кем-то говорили на повышенных тонах. Присмотрелась, но не видела их собеседников, однако узнала их по знакомым голосам. Алена и Дамир.

И если последнего я видеть не желала, то вот соседку, видимо, уже бывшую, видеть очень хотела. Связь с прошлым не отпускала, и она сейчас показалась мне тем самым якорем, который способен удержать меня на плаву.

— Ей нужно отдыхать, — донесся до меня суровый голос мамы.

— Марин, я понимаю, что ты не очень рада нашему приходу, но подумай о Кристине. Не лучше ли у нее спросить?

Дальше мама что-то зашипела, но я не расслышала. Сердце мое заколотилось в бешеном темпе, и я приподнялась, снова вытягивая шею и пытаясь посмотреть, что происходит. Ударила зло по ногам, раздражаясь, что теперь вынуждена смотреть на мир лишь со стороны.

— Хватит, Марин, пусть войдут. Кристина взрослая и сама способна решить, принимать ли их, — неожиданно произнес вдруг отец.

— Хорошо, — процедила сквозь зубы мама, но добавила. — Алена пусть заходит, а Дамира наша дочь видеть не желает. Я же сказала тебе, не смей приходить. С первого раза непонятно?

Сказанные мамой слова вогнали меня в ступор, тело аж обдало испариной, а голова слегка закружилась. В этот момент внутрь прорвалась соседка Алена и подмигнула мне, отчего в душе ненадолго потеплело. Она была ярким лучиком и оплотом хорошего настроения, своим появлением заражая и меня, позволяя ненадолго забыться.

— Зверствует мамка, да? — улыбнулась она, демонстрируя белоснежные зубы.

— Оставь свои комментарии при себе, — раздался вдогонку голос родительницы.

В этот момент Дамир снова заговорил, несмотря на причитания матери.

— Я бы хотел переговорить с вами наедине, — обратился, видимо, к моему отцу.

— О чем это? Я сейчас пойду к заведующей и запрещу тебе приближаться к палате моей дочери, понял? Мы все знаем, какой ты на самом деле, и что ты сделал.

— Мам, — позвала ее, ощущая раздражение внутри от того, что она решает за меня. Не то чтобы я хотела лицезреть лицо Загорского, но чувствовать себя птицей в клетке без права выбора мне хотелось меньше всего.

Она перевела свой взгляд на меня и отступила на шаг. Мне показалось, словно это ее капитуляция, но это был всего лишь маневр, чтобы наглухо закрыть дверь, отсекая меня от их дальнейшего разговора.

— Пусть поговорят и решат свои проблемы. Ты не обращай внимания, — произнесла бодро Алена и присела на стульчик около меня.

Ее руки, которыми она обхватила мои, были теплыми, согревали меня в то время, как мои конечности не так давно похолодели от переживаний.

— Очень рада тебя видеть, — прохрипела и слабо улыбнулась, не имея сил выразить эмоции бурно. Не про меня это.

— А я как, ты просто не представляешь, — покачала головой и снова посмотрела на меня пристально. — А ты, я погляжу, совсем пала духом, девочка. Ну-ка, давай рассказывай, о чем плачет твое сердечко. А лучше поведай, о ком.

Поджала губы, усиленно делая вид, что не понимаю, к чему женщина клонит. Продолжала при этом напрягать слух, но всё равно не могла разобрать слов из коридора.

— Я инвалид, — горько ухмыльнулась и пожала плечами. — Что меня может беспокоить больше этого? Обуза своих родителей, без будущего, без образования, разве есть от меня какой-то толк?

— А врачи что говорят? — нахмурилась она и подалась вперед.

С ней я отчего-то становилась словоохотливой, так что и в этот раз выложила всё подчистую. И про неудачи, и про разочарование родителей, которое они неудачно пытались скрыть, и про мнение профессора, считавшего, что всё в моей голове.

— А ты, правда, не понимаешь, или врешь себе? — вместо того, чтобы пожалеть меня, как остальные, она вдруг загадочно улыбнулась.

— Насчет?

— Нужно искать первопричину твоей апатии, девочка. Но скоро эта проблема решится, что-то мне подсказывает, — покачала головой, хитро поблескивая глазами. — А интуиция меня редко подводила.

— Мне не нравятся эти загадки, — буркнула, ведь мне уже осточертело слушать все эти подбадривания, которые по итогу не выливались в результат, а только лишь усугубляли мое плохое настроение и разочаровывали с каждым разом сильнее и сильнее.

— Ох, Кристинка, уж не знаю, что произошло такого между тобой и Дамиром, но ты сама не своя, я же вижу. Думаешь, не помню, как ты сохла по нему?

Так и хотелось крикнуть, что ничего я не сохла, но прикусила в последний момент губу. Ну хоть себе больше не ври, Кристина. Страдала и была влюблена, да, этого отрицать больше не буду.

— Это всё в прошлом. Он… Недостоин моей любви, — процедила сквозь зубы.

— Не горячись. Вам обоим стоит поговорить. А то это выглядит, как сломанный телефон. Родители тебе одно, он им другое, вижу же, что и меня слушать не хочешь.

— О чем нам с ним говорить, Ален? О том что сбили меня на его мотоцикле? — вздернула бровь и глянула ей прямо в глаза. В них не было жалости, и это принесло мне облегчение. Дико устала уже видеть эти эмоции в глазах людей — как родных и близких, так и незнакомых мне.

Судя по тому, как озадачилась Алена, об этом она была не в курсе.

— Слушай, я всё равно считаю, что лучше переговорить с глазу на глаз. Ты бы видела, как он страдал. Столько усилий приложил, чтобы найти тебя.

Не стала комментировать этот бред. Как же, искал. Вчера случайно пересеклись, и теперь он решил, видимо, поиграть в благородного рыцаря, уделить мне немного своего внимания. Если бы не его девица, лежавшая в соседней палате, мы бы никогда и не увиделись снова.

— Мог бы у матери или отца адрес узнать. Набрать нужный номер — дело нехитрое, — пожала плечами. — Давай не будем больше об этом говорить. Хорошо?

Она нехотя согласилась, и дальше разговор проходил на нейтральные темы. Что мне нравилось в соседке, так это ее умение не напирать, а поднимать настроение, заражая своим позитивом. Вот только, когда она ушла, на меня снова навалилась апатия. Не давало покоя появление Загорского, мысли о котором я все эти месяцы заталкивала так глубоко, что уже начала забывать. Пока он не появился в моей жизни снова.

Дамир

Марина отказалась оставлять нас с Алексеем наедине, так что пришлось взять всю волю в кулак, чтобы оставаться максимально спокойным.

— Я же просила тебя, Дамир, по-хорошему, не приходи и не ищи встреч с Кристиной.

— А у нее спросили? — вздернул бровь, не выдержал и холодно произнес, хотя внутри всё сжалось от нехорошего предчувствия, что и ответ девчонки был бы аналогичным, судя по взгляду, которым она