— Неужели ты ещё не поняла? — спросил парень, положив руку мне на щеку. От его прикосновений мурашки пошли по коже. — Энни, я всегда буду любить тебя.

— Серьезно? — наш прекрасный момент разрушил голос Натальи. — Клинт, зачем ты ей врешь?

— Заткнись, — прошипел Лестер, прожигая её злым взглядом.

— Не верь ему, — сказала мне девушка. — До меня дошёл слушок, что у него была связь, когда вы были вместе, да и не одна, — мои глаза расширились, а дыхание сперло.

— Что ты несёшь? — Клинт дёрнулся в её сторону, но девушка быстро оказалась рядом со мной.

— Ты никогда не была чем-то большим для него, — тихо сказала она. — Все его слова — это пустой звук, как может любить человек, который совершенно не умеет чувствовать?

— Выметайся, пока я не убил тебя, — я вздрогнула, подняв глаза на Клинта.

Почему он не возражает и не пытается отрицать? Это не может быть правдой. Я отрицательно покачала головой, отгоняя глупое наваждение.

— Подумай об этом, — сказала Наталья. — Рано или поздно ты сама в этом убедишься.

— Скажи ещё хоть слово, Вейбер, — грозно предупредил Клинт. Брюнетка подняла руки, отступая к двери.

— И да, Энни, — я обернулась со слезами на глазах, — думаю, что ты готова выслушать ещё один факт про Лестера.

— Не смей! — прошипел Клинт.

— Не спрашивай, откуда я это знаю, — я замерла в ожидании. — Твой отец умер не совсем от болезни.

— Прости? — первые слёзы пролились.

— Думаешь, твоя мама просто так восхищается его семьёй? — Наталья кивнула головой на Клинта. — Кончено, им же надо было загладить вину.

Девушка быстро вышла за дверь. Теперь мы остались одни. В комнате витала тишина, чувствовалось напряжение. У меня тряслось все тело. Нет, этого просто не может быть!

Умер не от болезни. Умер по вине семьи Клинта.

Все это время от меня скрывали правду. Почему мама мне не рассказала? Теперь понятно её вечное восхищение ими, почему она говорила, что эти люди помогали нам после смерти папы.

— Энни, — на мои плечи опустились руки. — Я хотел рассказать, клянусь.

— Все кончено, — хрипло сказала я, шмыгнув носом. Как бы мне не было больно, я поставлю эту точку.

— Не говори этого, — сказал Клинт, прижимаясь ко мне. — Энни, я тебе все объясню.

— Прощай, Лестер, — сказала я, направляясь к двери.

— Ангел, я люблю тебя, — он быстро шёл рядом со мной, обгоняя. — Анна, я жизнь за тебя готов отдать.

— Отойди, — Клинт оперся спиной о входную дверь. Я не хотела на него смотреть.

— Не оставляй меня снова, — взмолился он, хватая меня за руки, но я отошла на шаг назад. — Ты нужна мне, прошу тебя!

— Нет, — твёрдо сказала я. В этот момент наши сердца остановились.

— Энни, я ничто без тебя, — неожиданно Лестер упал на колени. Я смотрела, как парень склонил голову вниз, обхватив мои колени руками. Слезы с большей скоростью потекли по щекам, когда я запустила пальцы ему в волосы, наслаждаясь в последний раз.

— Встань, — мой голос сорвался от рыданий.

— Энни, я готов преклониться перед тобой, только останься, — он уткнулся лбом в мой живот, вдыхая аромат.

— Пусти, — набравшись силы, сказала я. — Я тебя не люблю.

— Лгунья, — отрезал Клинт. — Ты безумно любишь меня, даже не хочешь уходить. У нас не может быть такого финала.

— Мы сами строим свою судьбу, — терпеливо сказала я. — Я решила завершить нашу историю так.

В последний раз посмотрела на его тело. Такой мощный на вид, но дал слабину. Я резко выбралась из его ловушки и, не оглядываясь, вышла за дверь.

«Я всегда буду у твоих ног, любимая"

— Возьми же трубку! — прокричал я на весь дом и отпил виски. Горло сильно обожгло, а голова немного закружилась. Я зажмурил глаза, встряхнувшись, чтобы привести себя в чувства.

— Слушаю, — из трубки до меня донёсся голос с нотками хрипотцы, настолько властный, что моя кровь застыла в жилах.

— Мне нужно выговориться, поэтому потерпи, — предупредил я. Лишь этому человеку я могу излить душу, пусть он и далеко.

— В чём дело? — спросили из трубки, а я отхлебнул еще жидкости из бутылки. — Ты напился?

— Еще нет, — четко сказал я. — Она оставила меня. Снова бросила, и теперь я должен жить без неё, — телефон молчал, но я знал, что собеседник слушает. — Я потерял её! Я снова один.

— Успокойся, — спокойно отозвался голос моего друга.

— Нечего мне успокаиваться! — взревел я на всю комнату. — Что мне теперь делать? Она узнала всю правду, ангел больше меня не пустит в её жизнь.

— Есть уровень боли, за которую мало сказать «прости», — задумчиво сказал мне мужской голос.

— Опять твои невыносимые цитаты, — я зажмурился, пытаясь выкинуть из головы медовые глаза Энни. — Что мне делать? Как мне теперь вернуть её?

— Сражайся за свое счастье, Клинт, — жестко сказали мне, отчего мурашки пошли по спине. — Если ты её действительно любишь, то не будешь просто сидеть на месте.

— Ничего не выйдет, — безнадежно сказал я, откидывая голову назад.

— Когда ты стал такой тряпкой? — его слова звучали, как пощечина. Они сразу отрезвили меня, привели в чувства. — Как только ваша история приобретет счастливый финал, приезжай.

— Спасибо, Дентон, — сказал я, отключившись.

Перед глазами постоянно всплывала ситуация, которой Энни стала свидетелем. Мне удалось заставить её поверить мне, что поцелуя не было. Наталья сама пришла ко мне домой и неожиданно поцеловала. У меня земля ушла из-под ног, когда я понял, что Энни все видела.

Надо размазать Ника по стенке за то, что он подослал эту ведьму сюда. Как же они всё ловко просчитали, ведь знали, что Анна придет сюда. Еще и эта запись, которую он подбросил ангелу. Всё ложь, я бы никогда не изменил девушке, которую ждал всю жизнь, которую люблю.

Если бы не длинный язык Натальи, то я бы сейчас целовал сладкие губы ангела, а не пил. Это случилось много лет назад, я был еще совсем ребенком. От Энни утаили настоящую правду — моя семья действительно виновна в смерти её отца.

Арин Джеймс Хант умер не от болезни, а от аварии, в которую попал по вине моего отца. Старший Клинт несся на большой скорости и не заметил, как въехал в небольшую машину. Удар оказался настолько сильным, что машина сразу же перевернулась. Отец Энни погиб.

Моя семья сделала все возможное, чтобы помочь матери Анны. Сейчас она благодарна нам за то, что мы помогли ей в трудную минуту. Мне до сих пор неловко на неё смотреть, но я благодарю Бога, что наши семьи не стали враждовать.