гудаева на ступени, как мешок с тряпьем, он перекувыркнулся через перила, одновременно перехватывая автомат на изготовку. По балясинам хлестнули две длинные очереди. В разные стороны полетели щепки. Володя на мгновение высунулся из-под лестницы и тоже дал ответную очередь веером. Он не рассчитывал в кого-то попасть, а просто хотел показать, что тоже вооружен и сдаваться не намерен. Боковым зрением он успел заметить, что спящий Гудаев, которого он скинул с плеча, скатился к подножию лестницы. Где-то в полумраке двора мелькнула серая тень. Кто это, Володя разобрать не успел, да и не до того ему было. Те двое на лестнице, пригибаясь, отступили выше, пытаясь укрыться на площадке. Очередь из «AUG» прошла выше их голов, раскрошив кирпичную кладку стены.

Выждав некоторое время, Локис осторожно выбрался из своего убежища. Он понимал, что стрельбу услышали остальные жильцы дома и наверняка кто-то из них уже торопливо набирает номер полицейского участка. А значит, через пятнадцать-двадцать минут в тихом рабочем квартале соберется не меньше десятка полицейских автопатрулей. Не исключено, что примчатся и спецназовцы с набережной Сюртэ…

Слева раздался легкий шорох. Локис молниеносно откатился в сторону, залег за каким-то выступом возле одного из подъездов и изготовился к стрельбе. В узкую полоску неяркого света, который едва пробивался с верхних этажей, осторожно ступил человек. Он шел на полусогнутых ногах, держа обеими руками стволом вниз шестнадцатизарядную «беретту». Локис выдохнул и поймал человека в прицел. В общем-то, он и без этого мог с легкостью попасть в противника, между ними было не больше пяти-шести метров. Но прицел был устроен таким образом, что не воспользоваться было невозможно.